Сдвинув брови, он хмуро глядел на Джека.
— Но ведь Реа говорила, что костей не должно было быть. Она сказала, что там только рога и копыта, ведь так?
Джек внимательно посмотрел на брата. Рассказать ему сейчас или не стоит?
Брови Тома еще сильнее сошлись на переносице.
— Что? — резко спросил он, заметив что-то в широко поставленных светло-карих глазах Джека.
— Том, это не были кости животных, — тихо произнес Джек. — Я понимаю, что тебе будет неприятно узнать, но это были человеческие кости. Реа считает, что сыромятня располагалась рядом с каким-то старым кладбищем, о котором все забыли.
Джек ожидал, что реакцией брата будет отвращение, но в объятых ужасом глазах Тома зажглось нечто другое — это было внезапное понимание. Протянув руку, он схватил Джека за запястье. Капли пота бусинками выступили на лбу, в глазах появился лихорадочный блеск. Том поднял голову.
— Это не так, — прошептал он хрипло. — Это было не обычное погребение, Джек. Совсем не обычное. Это было массовое захоронение. Яма, куда кидали трупы людей, умерших от чумы.
— Какая ерунда, — встревоженно произнес Джек. — С чего ты взял?
Голова Тома откинулась на подушку.
— Не знаю, — сказал он, и в голосе его послышалась дрожь.
Повернувшись, он пристально посмотрел в лицо брата.
— Джек, — прошептал он. — Я что, заразился чумой?
Риган резко села в кровати. Утренний свет пробивался в спальню сквозь плотные плюшевые занавеси. Вчера вечером она полностью сменила одежду и полчаса простояла под душем, чтобы избавиться от подвального смрада, который преследовал ее. А теперь что опять за запах?
— Уксус! — произнесла она вслух. — Что за чертовщина? Я же чувствую, воняет уксусом!
Выскользнув из кровати, она обследовала свою просторную комнату. Запах как будто исчез. Она понюхала постельное белье. Ничего! Подошла к окну, отдернула тяжелые занавеси.
Окно ее спальни выходило в огромный, ухоженный опытным садовником сад, принадлежавший большому особняку, который снимали ее родители. Риган всегда удивлялась, зачем родители селятся в таких больших домах? Ведь все равно мама проводит большую часть недели в Лондоне, занимаясь своими дипломатическими обязанностями, общаясь с министрами иностранных дел, другими высокопоставленными чиновниками. А отец находится где-нибудь в Дубае, или в Куала Лумпуре, или в Петербурге, или же летит в реактивном самолете бог знает куда еще.
Риган уже привыкла, что родители то и дело бросают ее в каком-нибудь шикарном особняке, и она остается предоставленной самой себе. Прежде она часто думала о том, что было бы, если бы родители постоянно присматривали за ней. И несколько лет назад решила, что ничего хорошего. Такой образ жизни имел свои преимущества. Единственное, перед кем ей приходилось отчитываться, была помощница по хозяйству. Про последнюю из них, Дженни, с первого взгляда можно было сказать, что она из тех, кого интересуют лишь кавалеры и развлечения.
Риган натянула на себя черные джинсы и свитер — черный — ее любимый цвет, — бросила быстрый взгляд на себя в зеркало. Жесткие прямые, цвета воронова крыла волосы были расчесаны на прямой пробор и спускались ниже плеч. Глаза на широком бледном лице поражали неожиданной синевой.
— Неплохо выглядишь! — подмигнула она своему отражению.
Риган открыла окно и полной грудью вдохнула свежий воздух. Жарко. Даже в такую рань воздух уже неподвижен и горяч. Последние две недели Личфорд напоминал раскаленную духовку. Вчерашние грозовые тучи медленно уползали, оставляя за собой клочки ярко-голубого неба.
Риган родилась в северной части Нью-Йорка, но всю свою жизнь переезжала вместе со своими богатыми и влиятельными родителями из одной страны в другую. Личфорд стал для нее первым местом, где она почувствовала себя дома. Она не могла этого объяснить, просто было такое ощущение, и все. Если повезет, возможно, родители на некоторое время перестанут кружить по миру и она сможет пустить здесь какие-то корни.
Риган направилась вниз по лестнице, ведущей на кухню. До нее донесся резкий, как скрежет ногтями по стеклу, голос Дженни:
— …в общем, ты понимаешь, я говорю, извините меня, я как бы не вижу, чтоб здесь висел знак «остановка запрещена». А он мне типа того, что никто не останавливается у перекрестка на зебре…
Сделав глубокий вдох, Риган двинулась по лестнице дальше. Дженни, по своему обыкновению, висела на телефоне, болтая со своим парнем из Калифорнии по имени Брэд.
— Что? Ну да, прямо на зебре. Так они здесь называют место для пешеходов, где можно переходить. Что? Да! Полная чушь! И, представляешь, ты не поверишь, у них тут нет платных стоянок… То есть платные есть, но…
Риган вошла на кухню. Дженни сидела на столе, худая как палка, со светлыми вытравленными волосами. Удерживая трубку телефона плечом и подбородком, она одновременно красила серебристым лаком ногти.
— Ох, и не говори. Пришлось ставить машину самой. Не понимаю, какая-то отсталая страна… — Она скользнула по Риган равнодушным взглядом. — Подожди секунду, Брэд. — Дженни фальшиво улыбнулась: — Риган, привет. Я тут с Брэдом разговариваю.
— Неужели? Ты меня удивила. — Риган прошла к холодильнику. — А как насчет завтрака?
— Спасибо, я уже поела, — ответила Дженни.
Это было совсем не то, что имела в виду Риган. Но если бы когда-нибудь Дженни всетаки приготовила что-нибудь поесть, Риган просто упала бы замертво от удивления.
Она открыла холодильник. На нее пахнуло запахом уксуса.
— Фу, что это? — захлопнула она дверцу. — Чем ты тут занималась? Весь дом провонял!
Дженни втянула носом воздух.
— Ничего не чувствую, — пожала она плечами.
— Ты шутишь? — уставилась на нее Риган.
Дженни еще раз принюхалась и покачала головой.
— Ничего, абсолютно. Может быть, кому-то просто нужно принять душ? — ехидно улыбнулась она.
— Я говорю не про свой запах! — вышла из себя Риган. — Это уксус! Все провоняло уксусом! Что с тобой такое? Может, твой нос взял выходной вместе с мозгами?
— Извините, маленькая мисс Невежа, но я не обязана выслушивать подобные высказывания! Я немедленно удаляюсь!
Соскользнув со стола, она вышла из кухни, стуча каблуками.
— Брэд! — раздалось из коридора. — Да, я опять… — послышалось хихиканье. — Нет, дело совсем не в этом. Всего лишь Риган. Так о чем это мы говорили?..
Риган была не на шутку испугана.
Уксус! В чем же тут дело? Она тряхнула головой. С ума можно сойти! Может, от вчерашней ужасной вони у нее навсегда испортилось обоняние?
Риган налила себе апельсинового сока, но, поднеся стакан ко рту, почувствовала резкий запах уксуса. Она выплеснула сок в раковину. Неужели всю оставшуюся жизнь ей будет казаться, что от всего разит уксусом?
В коридоре зазвонил телефон. Она дала ему прозвенеть несколько раз, проверяя, не возьмет ли трубку Дженни. Нет, не взяла.
Звонила Фрэнки.
— Привет, привет! — поздоровалась Риган, усаживаясь на ступеньке лестницы. — Твой нос как, нормально работает?
— Что-что? — не поняла Фрэнки.
— Мне все время кажется, что воняет уксусом, — пояснила Риган. — Это меня сводит с ума. Я просто подумала, может, с тобой то же самое?
— Да вроде нет, — ответила Фрэнки. — Мне только что звонил Джек.
— Как Том? Ему лучше? — Риган не смогла скрыть тревоги.
Воспоминания о том, как на Тома обрушивается лавина грязи и костей, стали для нее самым ужасным потрясением, какого она не испытывала за всю свою жизнь.
— Да, в определенной мере, — уклончиво ответила Фрэнки. — Его оставили на ночь в больнице.
— Наверное, правильно сделали, — сказала Риган. — Он выглядел кошмарно, когда мы его выудили оттуда. Они не думают, что он чем-то заболел?
— Скорее всего, доктора проявляют осторожность, — возразила Фрэнки. — Я уверена, что с ним все в порядке. И они просто перестраховываются.
— Их можно понять, — вздохнула Риган. — Зачем нарываться на судебный процесс из-за того, что они выписали его при смерти?
— Риган! Иногда у тебя такие шуточки! Слишком черный юмор. С Томом ничего ужасного не случилось. Можешь мне поверить, с ним все будет нормально!
Волна резкого запаха снова коснулась носа Риган. Она фыркнула — опять этот уксус!
— Вообще-то я позвонила узнать, не хочешь ли ты пойти со мной в больницу, — продолжила Фрэнки. — Я собиралась навестить Тома около двенадцати. Тебя это устраивает?
— Годится. — Риган принюхалась к телефонной трубке — не оттуда ли идет этот запах. — А ты уверена, что мы его застанем? К тому времени его уже могут выпихнуть.
— Не выпихнут, — успокоила подругу Фрэнки. — Джек говорил, что его продержат там по крайней мере еще пару дней.
