Наконец доктор окончил осмотр.
— Положение серьезное, — сказал он. — Но мы проведем ударное лечение… Ты отпустил машину?
— Нет, она здесь…
— Отлично! Как раз съездишь за лекарствами. Сейчас я напишу тебе рецепт…
Долго потом инспектор не мог забыть этой кошмарной ночи. Димчо был в сильном жару. Он то беспокойно метался, то затихал, впадая в бессознательное состояние. Доктор не покидал его допоздна, борясь всеми силами и средствами за жизнь мальчика, и ушел лишь тогда, когда убедился, что кризис миновал. Наутро он снова навестил больного. Димчо было уже гораздо лучше, и он смотрел спокойным и ясным взглядом, хотя еще почти ничего не говорил. Доктор снова осмотрел его и произнес с облегчением:
— Жизнь его вне всякой опасности.
У инспектора сильно забилось сердце.
«Вне всякой опасности!.. Вне всякой опасности!..»
Вдруг он вспомнил, или скорее почувствовал всем существом, что эта фраза однажды уже взволновала его.
Да, письмо!.. Письмо похитителя!
— Это точно? Наверняка? — спросил он изменившимся, придушенным голосом.
— Наверняка! — ответил его друг. — Но, разумеется, при условии, что вы будете неусыпно следить за ним и в точности выполнять все мои предписания.
— О, насчет этого не сомневайтесь! — воскликнула мать.
Вскоре доктор ушел. Табаков, у которого отлегло от сердца, направился к себе в кабинет. Но он не сел, а стал взволнованно ходить из угла в угол. Какой-то внутренний голос — радостный и уверенный — продолжал нашептывать ему ободряющие слова.
Вне всякой опасности!
Ему казалось, что он уже приблизился вплотную к решению этой трудной и сложной задачи, которая мучила его столько дней. Истина словно витала у него над головой, и он уже касался ее кончиками пальцев.
Вне всякой опасности!
Теперь в его воображении всплыли и ожили с новой силой все подробности в связи с похищением мальчика; они кружились в каком-то бешеном танце, сплетаясь в самые причудливые комбинации… Да, осталось еще немного, еще совсем немного!
И вдруг серьезный, сдержанный инспектор изо всей силы ударил кулаком по столу.
— Какой же я дурак! — вскричал он и чуть не запрыгал от радости.
Ну конечно, только это! И ничего другого!..
В вестибюле звонил телефон, но он не обращал внимания, словно не слышал его.
Да, да!.. Ничего другого! Как это он не догадался раньше? Ведь все так просто и ясно!..
Телефон продолжал звонить. К черту, пусть звонит!
А вдруг он опять заблуждается? А вдруг эта внезапная догадка окажется неверной? Нет, не может быть… Не может быть! Ведь она отлично объясняет все полученные факты. На этот раз он попал прямо в цель!
В дверях показалась его жена:
— Тебя спрашивают… Из дирекции.
Звонил сам генерал — Табаков узнал его по голосу.
— Табаков, я слышал, что у тебя дома не все благополучно? — сказал он участливо.
— Пронесло уже! Все в порядке! — ответил инспектор.
— Искренне рад! — сказал генерал, и Табаков действительно почувствовал искреннюю радость в его голосе. — А не смог бы ты прийти ко мне?
— Сейчас или попозже?
— Если можешь — сейчас! Я вышлю за тобой свою машину.
Спустя несколько минут инспектор Табаков входил в кабинет к своему начальнику. Генерал поднялся ему навстречу и сердечно поздоровался с ним за руку.
— Дело вот в чем: звонил министр! — сказал он. — Интересуется судьбой пропавшего мальчика — как продвигается дело, что ему сказать?
— Скажите, что розыск окончен, остается лишь поставить точку.
Генерал удивленно посмотрел на него и слегка улыбнулся.
— Ты уверен в этом?
— Абсолютно!
— Смотри! Как бы не сесть в лужу… — проговорил генерал с некоторым беспокойством.
— Не бойтесь, не бойтесь! Думаю, что сегодня еще до полудня преступник будет арестован!
— А ты узнал, кто он?
— Узнал, чем занимается. А имя буду знать через полчаса.
— Да скажи ты что-нибудь о нем, черт побери!
— Потерпите, товарищ генерал… Мне надо еще справиться кое о чем.
— Значит, еще уточнять будешь!.. Тогда и мой доклад будет более сдержанным. Скажем, два-три дня… А?
— Я уверен, что сегодня, но можете сказать… Хорошо, скажите так. Не беда.
Инспектор вызвал из гаража мощную легковую машину и захватил с собой двух сотрудников. Ему действительно предстояло кое-что уточнить. Во-первых, надо было повидаться с отцом Филиппа. Это было важнее всего, потому что только ответ этого человека мог подтвердить правильность его догадки.
Спустя десять минут шестицилиндровый «Шевроле» подъехал к тому самому месту, где уже дважды совершал свои роковые остановки таинственный «Москвич». Инспектор быстро поднялся по лестнице и позвонил. Ему открыл Филипп, очень обрадовавшийся его приходу.
— Папы нет, он в редакции.
— В редакции? А знаешь, где она находится?
— Конечно, знаю!
Инспектор записал адрес, потом как-то особенно посмотрел на мальчика.
— Знаешь что, Филипп, ступай-ка ты к Зарко. Ждите меня там вдвоем! Я приду не позже чем через час.
— Но Зарко сейчас дежурит… — сказал немного удивленно Филипп.
— Хорошо, ждите меня тогда там!
Табаков застал отца Филиппа в редакции профсоюзной газеты. Он задержался у него всего минут десять, но вышел оттуда с сияющим лицом.
— В КАТ! — крикнул он шоферу.
— Вам, видно, повезло, товарищ майор! — сказал один из сидевших сзади сотрудников.
— И это иногда случается! — рассмеялся инспектор. — Теперь я знаю все, даже его имя!
В КАТе инспектор пробыл чуть дольше, но и оттуда вышел такой же довольный и веселый.
— Как по маслу! — улыбнулся он. — А теперь — в клинику!
Здесь инспектор находился минут пятнадцать.
— Только что я узнал его адрес, а теперь знаю, и куда упрятан ребенок, — сказал он с довольным видом. — Остался всего один шаг! — И тут же распорядился: — К малышам на улицу Ясен!
Тихая улица была, как обычно, совсем безлюдна, но инспектор знал, что в этот миг на него устремлены самое меньшее две пары настороженных, горящих от возбуждения детских глаз. Шум мотора! На тихой улице! Все вскакивают со своих мест и впиваются взглядом в машину…
— Стоп! — сказал инспектор.
Машина остановилась, и он вышел на тротуар. В ту же секунду из-за забора выскочило несколько мальчиков. Они взволнованно обступили инспектора.
— Ну как? Ничего нового? — спросил их Табаков.
— Пока что ничего, товарищ инспектор! — поспешил доложить Зарко.
— Так… — кивнул головой инспектор. — Зарко и ты, Филипп, поедете со мной!
— А пост? — спросил Зарко.
— Пост останется! Ну, полезайте! Живо!
Мальчики вне себя от радости бросились к машине.
Инспектор сел впереди.
— Поедем на Реброво… По шоссе через Искырское ущелье, — сказал он шоферу.
— Есть, товарищ майор!
— Как выйдем за черту города, поедешь побыстрее…
Шофер включил газ, и машина тронулась. Мальчики удивленно молчали. Некоторое время молчал и инспектор. Наконец он повернул к ним голову и спросил:
— Знаете, куда мы едем?
— Не знаем, товарищ инспектор!
— К Васко! За ним едем.
— К Васко? — растерянно в один голос вскричали оба мальчика.
— Да, к нему! Он, конечно, не ожидает нас, но это в данном случае не так существенно…
— А преступник? — спросил Филипп.
— И его заберем. Увезем на его же машине.
От удивления мальчики разинули рты. Они просто не верили своим ушам.
— Значит, Васко жив? И ничего с ним не случилось? — произнес Зарко, заикаясь от радости.
— Ну конечно! А знаете, кто стал причиной его похищения?
— Нет! Скажите, скажите, товарищ инспектор!
— Хорошо, скажу… Во всем виноват Филипп.
— Я?! — воскликнул мальчик.
— Да, ты — первопричина всего! — рассмеялся инспектор. — Из-за тебя заварилась вся каша!..
— Не может быть! — проговорил дрожащим голосом мальчик.
— Я не говорю, что ты умышленно причинил зло… — усмехнулся инспектор. — Я хочу сказать, что все началось с тебя.
— Но что началось с меня, товарищ инспектор? — умоляюще пролепетал Филипп.
— Точка! Вопросы пока что отставим! — сказал серьезно инспектор. — Через полчаса вам станет все ясно.
Оставив позади город, мощный «Шевроле» пожирал километры, скользя по ровному асфальтированному шоссе. Миновав несколько сел, они въехали в живописное Искырское ущелье. Путь стал извилистее и круче. День был на редкость ясный, солнечный, и река, блестевшая на дне ущелья, бежала навстречу им длинной серебряной лентой. Но мальчики ничего не видели, они были захвачены мыслью о предстоящих событиях. Ни остроконечные вершины, ни скалистые утесы, сжимавшие с обеих сторон бурную реку, ни зеленые поляны, ни красивые виллы вдоль дороги — ничто не привлекало их внимания. Они сгорали от нетерпения и любопытства, дивясь необъяснимому спокойствию инспектора.
