Броган и Чисхольм поспешно отступили в дальний конец вагона. Уилл дождался, пока дверь за ними захлопнулась.
В следующее мгновение мистер Дориан посмотрел на него в упор и сказал:
– Теперь можешь вылезать.
Марен протянула руку и выключила маленький движок на руке Аттилы. Ее хватка мгновенно ослабела, и автомат упал с ноги Уилла. Мальчик поднялся на ноги, не сводя глаз с сасквоча.
– Ты в порядке, сестренка? – спросил Кристиан у Марен.
– Конечно, – ответила она.
– Я бы тебя обнял, но, боюсь, Голиаф будет ревновать.
– Спасибо, ты нас спас.
– Можете отвести Голиафа обратно в клетку, – сказал мистер Дориан дрессировщикам.
– Сюда, Голиаф, – позвал Кристиан и потянул за цепочку.
Уилл почувствовал что-то вроде жалости к сасквочу и притих. Тот родился в горах, на свободе, а теперь ему приходилось жить, как в тюрьме, и рядом не было ни одного близкого ему существа.
– Тебя он тоже помнит, – сказал мистер Дориан.
– Надеюсь, помнит по-хорошему, – пробормотал Уилл.
Спустя некоторое время, тянувшееся, как показалось Уиллу, целую вечность, Голиаф фыркнул и вышел из вагона вслед за дрессировщиками.
Выражение лица мистера Дориана стало таким суровым, что Уилл подумал, не рассердился ли на него инспектор манежа.
– Извините меня за все это беспокойство… – начал Уилл.
– Не говори глупостей, – ответил мистер Дориан. – Твоей вины здесь нет.
– Сколько их было? – спросила Марен.
– На сей раз девять. Я больше ничего не мог сделать, чтобы удержать наших людей от драки. – Инспектор манежа выглядел озадаченно. – Девять человек. Должно быть, у мистера Брогана все было давно спланировано.
– Может, он теперь откажется от поисков? – мечтательно произнесла Марен.
– Он знает о существовании другого ключа, – сказал Уилл.
– Ключа твоего отца, – заметил мистер Дориан.
– Мы должны его предупредить! Они планируют что-то серьезное. И если Броган пошел на убийство охранника…
– С твоим отцом шутки плохи, – спокойно сказал мистер Дориан. – Я очень сомневаюсь, что наш мистер Броган захочет взять на себя риск такой конфронтации. Если твой отец в локомотиве, он все время окружен людьми. Броган даже не будет пытаться.
У Уилла такой уверенности не было.
– Как бы то ни было, мы выходим через несколько часов, – заметил мистер Дориан, похлопав его по плечу. – Но сначала нужно закончить твой грим. Мадам Ламуан готова тебя принять.
Мазок за мазком тяжелый и жирный грим ложился на лицо Уилла, и мальчику совсем не нравилось чувствовать его на своей коже.
– Высохнет, – нечетко сказала мадам Ламуан. Закончив с лицом Уилла, она занялась его руками. Марен вернулась с одеждой, висящей у нее на локте.
– У нас есть костюм индийца-предсказателя. Он может ему подойти, – сказала она мистеру Дориану, руководившему преображением Уилла.
Она принесла свободного покроя белую рубашку, расшитую бисером вокруг воротника и пуговиц, белые хлопковые штаны и коричневую кожаную жилетку.
– Встань, – сказала миссис Ламуан, отступив назад, чтобы со всех сторон оценить свое творение. – Не прикасайся к лицу.
Уилл начал понимать, что она имела в виду, когда сказала, что краска должна высохнуть. Теперь грим уже не казался таким мокрым и тяжелым.
– Примерь-ка, – сказала Марен, передав ему одежду. Взяв ее, Уилл зашел за выцветшую японскую ширму. Его только беспокоило, куда он денет свои вещи, особенно ключ, но он с облегчением заметил, что внутри жилетки было вшито множество потайных карманов, в которые он переложил все вещи из одежды, которая была на нем. Он разделся, с радостью избавившись от одолженных рубашки и брюк. Новый костюм подходил ему гораздо лучше.
Когда он вышел, Марен театрально ахнула.
– Что ты сделал с Уильямом Эвереттом? – спросила она.
Мистер Дориан одобрительно кивнул:
– Отличная маскировка.
Уилл подошел к зеркалу и посмотрел на себя. Ему показалось, что он находился внутри какого-то совершенно незнакомого человека и выглядывал из его глаз.
– Я себя совсем не узнаю!
– Рад это слышать, – отозвался мистер Дориан.
Уилл выглядел старше и довольно свирепо. На лице бледно-коричневого цвета его зубы казались удивительно белыми, а глаза – пронзительными. Наконец-то он почувствовал облегчение. Он только что исполнил свой собственный номер с исчезновением.
Спустившись со ступеней поезда в Кирктоне, они вовсе не были похожи на цирковых артистов: ни клоунского грима, ни сверкающих костюмов. Уиллу показалось даже, что они были больше похожи на похоронную процессию. Мистер Дориан гордо шел в черном, как вороново крыло, костюме и цилиндре, с отделанной серебром тростью. Косы Марен скромно спрятались под воротником синего зимнего пальто, спускавшегося до пят. А сам Уилл натянул поверх брюк и рубашки темную шерстяную куртку и покрыл свои черные волосы кепкой. Выделялся только мистер Бопри – да и то лишь своими размерами. Он настоял на том, чтобы проводить их до класса переселенцев и донести их вещи, хотя и не должен был принимать участия в их представлениях на борту «Бесконечного». Уилл втайне надеялся, что по дороге ему представится шанс сбросить кого-нибудь с поезда. Если это было правдой, похоже, его ждало разочарование. Пока они брели по гравию, Уилл заметил нескольких кондукторов, куривших на вагонах или проверявших сцепки, – но они держались на приличном расстоянии.
Вечерний воздух пах холодным обещанием снега. Теперь они продвинулись далеко на север: деревья здесь были тоньше, а почва – скупая и каменистая. Не было видно никаких следов города, не доносились и звуки придорожного рынка. Уилл решил, что остановка слишком коротка или же в Кирктоне недостаточно жителей.
Бок о бок с Марен Уилл следовал за мистером Дорианом, стараясь не выказывать торопливости. Они один за другим миновали товарные вагоны. Даже рядом с мистером Бопри Уилл боялся, что в любую секунду их мог перехватить Броган со своей бандой.
Мальчик сомневался, что его действительно было не узнать. Форма его лица оставалась такой же, глаза были того же цвета. Но люди, должно быть, не присматривались к деталям. Как сказал бы мистер Дориан, наши глаза легко обманывают нас.
Тем не менее Уилл был почти уверен, что некоторые кондуктора разглядывали его, когда он проходил мимо. Возможно, им просто были любопытны все циркачи. В конце концов, не могли ведь все кондуктора работать на Брогана! Впрочем, судя по команде, вломившейся в цирковые вагоны, их было предостаточно, и Уилл не знал, каким образом он мог отличить честного человека от преступника.
Но не только маскарад беспокоил его. Он боялся забыть, что обязан был молчать, когда вокруг находились люди, то есть практически постоянно. Он был от природы неразговорчив, так что с этим заданием справиться ему, возможно, было даже легче, чем он ожидал. Но рядом с Марен он терял застенчивость, и это было одной из причин, по которой девушка ему так нравилась.
По дороге мистер Бопри радостно выкрикивал названия разных деревьев и сидевших на их ветвях птиц. Какой-то кондуктор похабно свистнул Марен с крыши вагона для скота.
– Ты мне посвисти еще, наглая тварь! – проревел мистер Бопри.
Кондуктор, поморщившись, скрылся из виду. Марен не выглядела оскорбленной, и Уилл понял, что подобное внимание, должно быть, уже было ей не в новинку. Он впервые осознал, насколько груб такой мир был для девочки – да еще и без родителей. Хорошо, что у нее были братья, но в следующие несколько дней рядом с ней были только мистер Дориан да он сам – а это слабая защита от грубиянов на железной дороге.
Уилл оглянулся на девушку. Она, несомненно, могла за себя постоять, но вдруг в голове у него промелькнула мысль: «Я хочу защищать ее». Впрочем, он тут же чуть не рассмеялся над собой. Не она ли сейчас защищала его? Хотел бы он иметь возможность поболтать с ней. Он еще столько всего хотел ей рассказать, столько вопросов задать ей. Он ведь копил их три года. Но пока Уилл довольствовался разглядыванием ее профиля. Нос у нее был очень интересный.
Они обогнули поворот рельсов, и впереди Уилл заметил огромную толпу. Не видно было ни рядов, ни торговцев, только сами переселенцы разминали ноги и дышали свежим воздухом рядом с поездом. На задних ступеньках последнего из их вагонов появился красивый молодой проводник. Уилл испытал невероятное облегчение, увидев его – строгого и отутюженного, в униформе «Бесконечного».
– Не вы ли будете мистер Дориан, – обратился он к инспектору манежа.
– Да, он самый.
– Меня зовут Томас Друри, мы ожидали вас. Не позволите ли мне взглянуть на ваш паспорт, сэр.
– Разумеется.
Мистер Дориан достал маленькую книжечку и передал ее в руки Друри. Проводник перевел взгляд на Марен и Уилла.
– И ваши имена, пожалуйста?
– Марен Амберсон.
