— Тот рисунок, что ты приняла за портрет брата, — цел? — услышала она голос Вильяма.
Луша, не открывая глаз, кивнула и прижала ладонь к груди.
— Покажи мне его, — потребовал Уильям.
Послушно сняв цепочку с шеи, она протянула ему на ладони свой медальон.
Хронодайвер осторожно раскрыл крышку, и какое-то время рассматривал рисунок.
— То, что надо! — загадочно процедил он. — Очень кстати! — С довольным видом он спрятал медальон у себя. Поймав её вопросительный взгляд, пообещал:
— Об этом потом. Это долгий разговор, а у нас каждая минута на счету.
Она и не знала. Хотя, можно было догадаться — всю дорогу он нёсся впереди как угорелый.
— Мы с твоим братом знакомы, — признался Вильям. — Я ведь довольно долгое время жил на Нукагиве. Мы встретились там в мае 1805-го, когда Руслан объявился на острове вместе с экспедицией Крузенштерна.
— Крузенштерна??! Ух ты… — кое-что прояснялось, и, надо сказать, сильно меняло всю картину. — А я-то думала, это я его утащила в прошлое…
— Скорее, он — тебя. Ну, это сейчас не главное. Важнее вот что: во время небольшой стычки русских моряков с туземцами он пропал. Во всяком случае, с того момента я его больше не видел. Я тогда не придал этому значения, хотя его способность говорить на многих европейских языках, как и та лёгкость, с которой он овладевал нукагивским, должны были меня насторожить… Я не был свидетелем его исчезновения, но теперь мне совершенно очевидно, что он по какой-то причине переместился в теперешнее время, правда попал не на Таити, а на Макатеа.
— Вот и хорошо! — сказала Луша. — Вот мы и встретимся, наконец. А почему вы до сих пор его не привели, как обещали?
— Видишь ли, если Руслана потеряют на «Надежде», — продолжил Вильям, будто и не слышал Лушиного вопроса, — это может иметь крайне неприятные последствия. Нукагивцы — каннибалы. Исчез юнга — что подумают на корабле?
— Что его съели… — пробормотала Луша.
— Вот-вот. Мальчика не найдут, и конфликт между моряками и туземцами неминуем. К тому же, был там в те времена человек, который исподтишка пытался поссорить русских моряков и островитян.
— Туземец?
— Не сомневайся, он европеец, — усмехнулся Вильям. — Это Кабри, француз, проживший на острове несколько лет и совсем одичавший. Он всегда враждовал со мной, и старался навредить не только мне, но и тем, с кем я был дружен.
Вильям на какое-то время замолчал, видимо что-то вспоминая, и на скулах его заходили желваки.
— Пропажа Руси может направить историю по другому сценарию, понимаешь? — мрачно выговорил он.
— Не очень, — честно призналась Луша.
— Знаешь как погиб великий мореплаватель Кук?
— Да, — хрипло прошептала девочка, начав кое о чём догадываться. — Он был убит во время стычки с туземцами, — прокашлявшись, как можно более буднично добавила она.
— Мы не можем допустить войны с туземцами. Из-за исчезновения Руси не должны гибнуть люди, понимаешь?
Луша кивнула. Лицо её было серьёзно и сосредоточенно.
— Поэтому мы вдвоём с тобой туда вернёмся и всё уладим, — объявил ей Вильям таким тоном, как будто это само собой разумелось.
— Вдвоём? Без Руси, что ли? — не поняла Луша, и в недоумении пожала плечами. — Почему без него? Почему нам не отправиться туда с ним вместе? — продолжала настаивать она.
Уильям посмотрел на неё испытующе и, наконец, признался:
— Я не сказал тебе самого главного. Я был сегодня на «Мирном». Руси там нет.
— Не-ет? А как же…
Она побледнела. Уильям взял её за плечи, встряхнул легонько и повторил отчётливо:
— Нет, Луша, его там нет. И не бы-ло.
Не было… Луша отстранилась, присела на корточки и сжала в ладони горсть таитянского песка. Он был пугающе чёрным — до дрожи, до колючего шершавого озноба. И Луша точно знала — не сто миллионов лет назад, а именно сейчас, после этих слов он стал таким — по-настоящему — чёрным.
* * *
На «Мирном» Уильям и впрямь не обнаружил Руслана. Поинтересовавшись спасёнными на Макатеа детьми, он был несказанно удивлён и разочарован, когда ему вместо старого знакомца Раевского предъявили двух туземных мальчишек, коренных жителей острова Анаа.
Уильям поговорил с ними. По словам туземцев выходило, что на Макатеа они действительно встречали двух маленьких белокожих этуа. Но дети были уверены, что их съели вагейту.
— А мы спрятались от вагейту в лесу, — объяснили мальчики Уильяму, показывая, как они в страхе прячутся от вагейту: с выражением ужаса на лицах маленькие туземцы приседали, подскакивали и закрывались руками. — Хорошо спрятались, надолго спрятались, — удовлетворённо сообщили они, — и вагейту нас не нашли.
— А потом?
— Потом мы вышли из леса на другой берег и увидели лодку! — блестя глазами, наперебой рассказывали дети. — В ней были взрослые этуа. Этуа не едят своих врагов, и мы обрадовались. Они забрали нас на один из больших кораблей.
— А Меноно с Оту вы видели?
Туземцы удивлённо переглянулись. Они-то были уверены, что Меноно и Оту тоже съели вагейту!
Уильям поспешил их разуверить. Глядя на пританцовывающих от радости детей, он ласково им улыбался, но на сердце скребли кошки.
Больше он ничего не смог от них добиться. Прежде чем действовать, хронодайвер, как всегда, собирался всё тщательно взвесить. Достоверность полученной от маленьких дикарей информации была под вопросом.
Одно было ясно — Руслана Раевского на Таити не было.
* * *
О том, что мальчики с Анаа, которых подобрали матросы «Мирного», полагают, что Русю съели, Вильям Луше говорить не стал. Вместо этой версии он рассказал версию Меноно, с которым тоже успел переговорить, направившись на «Восток» сразу после визита на «Мирный».
Меноно уверял, что они с Оту знаками объясняли взявшим их на борт лодки европейцам, что на острове остались ещё два мальчика. Двумя пальцами показывая друг на друга, а ещё двумя тыча в сторону берега, они пытались убедить европейцев подождать немного и забрать с собой всех четверых.
Матросы, видимо, поняли его и стали, в свою очередь, кивать в сторону лодки, которая отделилась от второго корабля. Меноно догадался, что оставшихся мальчиков заберёт вторая лодка и успокоился.
— Это были белые мальчики? — уточнил Вильям.
— Да, да, — кивал Меноно. — Одного звали Руся.
— А второго? — заинтересовался хронодайвер.
— Второй был бог огня, — ответил туземец кратко и благоговейно.
* * *
Луша и Вильям вернулись в дом. В доме никого не было. Здесь царили тишина, чистота и удивительный порядок.
Вильям, присев на краешек широкой кровати, аккуратно застеленной покрывалом с излюбленным здесь, на Таити, красным цветочным рисунком, угрюмо вытер ладонью вспотевший лоб.
— Вопросов, — несколько виновато признался он Луше, — у нас теперь гораздо больше, чем ответов. Но это — временно. Ты знаешь об «эффекте маятника»?
Луша уныло помотала головой. В глазах её всё ещё стояли слёзы.
— Так, хватит реветь. Если твой брат жив, мы его отыщем.
— Если?! — вскинулась Луша.
— Ты не на пикнике, — прикрикнул на неё Уильям. — Хронодайвинг — вещь опасная. Мы все — рискуем.
Он вскочил и заходил по комнате. Потом остановился, и начал говорить уже спокойно и размеренно:
— Слушай внимательно и не перебивай меня. Эффект маятника — это когда перемещение во времени происходит подобно движению маятника — вперёд, а потом назад — на тот же отрезок времени. С нырками этот эффект часто играет злую шутку, да и опытные хронодайверы, бывает, попадают под его влияние.
Мы можем поискать Русю на острове Макатеа, но если его там нет, первая точка, которую стоит проверить — это Нукагива, год 1805-й. Поэтому мы сразу отправимся на Нукагиву. Если он там — всё отлично. Если его там нет, мы всё устроим так, как будто он и не исчезал. И потом вернёмся в «сегодня», чтобы искать его на Макатеа. Понятно?
— А почему не наоборот?
— Вернувшись снова на Нукагиву, он может попасть в опасную переделку, которая чуть не произошла там пятнадцать лет назад, которой я был свидетелем и участником, по мере сил предотвратив опасное столкновение. Это во-первых. Если же Руся не вернулся, тогда в опасности моряки «Невы» и «Надежды». Это во-вторых, и об этом мы уже толковали.
Луша вздохнула.
— Да уж. Как ни кинь, всё клин, — согласился Вильям, — Придётся тебе снова переодеться в мальчишескую одежду, — добавил он негромко, и скрылся за висящим цветастым пологом, разделявшим комнату на две части.
Луша принялась переодеваться, нервно путаясь в рукавах матросской рубахи.
— Ну что, готова?
— Да.
Вильям выглянул из-за занавеси, смерил Лушу взглядом, едва не сказал «вылитый Руслан», но промолчал, внезапно помрачнев.
