— Да, а что?
— И он шел по краю тротуара?
— Почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать… По краю он шел?
— Да, по краю…
— И ты посигналил ему?
Лицо доктора Ненова потемнело. Самообман, которому он поддался в первый момент, постепенно уступал место трезвому анализу, однако он все еще не смел прямо взглянуть правде в глаза…
Что же ответить сыну? Обмануть? Или сказать правду? Сердце его сжималось, когда он смотрел сверху вниз на возбужденное детское личико. И он тихо ответил:
— Нет, я не сигналил… Ведь он шел не по мостовой, а по тротуару…
Николай грустно покачал головой:
— Значит, ты виноват… — сказал он глухо.
Вскоре произошел и другой неприятный случай. Так как Васко был уже в полном сознании и быстро поправлялся, ему попытались создать видимость больничной обстановки. И доктор, и его жена входили к нему только в белых халатах и масках из марли. У Ненова остался прежний план: как только мальчик окончательно оправится, он ночью отвезет его в город, по возможности спящим, и оставит перед его домом… Если все это удастся благополучно осуществить, то преступление останется нераскрытым. И он принял все меры к тому, чтобы успешно выполнить свое решение. В маленькой белой комнатке, где лежал Васко, не было никаких лишних предметов, о которых мальчик впоследствии мог бы рассказать и тем самым навести на след преступления. С этой целью и жалюзи на окнах, выходивших во двор, были всегда спущены.
Однажды Николай захотел, по обыкновению, войти в комнату к мальчику, но отец остановил его:
— Возьми марлю и одень халат!
— Не хочу!
— Как это не хочешь?
— Я — пионер, — сказал дрожащим голосом Николай, — а не бандит какой-нибудь, чтобы скрывать свое лицо…
— Можешь быть кем хочешь, но ты мне больше не сын! — крикнул отец.
Глаза мальчика широко раскрылись.
— Да, да! — добавил раздраженно отец. — Не заставляй меня жалеть о том, что я тебя любил!
Мальчик не выдержал и разрыдался.
— Папа, ты должен пойти в милицию и сказать все… — проговорил он сквозь слезы.
— А зачем мне идти? Я вырастил сына — пусть он меня и выдаст!
Николай почувствовал, что в груди у него что-то оборвалось.
— И выдам! — закричал он. — Да, выдам!
На следующий день доктор Ненов сам отправился в город за покупками, но перед тем он заглянул в комнату к сыну.
— Не смей выходить из дому, слышишь? И к мальчику не входи!
Николай ничего не ответил и отошел к окну.
Когда врач возвратился из города, жена встретила его с перепуганным лицом:
— Николай убежал! — сказала она. — Его только что видели на станции…
— Ну и пусть! — мрачно ответил муж.
Хмурый, подавленный, уединился он в свою комнату и долго ходил из угла в угол. Слова сына камнем легли ему на душу. Перед ним все время вставал прежний вопрос: чем ему пожертвовать? Свободой или честью? Ему было смертельно трудно лишиться как того, так и другого! Вдруг он посмотрел на часы. Нет, Николай еще не приехал! Если он сейчас же выедет, если…
Спустя несколько минут его машина уже мчалась по направлению к Софии.
Читатели уже знают, что там произошло. Николай лишь случайно не застал дома родителей Васко, и подъехавший в это время отец силой посадил его в машину, чтобы увезти обратно на дачу…
Последние сутки пребывания Васко не даче были, в сущности, самыми тяжелыми для Ненова. Хотя прошло уже несколько дней, как мальчик совсем оправился. Ненов все откладывал осуществление своего плана, словно ждал, что не сегодня-завтра произойдет какое-то чудо.
В эти дни доктор Ненов передумал все заново. Но теперь в центре всех его размышлений был сын. Он попытался забыть о себе, проникнуть в душу мальчика, объяснить его поступок. И это помогло ему разобраться в самом себе. Он понял, что колеблясь между свободой и честью, между семьей и долгом, он рискует потерять все, лишиться разом и того и другого.
На следующее утро доктор Ненов вошел в комнату сына. Мальчик сидел на кровати, погруженный в раздумье. Он холодно, с каким-то каменным лицом взглянул на отца. Но тот сел рядом и, протянув руку, погладил его по щеке. Сколько уже времени он не делал этого? Казалось, прошла целая вечность… В эту минуту доктор как бы забыл обо всем, он все гладил и гладил нежное личико сына. Губы мальчика начали вздрагивать.
— Николай, ты был прав!.. — чуть слышно промолвил отец. — Я сделаю так, как ты хотел…
Мальчик заплакал и прижался к нему.
* * *
Наверное, читатели уже сами догадались о том, что именно подсказало инспектору Табакову правильное решение. Слова врача: «Жизнь вашего ребенка вне всякой опасности!» как бы разорвали пелену перед его глазами… Врач! Да, врач! Он, должно быть, и написал письмо!.. Но кто он? Что общего между ним и тихой улицей? Что общего? Да врачи бывают везде, они ходят к больным… Но кто был болен в тот день на улице Ясен? Филипп!
Да, Филипп!
Именно там останавливалась машина…
Дальнейшее легко объяснялось логическими построениями, отправным пунктом которых был несчастный случай. Гипотеза возникла как бы сама собой. Оставалось лишь сопоставить ее с действительными фактами. Но инспектор и без этого был уверен, что на этот раз он не ошибся.
Начав со встречи с журналистом, Табаков установил, что тот действительно приглашал в то утро врача, доктора Ненова, который дал слово прийти, но не сдержал его. Почему же такой солидный, всеми уважаемый и уважающий себя человек не выполнил своего обещания?
Вторая проверка — в КАТе — дала инспектору сведения, что у доктора есть «Москвич», потерпевший в недавнем прошлом аварию, и ему стало понятно, почему была перекрашена эта легковая машина.
В результате третьей проверки удалось узнать, что доктор Ненов имел условный приговор. Это было очень важно, так как объясняло причину «похищения» ребенка.
Помимо этого инспектор, побывал в клинике, где работал доктор Ненов, получил представление о его внешности, семье, узнал, что у него есть вилла…
Теперь уже стало ясно, где спрятан Васко и кто был второй «жертвой» доктора Ненова…
Инспектор Табаков отправился к нему на дачу в полной уверенности, что найдет там пропавшего мальчика. И как мы уже видели, правильность его последней гипотезы была блестяще подтверждена самой действительностью!
Что же было дальше?
Разумеется, инспектор Табаков сразу же после этого уехал на море, где вместе с женой и маленьким сыном, который к тому времени уже выздоровел, чудесно провел свой отпуск.
Мальчики с тихой улицы долго потом жили воспоминанием о том интересном приключении, свидетелями и даже участниками которого они были. Зарко окончательно утвердился в своем решении стать таким, как инспектор. Филипп изучил эту историю и принялся писать роман. Но, убедившись, что это ему не под силу, передал свои интересные записки автору настоящей повести.
Пиронковы опять зажили своей спокойной, счастливой, обыкновенной жизнью. Васко не только выздоровел, но и в конечном счете даже оказался в выигрыше: раньше, как мы знаем, он заикался, а сейчас от этого его недостатка не осталось и следа…
А доктор Ненов? На следующий день его выпустили из-под ареста на поруки. Когда я писал последние строки этой книги, дело его еще не было передано в суд. Но я не хочу успокаивать читателей — приговор будет наверняка строгим. Ведь сидеть за рулем — это не только удовольствие. Садясь за руль, человек берет на себя большую ответственность. Уж не будем говорить о том, что за малейшую невнимательность или оплошность можно поплатиться собственной жизнью. Но, пожалуй, еще хуже стать причиной гибели других, ни в чем неповинных людей и вместе с тем сделать несчастными их близких… Ведь нет ничего тяжелее, как жить с вечным сознанием вины, с нечистой совестью.
Но мы уже немножко знаем доктора Ненова. Знаем, что в сущности это хороший и честный человек. Будем же надеяться, что он вынесет все испытания и возвратится к семье с чистой и спокойной совестью.
Лев — денежная единица в Болгарии.
Вигвам — хижина индейцев.
Алиби — отсутствие обвиняемого на месте преступления как доказательство его невиновности.
