Но Тога была занята своими мыслями.
— Они думали, что он бесплоден. Это потому, что у нас не было детей. Но Уильям, поверь мне, вовсе не был бесплодным. Он придерживался взгляда, что семью следует планировать. Но эта ферма не то место, где можно рожать детей. Мы видели, что произошло с овцами: они были убиты и съедены. Поэтому мы собирались убежать в холмы, а там умножить семью и жить простой жизнью, какую и должны вести свободные козы.
— А моя хозяйка смеялась! И как только мне удалось вырваться!
— Ты слишком серьезно воспринимаешь свои мелкие неприятности, Сабрина. Не знаешь, что такое настоящее горе.
— Так скажи мне, Тога, что такое настоящее горе?
— Настоящее горе — видеть, как твоего супруга поджаривают на вертеле над костром, вертел поворачивается, поворачивается, а у тебя от всего этого начинает кружиться голова и тошнит от бьющего в нос запаха. Описать этот запах невозможно. Он погребен тут. — Тога постучала копытом по слежавшейся земле холмика. — И иногда беззвездными ночами, когда ветер налетает с севера, мне кажется, что я все еще чую его запах. Сам дух его восходит из земли в поисках той, которую он любил.
— Да, это настоящее горе, Тога.
— Есть только одно лекарство от печальной горести, Сабрина. Месть. Месть тому, от чьих рук он претерпел все мучения. И небо свидетель, я отомстила тому мужчине. Ты заметил, что он не появляется здесь уже два года?
— Ты убила его? — в благоговейном страхе прошептал Сабрина.
— Я съела его.
— Целиком?
— Ну если начистоту, я успела сжевать только ноги, когда подоспела его жена. Не съела, но уж напугала здорово. Они утащили его, стонущего и окровавленного, и он уже никогда больше не вернулся. Теперь я дожидаюсь случая добраться до женщины. Она настороже, но это уже дело времени.
— Браво, Тога! — Эта история заметно улучшила Сабрине настроение. — Жаль, что не дождусь и не увижу этого, потому что собираюсь сбежать в море. Коты довольно часто плавают по морю. У меня есть друг по имени Уилбур, который мне поможет.
— Уилбур с «ЛАНИ»? Я бы не стала очень на него полагаться. Мне говорили, что им руководят крысы. Ему просто нужна подмога. Тебе придется драться с крысами, этими злобными маленькими демонами. Нет, советую отправиться в путешествие. Путешествие, — повторила она это похожее на песню слово, — вглубь, подальше от прибрежной полосы, где и тропинок-то нет. Кто знает, куда заведет тебя путешествие, какие приключения на тебя обрушатся? А когда-нибудь ты вернешься, познавший жизнь, сильный и откормленный кот. Глаза твои будут в морщинах оттого, что ты, не мигая, глядел на солнце. Ты вернешься и попотчуешь меня длинными, неспешными рассказами о мире.
— Я слишком стар для этого, Тога! Моя хозяйка говорит, что я живу в долг!
— Тогда соверши короткое путешествие. Хотя бы на другой конец острова, туда, где стоят летние коттеджи. Скоро туда заявятся люди со своими котятами.
— Они привозят котов?
— Конечно. Умирающих от желания молодых кошечек, созревших для того, чтобы их как следует отделать. — Тога с сомнением поглядела на жалкую фигуру Сабрины с клочковатой, съеденной молью шерстью. — Ты выдержишь их напор? Я бы не хотела чувствовать себя виноватой в твоей смерти.
— Я-то выдержу!
В конце концов, день оказался не так уж плох.
Опасность бунта миновала. Аттила наблюдал за ними с берега. Вся шайка работала как хорошо отлаженный механизм. Прореха в Великой Плотине была залатана. Вода снова начала подниматься. Но самое замечательное, что ничто уже больше не напоминало о Крыше.
И потому еще больше раздражал вожака неутихающий голос Грызуна.
Довольно долго молодой притворщик неподвижно сидел на Великой Плотине, тоскливо глядя на искусно переплетенные ветки. Остальные бобры отдыхали с чувством хорошо исполненного долга. Но теперь они собрались кружком, хвосты их нервно подергивались. Что случилось? Неужели случайно вплели в плотину бобра? Такое прежде случалось. Неужто в этот самый момент к ноздрям несчастного подступает вода?
Если это так, то пусть хотя бы это будет Фройд. В последнее время Фройд стал слишком задирать хвост.
— Мы вплели Прутики! — кричал Грызун, хватаясь за выступающую из заплаты ветку. На ней была характерная отметина, память о погибшем бобре. — Священные Прутики из хатки Крыши! Вот еще одна! Клянусь Резцом Крыши, мы вплели Прутики в Великую Плотину!
— Бобриная история рухнула! — завопил Фройд.
— Горе нам! — убивался Грызун. — Бобры пропали!
— Пропали бобры!.. — подхватили остальные.
Аттила приблизился и гаркнул, брызжа слюной:
— Прутики надо вытащить из Плотины! Мы спрячем их в безопасном месте. Нам повезло, что Священные Прутики просто не уплыли из опустевшей хатки Крыши. Мы спасем нашу историю!
И бобры подхватили его будоражащий вопль:
— Спасем историю!..
Грызун не шелохнулся.
— Это не просто Прутики, Аттила. Важно знать, в каком порядке их выкладывать. Без этого они останутся просто веточками.
— Горе нам! — снова подал голос Фройд, почуявший, что зреет новый всплеск недовольства. — Прутики потеряли свою силу! Теперь это просто бесполезные кусочки дерева! Тысячи бобров зря отдали свои жизни! И все по нашей глупости! О Резцы Великого Крыши, горе нам!
Аттила поднялся на задние лапы:
— Ты призываешь к бунту, Фройд! Зарубки сохранились, и каждая из них напоминает о бобре, отдавшем жизнь за наше дело. Ты считаешь их смерти напрасными? Каждая зарубка — это слава в веках!
— А я-то считал, что зарубки напоминают о глупости, приведшей к смерти, — как всегда, невпопад пробормотал Дэрр.
Бобры с раздражением глядели на него. По справедливости, именно глупый Дэрр давно должен был стать зарубкой. Как он умудряется так долго безнаказанно грызть деревья?
— Нам уже никогда не возродить настоящую историю бобров, — многозначительно проговорил Грызун. — Она растворилась, как струйка мочи в воде. Мы, бобры, остались без умной головы.
— Я не стану терпеть этих упадочнических настроений! — Аттила распрямился и стал еще выше, балансируя на самом краю Плотины. Грызун и Фройд тоже поднялись на задние лапы. Не привыкшие к такой позе, они пошатывались. — Нам повезло! — повысил голос Аттила. — Мы можем не только возродить, но и возвеличить нашу историю! Стоит только аккуратно и в новом порядке разложить Священные Прутики, это великое свидетельство нашего славного прошлого! Вместе мы зашагаем вперед в будущее, где никогда не заходит солнце!
Ответа не последовало. Грызуну и Фройду одновременно пришло в голову, что они могут возвыситься над Аттилой, если один заберется на спину другому. Оставалось только решить, кто на кого встанет. После короткой перестрелки взглядами победил Грызун и тут же вскарабкался на Фройда. Покачиваясь на плечах собрата, он теперь возвышался над Аттилой на целый дюйм.
Но, сосредоточившись на удержании равновесия, он вдруг забыл, что собирался сказать.
— Ага! — завопил Грызун, пытаясь собрать скакавшие в голове мысли, — Ага! — уже не так уверенно повторил он, глядя на вожака.
Остальные бобры уставились на солнце, полагая, что сегодня оно уже не зайдет, как обещал Аттила. И что тогда случится? Будет ли оно стоять на месте или станет ходить кругами? Или появится еще одно солнце взамен того, которое закатится?
А может быть, уже и появилось то новое, другое солнце? Оно висело в небе — большое, квадратное, розовое.
— Ты собираешься обмануть всех нас, Аттила, — глухо пробубнил Фройд, придавленный большой перепончатой лапой Грызуна. — Хочешь разложить Прутики так, будто все смерти происходили давно, а в недавнем прошлом никто и не погибал. Но ты забыл про будущее. Любая новая смерть будет означать, что дела наши идут все хуже и хуже.
Не понимая, кому отвечать — Грызуну или подмятому им Фройду, Аттила закричал:
— Только в головах таких, как ты, нытиков может созреть подобная глупость!
— Ага! — подал голос Грызун.
— Но у меня есть план, — хрипел Фройд. — И вот какой. С этого момента бобры будут работать парами. Один валит дерево, а другой стоит поодаль. В случае неудачи будет кому вытаскивать тело из-под упавшего дерева.
— Слушайте Фройда! — крикнул Грызун.
— А что он говорит? — всполошились бобры. Они тут же забыли о квадратном розовом солнце и придвинулись поближе. — Говори, Фройд.
Чувствуя, что дело ладится, Грызун благодушно предложил:
— Забирайся наверх, Фройд. — И они, кряхтя, стали меняться местами.
Бобры наблюдали с большим интересом.
— Зачем вы это делаете? — спросил Дэрр.
— Занимаются любовью, — гоготнул Аттила.
Засмущавшись, бобры отвели глаза от непотребной пары.
— Никогда не думал, что такое может происходить среди бобров, — нахмурился Гурт. — Эй, кто-нибудь, спихните их в пруд!
