Дианна Джонс - Дом с характером

Ознакомительная версия.

Она так устала, что у нее не было сил ничего готовить. Когда Потеряшка съела две мисочки собачьего корма и попила воды, которую Чармейн принесла ей из ванной, Чармейн, шатаясь, побрела в гостиную и попросила себе Послеобеденный чай. После некоторых размышлений она попросила Послеобеденный чай еще раз. Потом она попила Утренний кофе. Потом она задумалась о том, не стоит ли вернуться в кухню и съесть еще и завтрак, но поняла, что ей лень, и решила, что лучше взять книгу.

Прошло довольно много времени, когда Потеряшка вскарабкалась ей под бок на диван и разбудила ее.

— Просто зла не хватает, — пробурчала Чармейн. Она рухнула в постель, даже не попытавшись умыться, и заснула как была, с очками на носу.

Когда она проснулась на следующее утро, было слышно, что Питер вернулся. До нее донеслись всякие звуки из ванной, шаги, скрип и хлопанье открываемых и закрываемых дверей. Просто жуть какой резвый, подумала Чармейн. Мне бы так. Но она понимала, что сегодня надо обязательно сходить в Королевскую резиденцию, поэтому постонала немного и поднялась. Она раскопала последний комплект чистой одежды и так старательно мыла голову и укладывала волосы, что встревоженная Потеряшка прибежала ее поторопить.

— Ага. Завтрак. Хорошо. Я помню, — сказала Чармейн. — Беда в том, — призналась она, подхватывая Потеряшку на руки, — что я боюсь этого бесцветного господина. По-моему, он даже хуже принца. — Она распахнула дверь ногой, повернулась, потом повернулась еще раз налево в кухню — и застыла в изумлении.

За кухонным столом сидела незнакомая женщина и преспокойно завтракала. Она была из тех женщин, по которым сразу видно, какие они предприимчивые. Предприимчивость была ясно написана на ее узком обветренном лице и читалась в движениях узких сильных рук. Эти руки деловито и предприимчиво нарезали огромную стопку блинчиков с сиропом и гору поджаристого бекона рядом с ними.

Чармейн вытаращила глаза — и на блинчики, и на цыганский наряд незнакомой женщины. Она была с головы до ног в ярких выцветших оборках, а выцветшие светло-русые волосы покрывала цветастая шаль. Женщина повернула голову и уставилась на Чармейн.

— Вы кто? — хором спросили обе, причем женщина говорила с набитым ртом.

— Я Чармейн Бейкер, — сказала Чармейн. — Я присматриваю за домом дедушки Вильяма, пока его нет: он лечится у эльфов.

Женщина проглотила то, что было у нее во рту.

— Прекрасно, — сказала она. — Рада видеть, что он оставил вместо себя хоть кого-то. Мне не нравилось, что собака останется одна с Питером. Кстати, я ее покормила. Питер не собачник. А что, Питер еще спит?

— М-м… — замялась Чармейн. — Не уверена. Он вчера не вернулся домой.

Женщина вздохнула.

— Вечно он исчезает, стоит мне отвернуться, — нахмурилась она. — Не сомневалась, что сюда он добрался благополучно. — Она махнула в сторону окна вилкой, нагруженной кусочками блинчика и бекона. — Это белье во дворе — Питер как он есть.

Чармейн почувствовала, как щеки у нее начинают багроветь и пылать.

— Я тоже виновата, — призналась она. — Я случайно прокипятила плащ. Почему вы решили, что это Питер?

— Потому что ему ни разу в жизни так и не удалось правильно наслать чары, — отвечала женщина. — Уж я-то знаю. Я его мать.

Чармейн была несколько огорошена мыслью о том, что она беседует с Монтальбинской Ведьмой. Это было впечатляюще. Конечно, мама Питера должна быть суперпредприимчивой, решила она. Но что она делает здесь?!

— Я думала, вы уехали в Ингарию, — промямлила она.

— Я и уехала, — ответила Ведьма. — И успела добраться до Дальнии, но королева Беатрис сказала, что чародей Хоул отправился в Верхнюю Норландию. Поэтому я перебралась обратно через горы и заглянула к эльфам, а там мне сказали, что чародей Норланд у них. Тогда я сильно встревожилась, так как поняла, что Питер, вероятно, остался здесь совсем один. Понимаете, я ведь отправила его сюда, чтобы уберечь от опасностей. Вот почему я здесь.

— Я думаю, Питеру здесь ничего не грозило, — ответила Чармейн. — То есть пока он вчера не потерялся.

— Теперь он в полной безопасности — ведь здесь я, — объявила Ведьма. — Я чувствую, что он где-то совсем близко. — Она вздохнула. — Пожалуй, придется пойти поискать его. Видите ли, он не различает право и лево.

— Я знаю, — кивнула Чармейн. — Он привязывает себе на руки цветную бечевку. Он очень предприимчивый, правда-правда. — Но не успела она это договорить, как подумала, что такому суперпредприимчивому человеку, как Монтальбинская Ведьма, Питер наверняка казался таким же растяпой, как сама Чармейн — Питеру. Ох уж эти родители, подумала она. Поставив Потеряшку на пол, она вежливо спросила:

— Извините, что спрашиваю, но как вы сумели наколдовать себе эти блинчики?

— Заказала, как положено, — удивилась Ведьма. — Хотите? — Чармейн кивнула. Ведьма предприимчиво щелкнула пальцами в сторону очага. — Завтрак, — скомандовала она, — блинчики, бекон, сок и кофе. — Тут же появился нагруженный поднос с весьма удовлетворительной горой блинчиков, щедро облитых сиропом, посередине. — Видите? — сказала Ведьма.

— Благодарю вас, — сказала Чармейн и грациозно взяла поднос.

Потеряшка повела носом на запах и забегала маленькими кругами, тоненько повизгивая. Было ясно, что Потеряшке тот корм, который дала ей Ведьма, не показался приличным завтраком. Чармейн поставила поднос на стол и дала Потеряшке самый поджаристый кусочек бекона.

— У вас чудесная собака, — заметила Ведьма, возвращаясь к завтраку.

— Да, она милая, — признала Чармейн, садясь и предвкушая блинчики.

— Нет, я не это имела в виду, — раздраженно отозвалась Ведьма. — Не люблю сантиментов. Я хотела сказать, что она на самом деле чудесная собака. — Она съела еще кусок блинчика и добавила с набитым ртом: — Чудесные, колдовские собаки очень редки и обладают сильнейшими магическими способностями. Эта собака оказала вам великую честь тем, что выбрала вас своей хозяйкой. Подозреваю, что она даже сменила пол, чтобы соответствовать вам. Надеюсь, вы цените ее в полной мере.

— Да, — сказала Чармейн. — Ценю.

Лучше уж завтракать в компании принцессы Хильды, подумала она. Неужели обязательно быть такой суровой? Она сосредоточилась на завтраке, размышляя о том, что дедушка Вильям, судя по всему, считал, будто Потеряшка — мальчик. И поначалу Потеряшка и в самом деле казалась мальчиком. А потом Питер взял ее на руки и сказал, что она девочка.

— Вы, конечно, правы, — вежливо произнесла Чармейн. — Только почему вы считаете, что Питеру здесь что-то угрожает, если он будет один? Мы с ним примерно ровесники, а я живу здесь одна — и ничего страшного не происходит.

— Мне представляется, — сухо ответила Ведьма, — что магия слушается вас несколько лучше, чем Питера. — Она доела блинчики и приступила к гренкам. — Питер ни за что не упустит возможности перевернуть чары вверх дном, — заявила она, намазывая гренок маслом. — Только не надо говорить мне, будто и у вас чары всегда делают не совсем то, что нужно, как бы вы их ни насылали, — продолжила она, с хрустом откусив кусок, — потому что я вам все равно не поверю.

Чармейн вспомнила о летательных чарах и о водопроводных чарах, а потом — о Ролло в сумке — и проговорила с набитым блинчиками ртом:

— Да. Но наверное…

— Тогда как с Питером, — перебила ее Ведьма, — все обстоит ровным счетом наоборот. Методы его всегда идеальны, однако чары непременно попадают мимо цели. Одна из причин, по которым я отправила его к чародею Норланду, и была надежда на то, что чародей Норланд сумеет направить магические способности Питера в нужное русло. Видите ли, чародей Норланд владеет «Книгой Палимпсеста»…

Чармейн снова почувствовала, как к лицу приливает жар.

— Э-э… — протянула она, передавая полблинчика Потеряшке, — а что именно делает «Книга Палимпсеста»?

— Если вы будете так закармливать собаку, она разжиреет и не сможет ходить! — сказала Ведьма. — Эта книга дает человеку возможность пользоваться всей магией земли, воды, воздуха и огня. Правда, огонь она вверяет только тем, на кого можно положиться. И естественно, этот человек должен изначально обладать колдовскими способностями. — На ее суровом лице промелькнул намек на обеспокоенность. — Я думаю, способности у Питера есть.

Огонь, подумала Чармейн. Я потушила на Питере огонь. Это что, значит, будто на меня можно положиться?

— Наверняка есть, — заверила она Ведьму. — Нельзя же сделать так, чтобы чары подействовали неправильно, если вообще не можешь колдовать. А каковы были остальные причины, по которым вы отправили Питера сюда?

— Враги, — отчеканила Ведьма, угрюмо отхлебнув кофе. — У меня есть враги. Они, знаете ли, убили отца Питера.

— Вы имеете в виду лаббоков? — спросила Чармейн.

Ознакомительная версия.