Впервые перед Белобрысиком встал страшный призрак смерти и насмешливо и снисходительно глядел ему в глаза. Он ужаснулся, обернулся к стене, упёрся лбом в холодный камень и забарабанил кулаками в бесстрастную скалу, испуганно крича: «Па-а-авлик!»
Он так растерялся, что выронил фонарик, который упал на пол, разбился и погас…
Наступила тишина. Можно было только предполагать, что несчастный испуганный мальчик ощупывает дрожащими пальцами грязную землю, ища свой сломанный фонарик; можно было представить себе трагическое выражение его лица в эти минуты отчаяния.
Профессор Мартинов прохаживался, взволнованный, потрясённый случившимся, по тесной богомильской келье. «Каменная тула» с рукописью в ней подпрыгивала на месте от ударов, потрясавших всё подземелье. Теперь никто уже на неё не смотрел. Кипящий в подземелье ад завладел умами и чувствами всех.
Павлик и Элка молчали, прижавшись друг к дружке в одном углу, а Медведь в другом, против них. Он время от времени крестился и отплёвывался, отгоняя таким образом, согласно старинному поверью, злые силы.
Вдруг Павлик стал пристально вглядываться в одну точку на стене и пошёл к ней, словно подкрадываясь, чтобы что-то схватить. Все следили за его движениями. Профессор Мартинов, испугавшись за него, приблизился, погладил его по голове и положил ему на плечо руку.
— Держись смелей, мой мальчик! — сказал он громко, чтобы его ободрить. Павлик продолжал идти к стене крадущимися шагами, точно не слышал его, подошёл к ней вплотную и почти уткнулся в неё носом. Только теперь все увидели в стене узкую трещину. Затем Павлик снова отошёл на средину комнаты и пристально всматриваясь в стену, казалось, старался уловить что-то едва заметное в тонкой линии трещины.
Когда он отвёл взгляд от стены и обратился к присутствующим, его лицо сияло.
Все приблизились к нему.
— За этой стеной — свет. Свет фонарика. Кроме Хромоногого там есть ещё кто-то! — радостно говорил Павлик в ухо профессору. — Скала не сплошная. Посмотрите сами! Всмотритесь хорошенько! Часть её должна быть подвижна.
Чабан, услышав это, подошёл сам, чтобы проверить, так ли это и обернулся бледный, как полотно.
— Это знаменье! — прогудел он, перекрестился и громко плюнул.
Между тем грохот стал затихать.
Профессор Мартинов в свою очередь приблизился к трещине, обнаруженной Павликом. Рассмотрев её, он подозвал чабана и велел ему попробовать сдвинуть глыбу камня.
Павка оказался сообразительнее. Достал из рюкзака профессора несколько клиньев и геологический молоток и попробовал расширить трещину. Понадобилось много усилий. Свет за стеной исчез. В конце концов трещина расширилась настолько, что клинья со звоном упали на пол. Чабан засунул пальцы в щель и напрягся, сколько было силы. Скала медленно отодвинулась, и за ней оказалась перед изумлёнными глазами всех фигура, которая покачнулась и упала ничком в келью…
Все в испуге отшатнулись; только Павлик через мгновенье бросился вперёд с криком:
— Саша!
Белобрысик поднялся, услыхав своё имя, и стал всматриваться расширенными от ужаса глазами, ничего не понимая.
— Уберите свет — крикнул профессор.
Белобрысик быстро вскочил на ноги, словно увидев что-то страшное, и, опершись спиной в стену, прошептал дрожащими губами:
— Берегитесь, он за вами!
Так как у всех было основание отнестись к такому предупреждению с должным вниманием, все тотчас обернулись. Белобрысик крикнул:
— Вот он! За вами! Медведь, Павлик!
Теперь его поняли. Павлик подошёл к своему другу, обнял его за плечи и сказал громко, чтобы его услышал чабан:
— Медведь — наш друг. А вот Хромоногий убежал и его нам надо остерегаться.
Белобрысик некоторое время смотрел на всех по очереди, не понимая, а потом стал хохотать, ко всеобщему ужасу, смешанному с сожалением.
— Саша! Хватит! — крикнул испуганный Павлик и прижал своего друга к груди. — Что с тобой делается? — спросил он более мягким тоном, когда тот перестал смеяться.
— Я видел, как погиб Хромоногий, вот и всё, — ответил Белобрысик отодвигаясь от Павлика. — Вы что, думаете, я сошёл с ума? Я разбил свой фонарик и оттого впал в отчаяние. Но сейчас я вас нашёл и поэтому могу смеяться и радоваться. Хромоногий умер. Он больше никому не причинит вреда. Подземелье наказало его за алчность.
Белобрысик подробно рассказал, как разыгрались драматические события с того момента, как он расстался с Павликом.
— Теперь я действительно открыл тайну нашего времени и ты, Павлик, должен быть доволен этим, потому что сам сказал, когда спас меня в вертолёте, что другого ничего от меня не хочешь.
Павлик был глубоко растроган. Друзья обнялись и растрепали друг другу волосы в порыве нежных чувств…
— Теперь я вам покажу выход! — сказал Белобрысик, выслушав, в свою очередь, рассказ об их приключениях и узнав, как они сюда попали.
— Дайте мне фонарь, и я вас выведу отсюда!..
Но он напрасно так разогнался. Ход, через который он проник в то помещение, где разбил свой фонарик, не существовал. Невозможно было попасть в галерею, выводившую на поверхность земли. Белобрысик увидел на земле свой разбитый фонарик и нагнулся за ним. Внимание его привлекло ржавое железное кольцо в каменном полу. Всмотревшись, он заметил, что кольцо находится в середине каменной плиты, похожей на крышку какого-то люка. Медведь без особого усилия поднял плиту. Рядом с ней оказалась вторая. Под ними открылось подобие странного ящика, облицованного изнутри медными листами. Павлик внимательно осмотрел его.
— Да ведь это лодка! — воскликнул он. — Чудесная шлюпка! И снизу тянет холодком, как от воды! И слышен шум воды!
Не долго думая, Белобрысик проскользнул мимо Медведя и спустился в лодку.
— Товарищ профессор, здесь есть надпись. Спуститесь сюда! — крикнул он снизу.
Профессор Мартинов спустился в необыкновенную лодку, а за ним последовали заинтересованные Павлик и Элка. Все наклонились, пытаясь прочитать надпись, когда вдруг лодка стала медленно опускаться. Зазвенели тяжёлые цепи, что-то заскрипело. До того, как они успели что-либо сообразить, к ним спрыгнул чабан. Стена, которую он раздвинул, теперь вдруг сомкнулась и, если бы он не посторонился, она бы его расплющила.
— Нагрузка лодки вызвала движение глыбы, которая нас сюда пропустила! Теперь мы оказались в новой ловушке, быть может, в могиле! — пробормотал профессор.
Над их головой раздался глухой стук. Взглянув вверх, они увидели, что поднятые Медведем плиты легли обратно на свои места.
Тем временем лодка продолжала медленно опускаться. Спуск сопровождался звоном разматывающихся цепей, скрипом и стуком.
— Если этот лифт провалится — нам конец! — проговорила Элка.
Никто ей не ответил… Все молчали, бледные и встревоженные.
Наконец лодка ударилась дном во что-то твёрдое, послышался плеск воды и все с облегчением увидели, что находятся на берегу подземного озера.
— А вот лестница! Вот там и клад! Вот медные сосуды! Там погиб Хромоногий! — кричал Белобрысик, подпрыгивая в лодке.
Лодка покачивалась на воде, устойчивая и надёжная. Первой заботой профессора Мартинова было проверить её годность и исправность. Правда, здесь не было берега, на который можно было бы высадиться, если не считать неприступную стену, в которой были высечены ступеньки, начинавшиеся у воды и уходившие ввысь. Но раз им приходилось искать спасения, кроме этого пути ничего другого у них не было. В лодке вёсел не было видно, но ощупывая лодку снаружи вдоль бортов, профессор нащупал короткое плоское металлическое весло.
— Товарищ профессор! — промямлил Медведь. — Я того, знаете… давайте выберемся куда-нибудь на сушу!..
— И я не очень люблю воду, дорогой мой, но только сейчас дело не в том, кто что любит и кто чего не любит, — возразил профессор. — Детки мои, — продолжал он, — отцепите с другого борта второе весло и попробуем двигаться. Что бы ни случилось, каждому заботиться о себе. Кто из вас умеет плавать?
— Я!
— Я!
— Я! — отозвались одновременно Павлик, Элка и Саша.
Профессор улыбнулся.
— Ну, Благой, мы с тобой, брат, должны быть готовы тонуть! Пусть молодые спасаются. Спасение есть. Все эти приспособления предназначены именно для того, чтобы спаслись те, кто находится в верхних помещениях. Лодка сохранилась благодаря тому, что обшита весьма искусно снаружи и изнутри тонкими медными листами. А дерево, из которого она сделана, очень смолистое и пропитано дёгтем, может быть каким-нибудь особым способом. Итак, по моему, все шансы на спасение налицо. Теперь садитесь и давайте попытаемся отчалить…
