Кассандра направила лошадь прямо к пирсу, не обращая внимания на шарахающихся в стороны людей; и соскочила, лишь подъехав вплотную.
— С удилами ты управляешься не хуже, чем со штурвалом, внучка; но зачем давить народ! — добродушно усмехнулся старый герцог.
— Я боялась опоздать! — смущенно потупилась девушка. — Вот, держи… Это отцовский; думаю, он по праву должен принадлежать тебе.
Атаназиус принял из ее рук массивный серебряный перстень с эмалью: по белому полю скакал темно-синий кабан. На ободе кольца виднелась глубоко врезанная надпись: «Делай что должно — и будь что будет». Полюбовавшись несколько мгновений, капканщик со вздохом протянул его обратно.
— Я с радостью принял бы твой подарок, Кассандра. Но там, куда я направляюсь, — я всего лишь Атаназиус Квантикки, скромный ремесленник… Который не должен иметь при себе ничего, указывающего на обратное. Тем более — наш родовой герб и девиз… Слишком многие еще в Титании помнят герцогов Квендиго, племянница.
— Он прав, девочка, — сурово нахмурился адмирал. — Я понимаю твои чувства, но такая вот безделица может стоить ему жизни.
Кассандра порозовела.
— Не смущайся, мы просто обязаны предвидеть последствия каждого шага…
— Потому что ты — дама чести, а мы с твоим дедом просто гнусные старые интриганы! — внезапно рассмеялся Атаназиус.
Девушка улыбнулась, потом быстро сняла с шеи цепочку.
— А это ты можешь принять? Двойное «К», Кассандра Квендиго — но вряд ли хоть кто-то заподозрит… Я хочу, чтобы у тебя осталась память обо мне. И об этом, — она широким жестом обвела гавань.
— Что ж, такое и в самом деле не повредит, — кивнул адмирал. — А теперь нам пора прощаться, сын. Я буду ждать твоих донесений.
Алоис Куяница с наслаждением подставлял лицо порывам свежего ветра. После ада каменоломен Готики мир был особенно прекрасен; а если учесть тот факт, что «Морская лисица» вновь вернулась в его руки, да еще с трюмами, доверху заполненными драгоценными товарами Юга…
— Пожалуй, этот рейс можно назвать одним из самых удачных, Драгга! Как ты считаешь?
Старпом глухо пробурчал что-то.
— О, я сказал «удачный» а не «легкий»! Но обо всем следует судить по конечному результату; а мы с тобой остались в изрядном выигрыше… Я уже не говорю об открывающихся перспективах! — Шкипер счастливо рассмеялся.
— Наши парни вряд ли согласились бы с тобой, шкип. Особливо по части этих… Перспектив.
— Что поделаешь, ребятам просто не подфартило! — отмахнулся Куяница. — К тому же они знали, чем рискуют, когда нанимались ко мне. Ладно, речь сейчас не о том. Давай поразмыслим, где лучше всего будет высадить меня и нашего драгоценного гостя — так, чтобы этого никто не видел.
— Чего долго думать! Обогнем с запада остров Бо и спустим шлюпку в районе дамб… Дно там песчаное, мелей и рифов нет, к берегу можно подойти даже ночью.
— Неплохо… А нам остается только добраться до каналов, дальше дело нехитрое. Реки в Фортугане, что дороги: найдем попутную кочу.
— Послушай, шкип… — Драгга понизил голос до сиплого шепота. — Здесь мы ничего не можем сделать, кругом чужаки… Но там, на берегу, ты окажешься с ним один на один, так чего бы не попользоваться моментом, а?
— Ну что тебя так тянет убить этого парня! Ведь если бы я послушал тебя тогда, мы до сих пор гнили бы в каменоломнях — а то и вовсе болтались бы в петле!
— Не по нраву он мне! — упрямо склонил голову старпом. — К тому ж за него придется держать ответ кое перед кем, ежли помнишь!
— Не беспокойся об этом! — ухмыльнулся Куяница. — Как любят говаривать в Вардевале, «два раза не повесят». Знаешь, что я придумал? Мы сведем наших голубков вместе — и глянем, как полетят перья! Бьюсь об заклад, зрелище будет еще то! Ну а дальше по обстоятельствам; возможно даже, мы предложим свои услуги Республике в обмен на кой-какие барыши… Слуга двух господ редко остается внакладе, надобно лишь вертеться проворнее!
Высадку на фортуганский берег совершили ночью, как и планировалось. Под днищем шлюпки заскрипел песок. Куяница и капканщик, держа высоко над головой кожаные мешки с одеждой и снаряжением, спрыгнули в воду и побрели к берегу, стараясь удержаться на ногах в пене прибоя.
— Живее, живее! — вполголоса поторапливал Куяница.
— Куда это ты торопишься? — прохрипел Атаназиус, отплевываясь: набежавшая волна сбила-таки его с ног.
— Корабль могли заметить. А дамбы постоянно патрулируются верховыми разъездами: ты что, не знал этого, твоя светлость? Нам надо как можно дальше уйти от побережья, пока не рассвело — если ты не хочешь отвечать на каверзные вопросы в ближайшем полицейском участке… Лично мне хватило твоего досточтимого батюшки.
— Как ты догадался? — буркнул капканщик, когда они выбрались на берег.
— Я вообще многое подмечаю; вы со старым герцогом очень похожи лицами, — пояснил шкипер, вытряхивая воду из сапог.
— Придержи язык! — мрачно посоветовал Атаназиус. — И не называй меня «светлостью».
— Да полно; мне-то что за дело… Все равно старый лис купил меня с потрохами! Вот я и предупреждаю, ежели что не так. Мне ведь тоже не улыбается оказаться лицом к лицу с судьей — по обвинению в шпионаже или еще по какому…
— Еще по какому? Похоже, ты изрядно повеселился у себя на родине, прежде чем эмигрировать в Титанию! — хмыкнул капканщик.
— Увы! Мои соотечественники так злопамятны — а виной всему ошибки бурной молодости, ничего более…
— И в чем же тебя могут обвинить? Разбой, контрабанда, убийство?
— О, эти стервятники всегда найдут, к чему прицепиться! А теперь тихо; я, кажется, приметил огонь к востоку от нас.
— Солдаты? — понизил голос капканщик.
— Не обязательно, может, землекопы или строительная команда… Волны размывают дамбу, и время от времени ее приходится подновлять.
Следующий час прошел в молчании. Лазутчики преодолели насыпь, крадучись пересекли дорогу, проложенную по ее вершине, и спустились на просторы болотистой, поросшей камышом и кустарником равнины. Куяница шел впереди, следуя каким-то одному ему известным приметам; Атаназиус время от времени поглядывал на компас, но вскоре бросил эту затею и доверился своему провожатому.
— Передохнем малость, — нарушил тишину шкипер. — Видишь, впереди деревья растут гуще? Там должно быть посуше; устроим привал.
Почва действительно сделалась менее зыбкой, но под ногами все равно хлюпало. Зато раскидистые ивы оказались неплохим убежищем: путники забрались на пологие низкие ветви и устроились там почти с комфортом.
— Жаль, нельзя запалить огня! — передернул плечами Куяница. — Обогрелись бы.
— Ничего, авось не замерзнем… Идти нам еще долго.
— Это верно… Скажи, куда мы держим путь?
— В Воллангаст, как и планировалось. Маршрут при тебе вроде обсуждали…
— Я не о том спрашиваю.
Повисло молчание.
— Может, это и не мое дело, но все же… Хотелось бы знать, какова цель нашего путешествия! — вкрадчиво продолжал Куяница. — Я ведь коренной фортуганец, глядишь — и подскажу чего… Я ищу одного человека. Он скульптор, сейчас живет на вилле неподалеку от Воллангаста.
— И что же? — продолжал шкипер. — Мы собираемся напроситься к нему в гости? Или, может, вломиться в его дом силой? Или — пробраться тайно, во мраке ночи?
— Не знаю! Любое из перечисленного, в зависимости от обстановки. А теперь дай мне немного отдохнуть.
Куяница пожал плечами. Определенно, его спутник не горел желанием делиться с ним планами; впрочем, шкипера это не слишком расстроило. Мечтательно улыбаясь и глядя на луну, он предался размышлениям.
Минут через двадцать капканщик вздохнул и неловко спустился на землю.
— Ладно, пойдем, пожалуй…
— Эй, компаньон! Объясни мне такую вещь: если мы двое — заплутавшие охотники, то почему оружие только у тебя? — спросил Куяница, разминая затекшие мускулы.
— А ты свое потерял! — усмехнулся капканщик. — И ружье, и патронташ — хорошо хоть сам из болота выбрался.
— Надо же, какая незадача… А окажись у меня ствол — да вот хоть мой старый, что торчит из твоей котомки, — глядишь, добыли бы несколько уток; наша с тобой легенда выглядела бы правдоподобнее.
Ответом ему было молчание.
— Между прочим, я был бы рад получить свою гранпистоль обратно.
— Она что, дорога тебе как память о разбойных делишках?
— Ага. Вроде того, — ухмыльнулся шкипер. — Ну так как?
— Посмотрим…
— Готов заплатить хороший выкуп, — не унимался Куяница. — Вещица славная, спору нет; но старая — а ты на эти деньги прикупишь себе кой-что поновее…
— Я же сказал — посмотрим! Там видно будет.
Спустя пару часов путники выбрались из низины на более-менее ровное место. Капканщик с невольным интересом осматривался по сторонам. Тучи разошлись, и вся округа была залита ярким лунным светом — в его лучах болотный пейзаж обрел изысканность старинной гравюры. Куда ни глянь, во все стороны разбегалась сеть узких канав — эти места подвергались осушению; а чуть дальше серебрилась гладь большого канала. Вдоль него, по обеим сторонам, пролегли грунтовые дороги, уводящие к горизонту.
