— Не выпихнут, — успокоила подругу Фрэнки. — Джек говорил, что его продержат там по крайней мере еще пару дней.
— Пару дней? — повторила Риган. — Как-то не похоже, что с ним все в порядке. Людей не задерживают в больнице на два дня, если только…
— Риган! Может, поговорим о чем-нибудь другом?
— Хорошо, пожалуйста. Я только хотела сказать…
— Я знаю, что ты хотела сказать. Но я не хочу даже думать об этом. Ты меня поняла?
— Ну, поняла, только…
— Послушай, я и так волнуюсь. А ты мне не только не помогаешь, ты…
— Ох, извини. — Только сейчас Риган вспомнила кое-что о Фрэнки. Эта мысль ударила ее в лоб, словно падающий самолет. Когда-то в больнице умерла мама Фрэнки. Правда, в то время Фрэнки было всего два года, и она не могла знать все подробности. Но именно этим объяснялось, почему Фрэнки не хочет обсуждать то, что могло случиться с Томом. Все, имеющее отношение к больнице, отпугивало ее!
Риган резко изменила тактику.
— Пожалуй, ты права. — Она старалась изо всех сил, чтобы в голосе звучал оптимизм. — С Томом все будет нормально. Так как договоримся? Ты хочешь, чтоб мы встретились в больнице?
— Да, так будет лучше, — согласилась Фрэнки. — Я буду ждать тебя в главном вестибюле часов в двенадцать.
— Нет проблем, — откликнулась Риган. — Ты приносишь виноград, а я беру на себя цветы.
Тут в голове Риган мелькнула неприятная мысль.
— Слушай, Фрэнки, ты не знаешь, Реа удалось узнать что-нибудь еще про… эти кости? — Холод пробежал у нее по спине. — Черт, это было ужас что, правда?
— И не говори, — с содроганием в голосе ответила Фрэнки. — Ни за что бы не согласилась опять такое увидеть. Ни за что и никогда! — Она постаралась прогнать воспоминание о кружащихся в грязевом потоке человеческих костях. —
Джек ничего об этом не говорил, когда звонил. И, честно говоря, мне не очень-то хочется это знать и абсолютно не хочется туда возвращаться. Если останки тех несчастных нужно опять захоронить, Реа с этим справится и без нас.
— С моей стороны никаких возражений, — согласилась с подругой Риган. — А что касается Тома, думаю, мы должны радоваться. Ему еще повезло. Его ведь могло и… Ну, ты понимаешь.
— Да уж. — Фрэнки поежилась.
Она отлично понимала, что имела в виду Риган. Тому еще повезло, что он так легко отделался.
Очень повезло.
Джек стоял, глядя на пустую кровать брата.
Обычно воскресным утром в это время под одеялом вырисовывалось длинное тело Тома. А если он был на ногах, то носился по дому, наводняя его запахами своих химических опытов или создавая жуткий хаос не до конца продуманными физическими экспериментами.
Еще вчера Джек жаловался, что ему приходится делить комнату с Томом и мириться с постоянным грохотом. А сегодня он отдал бы что угодно за то, чтобы вернуть Тома обратно.
Семейство Кристмасов переехало в Личфорд всего несколько месяцев назад. В их новом доме было достаточно комнат, чтобы Том мог иметь свою собственную спальню, но для этого нужно было сделать кое-какой ремонт — во многих помещениях были сырые стены. А пока что Том и Джек жили вместе. Это временами раздражало Джека. Однако при данном повороте событий Джек согласился бы делить со своим младшим братом все, что угодно, только бы Том не лежал сейчас в больнице, а был бы опять дома.
Несмотря на сдержанность доктора Фэрфакса, Джек почувствовал, что тот обеспокоен лихорадочными симптомами, последовавшими после того, как Том наглотался грязной воды. Джек никому не говорил об этом, но когда вчера вечером Том заподозрил, что заразился чумой, это его потрясло. Конечно, можно было предположить, что Том просто бредит от сильного жара, но Джек опасался, что за этим могло быть что-то еще.
Некоторые представители семьи Кристмасов обладали чем-то вроде шестого чувства. Это свойство передавалось по материнской линии. Оно было у бабушки — мамы их мамы. Мама тоже этим обладала: она за несколько дней вперед могла предсказать, какая будет погода, могла найти потерянные вещи, просто подумав о них.
Эти странные способности проявились и в Джеке, хотя в нем они были непредсказуемыми и неуправляемыми. Иногда он ощущал то, чего не замечали другие. Например, сейчас он ощущал тревогу доктора Фэрфакса за Тома. Но бывало и так, что шестое чувство не помогало. Ведь не смогло оно предсказать, что эта стена в подвале может обрушиться на Тома!
Этот дар — если это можно было считать даром — никогда не проявлялся в Томе. И Джека это искренне радовало. Ведь в действительности столь необычная семейная способность была скорее бременем, чем даром. Джек объяснил это своему любопытному младшему брату таким образом: «Представь, что ты родился слепым, но время от времени, без всякой на то причины, на мгновение ты прозреваешь. А потом опять все темнеет без всякого объяснения. Представь, как это обидно — видеть всего несколько секунд. Недостаточно того, чтобы насладиться этим или воспользоваться, но вполне достаточно, чтобы понять, чего ты лишен. Это хуже, чем вообще не видеть. Гораздо хуже».
Джек почти ненавидел свой непрошеный дар, и единственными людьми за пределами его семьи, кто знал о нем, были Фрэнки и Риган. Но с них была взята клятва хранить это в тайне. И вот теперь у Джека возникло тревожное подозрение, что в Томе тоже проявляются признаки наследственной способности. Обрывочные воспоминания Тома об огромной черной птице, о массовом захоронении жертв чумы пугали. Так же как пугали те смутные видения, которые иногда случались у самого Джека — видения мрачного жуткого мира своего шестого чувства. Джек очень надеялся, что это лишь последствия жара. Потому что эту сумасшедшую непостижимую способность он не пожелал бы и врагу.
Оторвав задумчивый взгляд от аккуратно застеленной кровати Тома, Джек уставился в окно на их разбитый на скорую руку сад. В дальнем конце сада он увидел маму, которая вскапывала необработанный клочок земли. Весной мама что-нибудь посадит на ней, если эта земля еще способна давать жизнь. Эту работу можно было бы отложить на несколько месяцев, но мама сказала, что это помотает ей отвлечься, пока они ждут результаты обследования Тома.
У верхнего края газона рос большой старый дуб, в корявых ветвях которого порхали птички.
Чей-то образ просочился в сознание Джека. Реа Пик. Она шла по дорожке к дому.
Раздался звонок в дверь. Отца Джека в это время не было дома. Он был дизайнером садовых ландшафтов, и на это утро у него была назначена встреча с важным заказчиком. При известном везении это могло означать солидный выгодный контракт. Беспокоясь о Томе, отец на всякий случай захватил с собой мобильный телефон. «Думаю, все обойдется», — сказала тогда мама. Хотелось ли ей так думать или это было шестое чувство — Джек не знал.
В конце сада звонок не был слышен, и Джек пошел открывать дверь.
— Джек, привет! — Вид у Реа был усталый и измученный. Глаза прятались за темными очками. — Извини, что беспокою в воскресное утро.
— Ничего. — Джек посторонился, приглашая Реа войти.
Но она задержалась у порога.
— Да нет, спасибо, я ненадолго. Просто хотела узнать, как дела у Тома. — Ее лицо страдальчески исказилось. — Это я во всем виновата.
— Вы не могли заранее знать, что случится, — начал утешать девушку Джек. — Это же Том ударил ногой в стену.
— Да, но я не должна была вас туда пускать, пока не проведена проверка на безопасность и отсутствие болезнетворных микробов. Понимаешь, существуют определенные правила, а я… можно сказать, нарушила все, что можно было нарушить.
— И все-таки это была случайность, — твердо сказал Джек. — А с Томом все будет в порядке. — Он ободряюще улыбнулся. — Это послужит ему уроком, в следующий раз не будет выходить из себя.
В ответ Реа грустно улыбнулась.
— Профессор Полсон исключил меня из своей команды. Я только что с ним говорила. В данный момент я для него не самый желательный человек. И еще мне придется рассказать обо всем своим родителям. Они будут не в восторге, можешь мне поверить. Они платят за мою учебу и квартиру, пока я работаю с профессором Полсоном. Отца удар хватит. Он купил мне машину и все, что нужно… чтобы я могла… — Она виновато, словно провинившийся спаниель, посмотрела на Джека. — Да зачем тебе слушать о моих проблемах…
Джек неопределенно хмыкнул. Ему не хотелось показаться черствым — Реа была прямо-таки убита происшедшим. Но, с другой стороны, если бы она тогда не предложила им пойти посмотреть раскопки, этой неприятности с Томом не произошло бы.
— Ладно, хватит обо мне, — вздохнула Реа. — Как Том?
— Его оставили в больнице. Проводят обследование. Результаты должны быть сегодня во второй половине дня.
Реа наморщила лоб, превратив его в море мелких морщинок.
