– Именно так я и думаю. Старик провёл нас. Но это не пройдёт ему даром. Распорядись неделю не давать ему еды и питья. Он либо умрёт от жажды, либо заговорит.
– Так он всё ещё в камере?
– Удивляюсь я тебе, – поморщился Сетнанх. – Конечно, в камере. Где же ещё?
– Понял, – поклонился Атумхотеп. – Сделаю всё, как ты сказал.
Жестом Сетнанх отпустил главного тюремщика.
Настала пора подумать о завтрашнем, очень важном для него дне. Сестра права: власть нужно брать в свои руки, и желательно уже завтра. Не мешает ещё раз поговорить с Тотимесом. Узнать, не изменились ли его планы. Не успел ли кто-нибудь пагубно повлиять на него. Будет ли он до конца предсказуем или в последний момент выкинет какой-нибудь фортель.
«Да! Чем скорее, тем лучше», – подумал Сетнанх и, выйдя из кабинета, направился к покоям наследника…
Тотимесу нездоровилось. С утра он лежал в постели и безучастно смотрел в потолок. На потолке были нарисованы золотые пятиконечные звёзды. Тотимес думал о смерти, загробном царстве и своём перевоплощении в такую же золотую звезду.
«Как он похож на своего отца», – войдя и бросив взгляд на царевича, подумал Сетнанх.
– Жизнь, здоровье, сила! – громогласно произнёс он общепринятую формулу приветствия фараона.
Слабая улыбка тронула губы наследника.
– О какой силе ты говоришь? В твоих устах это звучит как насмешка.
– Помилуй, царевич! У меня и в мыслях такого не было! Все мы желаем тебе здоровья. Весь народ молит Амона послать тебе выздоровление и долгую жизнь…
– Зачем ты пришёл? – оборвал его Тотимес.
– Завтра – оглашение наследника. Сможешь ли ты присутствовать на церемонии?
– Смогу, – поспешно ответил Тотимес. Потом, подумав, добавил: – Надеюсь, что смогу… Если ничто мне не помешает.
– Я тоже на это надеюсь. И пришёл поговорить с тобой не как с будущим фараоном, а как с будущим зятем.
– Но ведь всё уже обговорено, – Тотимес пошевелился и вдруг застонал от боли. – Я коронуюсь, а страной будешь управлять ты.
– Я передумал и не хочу быть регентом, – сказал Сетнанх. – Завтра ты отречёшься от трона в мою пользу, провозгласишь меня наследником и только после этого сможешь стать моим зятем. Поверь, это для твоей же пользы.
Тотимес тяжело задышал, собираясь с мыслями. То, чего он больше всего опасался, свершилось: Сетнанх захотел короноваться. И, что самое страшное, помешать ему никто не сможет.
– Почему же ты передумал? – спросил Тотимес, приподнимаясь на ложе. – Может, из-за Хатшепсут? Так знай: она не будет моей женой. Следовательно, не сможет оспорить твоё регентство.
– Регентство здесь уже ни при чём, – плотоядно улыбнулся Сетнанх. – Просто мне очень хочется стать фараоном… Завтра… Надеюсь, ты мне в этом поможешь?
– Будь по-твоему, – сказал Тотимес, в изнеможении опуская голову на подушку. – Завтра ты станешь наследником, если Амону будет угодно.
Сетнанх не уловил тайного смысла последней фразы. Улыбаясь, он отступил к дверям, лёгким кивком простился с Тотимесом и вышел в коридор, где его ожидала свита.
* * *
Тотимес лежал неподвижно, ожидая пока в коридоре стихнут голоса и шаги. Потом он повернулся на бок и сделал знак своему пажу.
– Что будет угодно повелителю? – верный слуга подбежал к ложу.
– Ты нашёл её? – спросил Тотимес.
– Да. Она здесь.
– Приведи её сюда и позаботься, чтобы нас никто не подслушал.
Паж склонился в поклоне и бросился выполнять приказание. Через минуту он вернулся, ведя за руку робеющую Мерит.
Одним жестом Тотимес отпустил пажа, другим приказал служанке приблизиться.
– Тебя зовут Мерит?
– Да, повелитель.
– Ты служанка моей сестры Хатшепсут?
– Да, повелитель.
– Ты любишь свою госпожу?
– О да, конечно! Очень люблю! – пылко воскликнула Мерит.
– Ты готова отдать за неё жизнь, если потребуется?
Мерит опустила глаза, собираясь с мыслями.
– Наверное, – честно сказала она.
– Знаешь ли ты, где сейчас твоя госпожа?
– Нет, не знаю, – поспешно ответила Мерит.
– А если бы знала, сказала бы мне?
Мерит закусила губу и вновь опустила глаза.
– Нет, не сказала бы, – виновато ответила она.
– Спасибо за правду… Но ведь я её брат, я не могу желать ей зла.
– Это, конечно, так, но…
– Что «но»?
– Повелитель, сжальтесь надо мной, – взмолилась Мерит, падая на колени. – Не губите меня! Я ничего не знаю.
– Жаль, что не знаешь, – Тотимес опустил голову на подушку и закрыл глаза.
Мерит удивлённо взглянула на него. Она подумала, что царевич засыпает, и поднялась с колен, собираясь потихоньку уйти.
– Я не сплю, – сказал Тотимес, услышав шорох её платья. – Выслушай меня, Мерит. Завтра – важнейший день и для меня, и для Хатшепсут, и для всего Египта. Он может войти в историю как день воцарения Сетнанха.
Но я уверен, что в наших силах изменить всё к лучшему. Если ты найдёшь Хатшепсут и передашь ей мои слова, если Хатшепсут найдёт способ помешать церемонии и если все мы переживём завтрашний день, то в стране Та-Кемет на долгие времена воцарятся мир и покой… Подойди ко мне ближе. Я скажу тебе на ухо то, что ты должна будешь передать госпоже…
Мерит повиновалась. В эту минуту она не знала, как, где и когда разыщет свою госпожу, но желание сделать это во что бы то ни стало уже завладело её разумом и душою.
Ранним утром, окрыленная внезапной надеждой, Мерит выпорхнула из дворца и поспешила к рыночной площади. Бедняжка, она не заметила, что за ней по пятам бежали два соглядатая – юный шпион Хнум и старшая служанка Нутха.
Мудрый Сетнанх, как обычно, всё предугадал и обо всём позаботился. Служанка Мерит, рассудил он, единственная во дворце предана Хатшепсут душою и телом. Она не оставит царевну в беде. Рано или поздно она найдёт способ сообщить своей госпоже дворцовые новости. Мерит верна, смела, но неопытна и неосторожна. Слежка за ней будет недолгой, но плодотворной. Двух агентов довольно. Нутха присмотрит за девчонкой издалека. А Хнум, с кем Мерит незнакома, сможет подойти к ней на расстояние вытянутой руки и подслушать все разговоры девчонки с кем бы то ни было…
Мерит выбежала на рыночную площадь и пошла по рыбному ряду. Она искала знакомого рыбака, которому могла довериться и который знал камышовые заросли как свои пять пальцев. Мерит убедила сама себя в том, что именно этот рыбак поможет ей найти госпожу. Но, как назло, его нигде не было видно. Мерит оглядывалась по сторонам, от волнения кусая губы, и вдруг под ноги ей упал какой-то нищий старик. Может, его кто-то толкнул, может, он оступился, но, увидев красивую служанку, старик начал противным голосом просить милостыню.
– О моя добрая госпожа! – возопил он пронзительным, совсем не старческим голосом. – Сама Хатхор явилась мне в твоём обличье! Подай убогому кусок пирога с твоего стола, и, клянусь, твой дом посетит счастье.
Старик был одет в рубище. Он был до того грязен, что до него страшно было дотронуться. Но Мерит выросла в бедной семье и никогда не отказывала в помощи нищим. Она подняла старика с колен и хотела уже извиниться, что не может сейчас ничего ему дать. Но в это время из-под лохмотьев блеснули весёлые глаза Сенмута. Мерит ахнула, шарахнулась в сторону. А Сенмут успел шепнуть ей:
– За тобой следят!
И исчез в толчее.
Мерит запоздало обрадовалась встрече с Сенмутом. Она поняла, что он не случайно попался ей на пути. Сенмут искал её. Видимо, Лучезарная послала его на разведку, и он, одевшись в рубище, чтобы не быть узнанным, отправился в город. Если это так, Сенмут найдёт более удобный случай переговорить с ней.
«Ах, защити нас Амон! – мысленно ужаснулась Мерит. – Сенмут сказал, что за мною следят».
Мерит оглянулась и в двух шагах от себя заметила Хнума. Играя роль беспечного покупателя, Хнум тут же начал прицениваться к рыбе. Мерит вспомнила, что мельком видела этого парня ещё у дворцовых ворот. Она сорвалась с места и побежала, пугая торговцев, перепрыгивая через корзины с рыбой, ещё не зная, куда бежит и сможет ли убежать. Хнум устремился следом, расталкивая зевак. И Нутха, заметив неладное, уже пробиралась по хлебному ряду навстречу Мерит.
Конечно, в планы шпионов поимка Мерит не входила. Бросившись вдогонку за служанкой, Хнум невольно выдал себя, но остановиться уже не мог. Его подгонял страх. «Если упустишь Мерит, – сказал ему Сетнанх на прощанье, – обратно лучше не возвращайся. Сгною».
Нутха подавала Хнуму какие-то знаки. Она поняла, что случилось, и теперь советовала Хнуму отстать, чтобы Мерит успокоилась и остановилась. Тогда бы Нутха одна продолжила слежку. Но Хнум либо не понимал, либо не хотел понимать её знаков.
Внезапно на пути Хнума возник сгорбленный нищий в грязных лохмотьях. Хнум хотел оттолкнуть бедолагу, но «старик» вдруг распрямился, сверкнул белозубой улыбкой и с криком «Лови!» бросил в руки Хнуму холщовый мешок.
