вряд ли успеет там оказаться.
— Надеюсь, что так.
Обернувшись и отметив, что мужик начал от нас отставать (сказалось активное курение), я чуть не налетел на идущую навстречу женщину.
— Совсем с ума посходили, — крикнула она вслед.
— Остановите их! — заорал мужик. — Деньги украли!
— Сволочь! — задыхаясь, сказал Димон. — Глебыч, поднажмем, а то какой-нибудь придурок поверит, что мы деньги стырили.
— Сюда, Димон.
— Там собаки…
— Беги за мной.
Сбежав с тротуара, я резко взял влево и начал приближаться к забору, за которым раскинулось сотни полторы гаражных боксов. Вроде я слышал, в ближайшее время гаражи намеревались сносить, чтобы на их месте возвести очередную высотку. Сейчас это, конечно, не столь важно, но подбегая к секционному забору, я почему-то об этом вспомнил.
— Димон, здесь уступ, перемахнем через забор — и сразу направо. В запасе секунд пять-семь. Потом могут появиться собаки.
— Другого места ты не нашел?
— Другого места нет, — я залез на забор, но спрыгивать не спешил — ждал Димона.
Когда он оказался наверху, я увидел, как с тротуара свернул наш преследователь.
— Димон, готов?
— Готов.
— Прыгаем.
Оказавшись на территории гаражного комплекса, мы побежали к деревянной бытовке, стоящей впритык к крайнему гаражу.
Лай собак я услышал в момент, когда ухватился за прибитый к бытовке брусок. Он находился на уровне груди, а чуть дальше из стены торчал металлический крюк. Одной рукой я схватился за крюк, второй за брусок, подтянулся, изловчился поставить ногу на тот самый брусок. Димон не отставал.
Когда я залез на крышу, протянул ему руку, помог подняться. Собаки были уже не страшны.
Четыре здоровые дворняги лаяли и скалили зубы, пытаясь подпрыгнуть как можно выше. Одна дворняга поставила передние лапы на стенку бытовки, завыла.
Мужик замер возле секционного забора. Видя собак, он не отважился сунуться дальше. На нас смотрел так же зло, как и голодные псины.
— Как теперь отсюда выбраться, Глебыч?
— По крышам гаражей дойдем вон туда, до конца. Последний гараж граничит с забором, за ним крутой спуск. Спустимся к строившемуся торговому центру.
— Ого! Это сколько же нам потом оттуда домой пилить?
— Другого выхода нет.
— А мы не лоханулись? — спросил Димон. — Ему же известно, где мы живем. Вспомни, Алиска сказала, что заметила его возле подъезда. Сейчас он дойдет до нашего дома, сядет на скамейку и…
— И что он нам сделает?
— Интересный вопрос. Зачем тогда убегали?
Я пожал плечами.
— А что, прикольная пробежка. И для здоровья полезно, — я взял телефон.
— Глебыч…
— Подожди, Димон. Алис, ты дома? Да. У нас все нормально. Слушай, сделай одолжение, спустись вниз и незаметно прогуляйся во дворе, посмотри, не вернется ли к подъезду мужик. Что? Я не знаю… потом все расскажу.
Дождавшись, когда я уберу телефон, Димон сказал:
— Даже если сегодня он не вернется, он может вернуться завтра. Мы пойдем в школу, потом будем возвращаться из школы, да мало ли куда понадобится выйти. И каждый раз просить Алиску прохаживаться возле дома?
— Димон, мы больше его не увидим.
— Кто это сказал?
— Я.
— Обоснуй.
— Почему он побежал за нами?
— Потому что ты его сфоткал.
— И что? Он просто стоял, я просто его сфоткал. Разве фотография его в чем-то уличает?
— Нет, но… но он же рванул за нами.
— Правильно, рванул. А знаешь почему рванул? Потому что не подумал хорошенько. Увидел, что я его фотографирую, испугался, видимо, машинально, и погнался отнимать телефон. Сейчас все обмозгует и исчезнет.
— Не думаю.
— Исчезнет, увидишь. Как вариант, пришлют шпионить кого-нибудь другого, более умного и незаметного. Уверен, за нами следят по чьей-то указке.
— Хочешь сказать, Хром и этот мужик в одной связке?
— Почему бы нет.
— Кому мы понадобились, Глебыч? Кому?!
— Непонятно, чего они добиваются? Слежка слежкой, но должна же у них быть цель. К нам мужики не приближаются, стараются держаться на расстоянии, значит, отслеживают наши маршруты, запоминают, где и с кем общаемся, куда ходим. Собирают информацию. Опять же, для чего?
— Доморощенные частные детективы.
На детской площадке я увидел Алису.
— Ну как?
— Он не возвращался. Где вы были? Глеб, чем ты перемазался?
— Это мазут.
— Откуда?
— Не знаешь, Лена уже ушла?
— Давно. Мне Люся несколько раз звонила.
— Отлично, тогда поднимаемся к нам.
Дома я скинул фотку на ноут. Увеличив снимок, заметил, что на правой скуле у мужика есть шрам.
— Шрам — улика.
— При определенных обстоятельствах да, только не сейчас.
— На нас открыли охоту, — усмехнулась Люська.
— И тебе смешно?
— Алис, а что, мне плакать, что ли?
— На улицу страшно выйти.
— Тебе, может, и страшно, а мне нет.
— Неужели тебя не пугают эти странные слежки?
— Пусть следят, мне не жалко. У меня сейчас другая задача — Огнев.
— Как прошла встреча с Леной?
— На ура. Господи, да она верит всему, что я несу, мне ее даже жалко. Вру напропалую, Ленка только кивает. Завтра она опять ко мне придет. А в воскресенье я еду к ней. У Огнева, кстати, будет выходной.
— Что ты ей наговорила?
— Всего не вспомню, — засмеялась Люська. — Но смысл в том, что на ее отце лежит большой грех, который причиняет страдания всему семейству.
— Люсь, а чьи это деньги на столе? — крикнул я из гостиной.
— Лена заплатила за сеанс.
— И ты взяла?
— Конечно, взяла, Глеб. Какая же я ясновидящая, если стану работать бесплатно.
— Вообще-то люди, которые действительно обладают даром ясновидения, помогают окружающим бесплатно.
— Где такое написано?
— Это неписаный закон.
— Ты такой умный.
— Не жалуюсь.
— Ну-ну. А
