рассердился Сяопо.
— Погоди! Куда спешишь? Вот настрочу донесение, тогда и поговорим,— с некоторым почтением ответил волк.
Он писал и бормотал:
— «Поляна, на ней четыреста тысяч обезьян-солдат. И еще какой-то маленький человек, непохожий на обезьяну, спрашивает, откуда я пришел. Его мясо, должно быть, вкуснее обезьяньего». Отлично! — Волк спрятал записную книжку, положил карандаш за ухо и обратился к Сяопо: — Спрашиваешь, откуда я? Я разведчик царя волков. Ты должен отдать мне честь!
— Еще чего выдумал! — сказал Сяопо, шагнув вперед.— Я тебя спрашиваю: сколько у вас солдат?
— Восемь миллионов.
Чжан Туцзы тоже сделал шаг вперед, встал за спиной Сяопо и в свою очередь спросил:
— Восемьсот тысяч или восемь миллионов?
— Не все ли равно? И так восемь, и так восемь! — засмеялся разведчик.
Это было очень непочтительно с его стороны.
— А когда выступили ваши войска?
— Позавчера наш царь отдал приказ. Мы целую ночь ходили по горам и не встретили ни одной обезьяны-солдата.
— Теперь понятно, почему позавчера мы слышали вой волков,— пробормотали в один голос Чжан и Сяопо.
— Вчера днем мы тоже искали вас, но сбились с дороги. И вчера ночью искали. А сегодня все устали и уснули на склоне горы. Я же во сне забрел сюда, а вы меня разбудили. Нехорошо!
— А ты пойди скажи им, что нас здесь… Сколько нас? — шепотом спросил Сяопо.— Четыреста восемьдесят тысяч? Да?
— Пойди скажи своему царю, что нас здесь четыреста восемьдесят тысяч! — громко сказал Чжан.— И мы ждем вас. Пора бы вам понять, что хорошо, а что плохо. Иди-ка ты лучше домой спать, а то, боюсь, тебе не поздоровится. Слышишь?
Разведчик от злости высунул язык, достал свою записную книжку, что-то там написал и, даже не отдав чести Чжан Туцзы, поднялся, взъерошил шерсть и важно удалился.
Такая выходка волка привела Чжана в замешательство, но, по мере того как волк удалялся, Чжан становился все смелее, потом совсем расхрабрился и громко крикнул:
— Трубите в горны! Готовьте войско к выступлению! — Потом приказал командиру отряда: — Зови министров на совет! Живо!
И вот раздались призывные звуки горна. И со всех сторон стали сбегаться обезьяны — отряды за отрядами. Во главе каждого отряда шел знаменосец, к знамени была привязана банановая ветка. Сколько бананов на ветке — такой и номер отряда. Если пять, значит, пятый, если девятнадцать — девятнадцатый. Обезьянье войско подняло пыль, которая облаком кружилась над дорогой, заволакивая горы. Количество воинов в отрядах было неравным: в одних — пять воинов, в других — пятьсот. А в некоторых отрядах растерянно и робко шагал один только знаменосец, остальные солдаты находились в отпуске. Одни солдаты несли винтовки, другие — маленьких обезьянок, третьи — учебники родной речи. Всадники ехали верхом на баранах и двигались медленнее пехотинцев: если быстро передвигаться, еще, чего доброго, свалишься.
Когда все воины были выстроены, Чжан вскочил на своего круторогого барана и стал объезжать войско, проверяя, всё ли в порядке. Обезьяны-солдаты стояли навытяжку и отдавали честь своему царю.
Вдруг знаменосцы стали срывать бананы со своих знамен и пожирать их, чтобы знамя стало легче,— они, наверно, очень устали. Номера отрядов спутались, но это никого не интересовало. Тут появились министры. Они склонились перед Чжаном в глубоком поклоне, а Чжан Туцзы спешился, сел на камень и обратился к ним с такими словами:
— Мы начинаем наш совет. Все слушайте и молчите. Говорить буду только я. Как стало нам известно, царь волков замышляет…— Тут он запнулся и спросил Сяопо: — Что он замышляет? — Но потом вдруг сам вспомнил: — Замышляет войну против нас. Надо дать ему достойный отпор. Каждый должен с честью выполнить свой долг! Один отряд остается для охраны дворца. Слышите?
Министры закивали в ответ. Среди них был один глухой: он ничего не слышал, но тоже кивал. После этого министры опять склонились в глубоком поклоне и, ведя отряд, удалились.
— Командиры,— крикнул Чжан Туцзы,— ко мне!
Командиры отрядов поспешно сделали шаг вперед. У некоторых были очень длинные сабли, поэтому им было неудобно стоять навытяжку. Они начали кувыркаться и перепачкались в пыли.
— Как вы думаете, где находятся главные силы противника? На востоке? — спросил Чжан Туцзы у командиров.
Выхватив из ножен сабли, командиры указали на восток.
— А может быть, на западе? Командиры повернули сабли на запад.
— А может быть, на юге? Командиры направили сабли на юг.
— А может быть, на севере? Сабли повернулись на север.
— Выходит, неприятель повсюду. Сабли описали круг в воздухе. Сяопо засмеялся.
— Три отряда выступят на восток и будут удерживать восточным склон горы! — последовал приказ Чжан Туцзы.
Отдав честь, командиры повели свои отряды на запад.
— Ваши три отряда пойдут на запад и будут удерживать западный склон горы!
Отдав честь, командиры повели свои отряды на восток. Сяопо очень удивился и сказал:
— Ты приказываешь им идти на восток — они отправляются на запад; ты приказываешь идти на запад — они идут на восток. Это нарочно?
— Видишь ли, как только начинается война, командиры перестают слушаться. Пусть делают как хотят. Хорошо еще, что выступили все шесть отрядов! А если обходиться с ними чересчур строго, они и вовсе не станут воевать, да еще убьют своего даря. А потом царя волков сделают своим царем. Пусть поступают, как им вздумается.
Чжан разослал войска во всех направлениях, а сам со стражей и пятью отрядами поднялся на вершину горы — наблюдательный пункт.
— Знаешь,— обратился Сяопо к царю обезьян,— нужно воспользоваться моментом, пока волки спят, и нанести им внезапный удар.
— Не торопись! Может, они совсем не спят, а только притворяются? Это еще надо проверить! — сказал Чжан с умным видом.
— Тогда пошли разведчиков: пусть выяснят обстановку.
— Верно! Мы так растерялись, что совсем забыли про разведчиков.
— Вы пойдете к восточной горе,— приказал Чжан двум стражам,— разузнаете, спят волки или уже проснулись!
— Они наверняка еще спят, наш царь,— проговорили обезьяны сквозь слезы.
— Я приказываю вам идти!
— Царь, я не могу быстро бегать: у меня ноги болят. Пошлите лучше всадников!
— Безобразие! Никакого толку от вас! Всадники, ко мне! Два всадника, насмерть перепуганные, соскочили с баранов и в один голос заговорили:
— Мы просим, царь, перевести нас в пехоту.
— Командир! Отведи
