Ознакомительная версия.
Стоя перед обыкновенной стальной дверью, ведущей в квартиру, Ян воображал себе, что за ней находится совершенно иной мир. Он представил его себе в деталях: от потертых бархатных, пропахших пылью и ароматом трав кресел с высокими спинками до навесного потолка, украшенного таинственно мерцающими серебряными звездами, и алых бархатных портьер с золотыми кистями. В этой квартире везде должен витать запах таинственных благовоний, звучать тихая завораживающая музыка, а в библиотеке наверняка собраны старинные тома, переплетенные настоящей телячьей кожей, с замочками, охраняющими запрятанные сакральные знания.
Когда в ответ на звонок дверь наконец распахнулась и Ян увидел Учителя – заспанного, в полосатом желто-коричневом халате и дурацких тапочках с какой-то футбольной эмблемой, он опешил.
– Все-таки пришел. – Учитель окинул Яна внимательным взглядом и посторонился. – Ну проходи, раз так.
Ян шагнул в квартиру, еще надеясь сохранить хотя бы часть своих иллюзий.
Напрасно.
Ни кресел, ни портьер, ни даже старинных фолиантов там не было.
Совершенно обычная однушка с цветными, уже потертыми, обоями, старой, а не старинной мебелью, шедевром которой являлся колченогий шкаф, кажется, еще советских времен, произвела на Яна огромное впечатление. Хотя совершенно не такое, как он ожидал.
– Вижу, мое хозяйство тебе не слишком нравится, – усмехнулся Учитель.
Не заметить рассеянно-обескураженное выражение на лице Яна мог бы только слепой.
– Эээ… нет… – Ян, обычно не лезущий за словом в карман, окончательно растерялся. – Я просто думал…
– Про хрустальные шары и прочую магическую чушь? – уточнил Учитель. Видно было, что разговор доставляет ему удовольствие. – Это тебе, дружок, к какой-нибудь ясновидящей Магде. У меня все по-простому. Хочешь красивого антуража – проваливай. Здесь ты его точно не найдешь.
– Я хочу учиться, – ответил Ян мрачно, почти с ненавистью глядя на затертый грязный линолеум.
– Ах учиться! Ну это совсем другое дело! – Учитель вдруг стал абсолютно серьезным. – Тогда прошу.
Они сели за стол, на котором еще остались крошки от недавнего завтрака, и вскоре Ян позабыл обо всем, завороженный словами Учителя. Жалкая обстановка вдруг перестала существовать, а парень всем сердцем почувствовал, что наконец прикоснулся к настоящей магии.
Настоящей магии и вправду не требовались ни красивые парадные одежды, ни велеречие – она простая и вместе с тем глубокая, живая, как река. Она разлита в пространстве вокруг Яна, она в нем самом, созвучная всему миру. Он был частью этой магии, и она была его воздухом, его водой и пищей.
Целый день Ян провел в безделье. Он отключил телефон, чтобы его невозможно было проследить, и, валяясь все на той же неудобной раскладушке, лениво листал старые журналы.
Маша заглядывала к нему пару раз, приносила еду и держалась так спокойно и обыденно, словно между ними и не произошло вчерашней сцены. Ян же, напротив, при воспоминании о ней испытывал некую неловкость.
– Мне теперь что, до конца жизни здесь сидеть? – ворчал Ян.
А на следующий день Мария огорошила его неожиданным сообщением.
– Твои друзья собрались и уехали, – сказала она мимоходом, ставя перед Яном тарелку с нехитрым ужином, – так что можешь выходить.
– Как? Куда уехали? – растерялся он.
Маша окинула парня взглядом, словно сомневаясь в его умственных способностях.
– Они этого не сказали, – она равнодушно пожала плечами, – но комнаты освободили и сдали.
– Не понимаю! – Ян нахмурился. Почему команда так легко отказалась от поиска значимого артефакта? Что заставило их сдаться?
Уже в который раз он пожалел об отсутствии Учителя. Будь он рядом, все проблемы сделались бы незначительными, ведь Учитель мог найти выход из любой ситуации. «Почти из любой», – мысленно поправил себя Ян и тяжело вздохнул.
* * *
Все шло не так, все катилось кувырком, как у глупых волчат, затеявших свои первые неуклюжие игры. Вот они и были такими глупыми, еще слепыми волчатами, только в отличие от тех время не шло им на пользу, а напротив, еще больше запутывало ситуацию.
Сказать по правде, Северин не верил, что Ян – предатель. Не похож он на предателя, нет в нем запаха той гнильцы, что присутствует в двуличных людях. Да, изначально Ян производит не самое лучшее впечатление, Северин прекрасно помнил их первую встречу лицом к лицу там, в лесу, но он же чувствовал, что не все так просто, как кажется. Даже бегство мага не убедило Северина в виновности Яна.
Возражать и спорить он не стал. Во-первых, потому что не имелось доказательств, а без доказательств все пока складывалось не в пользу Яна. Во-вторых, потому что вообще был от природы немногословен, предпочитая наблюдение пустой болтовне.
В общем, Северин молчал, хотя и чувствовал нутром, что Ян еще где-то в «Монино». Он даже специально старался не сосредотачиваться, чтобы случайно не открыть убежище мага. Все-таки забавная штука жизнь – иногда враги вдруг превращаются в друзей, совершенно незаметно, почти неосознанно. Впрочем, увы, обратное случается гораздо чаще.
И пример последнему утверждению не заставил себя ждать.
Буквально на следующий же день после бегства Яна Глеб и Северин столкнулись с рыжеволосой девушкой. Северин видел ее всего несколько раз, но прекрасно чувствовал, как напрягается при встрече с ней Глеб, а еще пару раз видел ее с Яном. Рыжая казалась весьма милой, хотя не такой безупречно-красивой, как Мария, зато выразительнее, словно бы живее ее.
Сегодня рыжая была с блондинистым парнем, и держались они как явная парочка.
Глеб при виде их сбился с шага. Северин буквально физически почувствовал боль и растерянность своего друга. Ему было так обидно за Глеба, что хотелось схватить за шиворот этого блондинчика и вмазать его лицом в стену. Просто кулаки чесались… Но парень сдержался, прекрасно понимая, что делу этим не поможешь. Если рыжая выбрала этого смазливого придурка, значит, она что-то в нем нашла. Вероятнее всего, она и недостойна Глеба, только другу этого не объяснишь. Любовь – жестокая штука, невозможно распоряжаться ею по собственной воле. И вот парадокс: чем безнадежнее, чем мучительнее любовь – тем она крепче.
– Почему она не уехала? – прошептал Глеб, глядя вслед удаляющейся по аллее парочке.
Северин не ответил, хотя, конечно, подумал, что из-за белобрысого.
Вот ведь засада.
– Пойдем, – потянул он друга за рукав рубашки, – Динка нас звала, она, кажется, нарыла что-то интересное.
Глеб машинально кивнул, но было заметно, что на самом деле его сейчас не интересует ни то, куда пропал Ян, ни место нахождения Брюсова календаря, ни нарытые Динкой сведения. И, кстати, совершенно зря.
Когда они вернулись в комнату, Динка, сияя, сообщила, что обнаружила и взломала переписку тех самых конкурентов, что уже не раз переходили «русичам» дорогу.
– И что, они планируют снова напасть на нас? – спросил Глеб как-то вяло.
– Нет! – Девочка с торжеством оглядела собравшихся – без Яна их опять стало четверо. – Их не интересует «Монино».
– Почему же? – В голосе Глеба, наконец, послышалось легкое удивление. – Они не охотятся за Брюсовым календарем?
– Как раз за ним и охотятся! – Динка хотела выдержать драматическую паузу, но уже не могла сдерживаться – открытая тайна распирала девочку изнутри. – Они ищут на месте Сухаревой башни и, очевидно, уже нашли кое-что интересное!
– Сухарева башня? – переспросил Северин. Возможно, он уже слышал это название в связи с Яковом Брюсом, но не мог точно вспомнить.
– Это казарма, названная в честь полковника Сухарева, – объяснила Александра. Она, как и Глеб, да что там, как все они, казалась грустной и потерянной. – Яков Брюс возглавлял находящуюся там школу математических и навигационных наук, а на последнем этаже этого сооружения была обсерватория. Про Сухареву башню говорят много разного. Но, безусловно, это необычное, мистическое место.
– И где она находится? – уточнил Северин.
– Находилась, – поправил Глеб. – При Сталине ее разобрали. В наши дни хотели восстановить, но пока что никак. Словно мешает что-то.
– Кстати, мне попадалось в Инете, что неприкаянный дух Брюса переместился в Сухареву башню, – добавила Динка. – Ну, после того, как его могила была уничтожена. С этим Брюсом вообще сплошная мистика! – девочка повернулась к Северину как к единственному здесь потенциально незнакомому с материалом слушателю. – Его погребли в склепе на каком-то нерусском кладбище.
– В склепе у лютеранской кирхи Святого Михаила, в Немецкой слободе, – машинально уточнила Александра. Она по-прежнему казалась погруженной в свои собственные мысли.
– Ага, я так и сказала, – отмахнулась Динка. – Потом могилу уничтожили, а останки передали в лабораторию какому-то чуваку…
– Михаилу Герасимову, – вставил на этот раз Глеб, – он известен тем, что реконструировал по черепам лица и воссоздал внешность многих исторических деятелей. Например, Тамерлана, Ярослава Мудрого, Ивана Грозного. Очень известный человек.
Ознакомительная версия.
