У второй женщины были длинные рыжие волосы, собранные в хвост. Она улыбнулась из-под своей форменной кепки.
— Повезло вам — найти кладку в первый же день! Поздравляю! Хотите посмотреть, как мы ищем яйца?
Конечно, мы хотели. Вернулись с ними вместе к гнезду. Встали рядом с Хани в сторонке и стали смотреть, как Джуди подходит с желтым металлическим щупом к центру холмика. Она тщательно его осмотрела, потом встала на колени и медленно погрузила щуп в песок. Протолкнула на несколько сантиметров, остановилась. Перенесла щуп на другое место, опять протолкнула. И еще раз. Когда щуп застревал, она всякий раз перемещала его в сторону.
— В обычном случае щуп упирается в твердый песок, — объяснила нам Хани. — И тогда нужно искать дальше. А в мягкий песок щуп входит глубже. Так и определяют, есть там яйца или нет.
Джуди раз за разом вставляла и вытаскивала щуп, сгибая колени, когда он уходил глубже. Потом замерла, вытащила щуп. Отложила его в сторону, опустилась на четвереньки.
Лоуви шумно втянула воздух, подалась вперед.
Алисия встала на колени, и они начали отгребать песок в сторону — медленно, аккуратно. Внезапно Алисия распрямилась — в руке у нее было идеально круглое белое яйцо.
— А вот и кладка! — воскликнула она.
Хани крикнула «Ура!», а мы от волнения шагнули поближе, чтобы все разглядеть.
— Похоже на мячик для пинг-понга, — заявил Мейсон.
— В точности, — подтвердила Хани.
Алисия и Джуди аккуратно положили яйцо на место, закопали его, заровняли песок. Треугольником расставили вокруг гнезда три колышка, обмотали оранжевой лентой — получилось ограждение. К переднему колышку Джуди прикрепила оранжевый ярлык с надписью, что гнездо находится под защитой федерального правительства.
— Поздравляю! — обратилась Джуди к нам троим. — Кладку нашли вы, так что я запишу ее под вашими именами.
— Под нашими? — не поверил Мейсон.
— Это ваша кладка, — подтвердила Алисия.
Мы подошли поближе, а Джуди взяла маркер и написала на одном из деревянных колышков: «ПОТТЕР, ЛЕГАР, СИММОНС, 24.06».
— Да, может, лодки у нас и нет, зато есть черепашье гнездо, — сказал я.
Даже Мейсон не удержался от улыбки.
Глава 15. Спасти гнездо!
Природа бывает очень жестокой
Каждое утро мы ходили по берегу океана и искали черепашьи следы, но удача, похоже, улыбнулась нам лишь поначалу: больше следов не попадалось. Но мы, по крайней мере, снова стали друг с другом разговаривать. В тот день, когда мы обнаружили гнездо, дуться и дальше было просто невозможно. Мейсон перестал хмуриться, вступил в разговоры. То есть, решил я, он нас все-таки простил — для меня этого было достаточно.
Хани от ежедневных прогулок стала лучше выглядеть. А я рисовал все лучше. В общем, лето на острове Дьюис проходило совсем неплохо.
Хани показывала нам цветы, которые росли на дюнах. Мы записывали названия, зарисовывали цветы в тетрадки. А еще мы узнавали от Хани названия разных ракушек и других океанских диковинок, которые вымывало на берег. Лоуви оказалась права: бабушка очень много знала про мир природы. Тетрадка моя заполнялась новыми словами: «морские звезды», «морские ежи», «примулы», «крабы». Мы даже обнаружили в одном из прудиков, оставшихся после отлива, детеныша акулы!
Однажды Мейсон нашел плоского морского ежа.
— Ого, какой он зеленый!
— Переверни его, — посоветовала Хани, подойдя поближе. — Что видишь?
Мейсон перевернул и скривился.
— Куча ножек, и он ими сучит!
— Правильно, — подтвердила Хани, посмеиваясь: очень уж смешное было у Мейсона выражение лица. — Ты вглядись получше: этот морской еж живой!
Казалось, Мейсон сейчас ежа выронит. Хани мягко накрыла его руку своей.
— Брось его обратно в воду, Мейсон, — и будет у него как бы второе рождение. Живых ежей и звезд всегда нужно выпускать, дети. Отправлять домой, в океан.
Едва мы более или менее привыкли к ежедневному патрулированию, случилась беда. Мы шли проверять, как там гнездо; Лоуви вдруг ахнула и встала как вкопанная. Тут и мы увидели, что оранжевая лента разорвана, болтается на колышках, плещется по ветру. Я посмотрел на Мейсона, мы оба нахмурились. Дурной знак.
— Нет! — выкрикнула Лоуви и пустилась бегом.
Мы с Мейсоном побежали следом. В песке прямо над гнездом оказалась глубокая дыра. Вокруг были раскиданы скорлупки. Из некоторых яиц вытекал желток.
Мейсон указал на песок.
— Глядите! Следы животного. Собаки, наверное. А может, койота.
Лоуви стояла, повесив плечи, по щекам ее текли слезы.
Подошла Хани и, увидев разоренное гнездо, тяжело вздохнула. Обхватила Лоуви рукой за плечи.
— Ужасное зрелище, да? Природа бывает очень жестокой. — Хани опустила руку. — Но плакать сейчас некогда. Надо работать. Сообщить об этом в отряд. А там посмотрим, что еще можно спасти.
— Так некоторых еще можно спасти? — спросила Лоуви.
— Можно попробовать, — ответила Хани.
Она вытащила мобильник, позвонила Джуди и остальным. Несколько минут они разговаривали, а закончив, Хани протянула телефон Лоуви.
— Лоуви, сфотографируй гнездо. Так, чтобы в кадр обязательно попали следы животного. — Хани принялась их рассматривать. — Да, похоже на койота. Острый у тебя глаз, Мейсон.
Мейсон ухмыльнулся, довольный таким комплиментом.
— Можешь сбегать к тележке, принести красное ведро? — спросила его Хани.
— Да, конечно.
И он вихрем умчался прочь.
— Джейк, у тебя журнал с собой?
Я кивнул и достал его из рюкзака.
— Я буду говорить, а ты записывай.
Мы молча смотрели, как Хани достает из сумки резиновые перчатки, надевает. Она встала у гнезда на колени и стала вынимать оттуда разбитые яйца, раскладывать их десятками по песку. Лоуви, закончив фотографировать, подошла ко мне. Одной рукой она вцепилась в медальончик-черепаху, висевший у нее на шее, — это всегда говорило о том, что она нервничает.
Хани вытаскивала из гнезда поврежденные яйца, и дыхание ее делалось все тяжелее.
— Койоты, как правило, не съедают все яйца в кладке. А вот енот ни одного не оставит. — Она набрала полную грудь свежего воздуха. — Пахнет здесь не дай бог, — добавила она, а потом снова склонилась над гнездом. Рука ушла в песок почти по локоть.
И вот лицо Хани просветлело — она аккуратно вытащила круглое неповрежденное белое яйцо.
— Хорошие новости! — воскликнула она. — Похоже, там еще много осталось.
Лоуви крикнула «Ура!» и захлопала в ладоши.
Подбежал Мейсон с красным ведром, передал его Хани.
Согнулся, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться.
— Ну что тут?
— Некоторые яйца еще можно спасти! — сообщила Лоуви — глаза у нее сияли.
Хани насыпала на дно ведра песок, потом повернулась ко мне.
— Джейк, я буду называть число яиц, а ты записывай. Готов?
— Готов.
— Одно, — начала Хани, опуская его в ведро.
Она аккуратно складывала яйца в ведро, одно за другим, называя их количество, — а я записывал. И вот последнее яйцо.
— Восемьдесят два! — произнесла Хани и распрямилась. Положила руку на поясницу, улыбнулась — число ее явно радовало. — Тебе как, полегчало, Лоуви?
— Еще как. Спасибо, Хани, — ответила Лоуви, с улыбкой глядя на полное ведро яиц.
— Пока благодарить рано. Перемещать яйца из кладки — не самое полезное дело, но у нас нет выбора. Соберите колышки и знак, ладно? Разбитые яйца я закопаю в старом гнезде. Иначе на запах приползут муравьи, да и еще кто похуже. Потом перенесем уцелевшие яйца в другое место, подальше отсюда. Коллеги уже готовят новое гнездо.
Хани донесла ведро до электромобиля — шла она медленно.
— Мейсон, сядешь со мною вперед. Ты самый большой и, полагаю, самый сильный. Тебе и доверим держать яйца. Главное — чтобы их не трясло.
