Ознакомительная версия.
Редакторша надеялась, что ее здесь, в клубе, поймут и поддержат. И все поддержали:
– Мой тоже такой! Совсем обо мне не думает!
– Я с ума схожу, когда он задерживается где-то. Мало ли несчастных случаев? И такие страшные картины представляются, пока его ждешь!
– Мой дорогой муж тоже нервы мне мотает. Еще как! – Сиреневая вздохнула, а Сильная сказала:
– Нельзя сразу налетать с упреками. А то ему не захочется возвращаться домой, он еще дольше будет где-то слоняться. Там, где его не пилят.
– Но ведь наболело! – воскликнула редакторша.
Лидка помнила этот разговор. Главное в нем помнила: не налетай сразу на человека, не встречай его с порога упреками и требованиями о гуманном отношении к тебе. Помнила Лидка, а сейчас забыла.
Тот разговор в клубе вообще был очень нужным и взрослым, и девочкам. Сильная повторила:
– Никогда не набрасывайся на него с упреками сразу. Сначала покажи, что ты рада его видеть. Потом накорми, потом дай ему спокойно и молча посидеть и подумать о своем. И вообще – нельзя мстить человеку за свои волнения.
После этого монолога Сильная некоторое время сидела молча, прикрыв глаза. Она, наверное, грустила о том, что все про жизнь понимала правильно, а жила совсем по-другому. И в итоге осталась одна. А раньше, когда у нее был муж, она во всех неурядицах винила только его.
Лидка тогда даже в тетрадку записала: «Не пили, а накорми» . В этом была вся суть. Но Лидка забыла умные советы умной женщины и набросилась на Салата:
– Как ты мог? Ни звонка, ничего! А я жду! Все меня доводят, смеются, что я одна мотаюсь по Лунному бульвару.
– Лида! Но ты же не одна! Я вот он!
Она держала своего Салата за руку, радостно смотрела на него, но все равно ворчала:
– Сюрпризы еще какие-то! Одни обиды от них!
– Ну что ты, Лида! Сюрприз – это классно. Особенно сюрпризы кулинаров. Один француз изобрел омлет «Сюрприз». Знаешь какой? Подают к столу горячий омлет, а внутри у омлета мороженое, холодное и нисколько не подтаявшее. Представляешь?
– Это бред, – не поверила Лидка. – В горячем мороженое растает. Оно даже в руке тает. А ты нарочно врешь, хитрый ты, Салат. Но и я не дурочка.
– А вот и не вру, – смеялся он, – весь секрет в скорости! Омлет «Сюрприз» жарят мгновенно, мороженое не успевает даже почувствовать тепло. Раз! И готов сюрприз! Пожалуйста, угощайтесь.
Лидка поверила и притихла.
– Лида, приглашаю тебя в кафе «Тройка». Отметим мое возвращение. Пошли?
– Конечно.
Он ждал, что они, взявшись за руки, дружно зашагают в сторону «Тройки», где любят собираться не только троечники, но и разные отличники и даже золотые медалисты. Но Лидка стояла на месте, опустив голову.
– О чем ты задумалась, Лида?
– Не будешь надо мной смеяться? Дай честное слово специалиста по холодным закускам!
– Честное слово? Хоть два, – веселился он. Как ему нравится Лида, такая непосредственная и свободная.
– Слушай, Салат. Мне очень хочется пройтись с тобой по главной аллее Лунного бульвара. А потом – по дорожке Сложных отношений, по площадке Случайных встреч. Ну и еще прошли бы по тропе Счастливых совпадений.
– Лида, объясни, зачем нам ходить кругами по всему бульвару? Пошли сразу в кафе, посидим, поговорим, посмотрим друг на друга. Закажем что-нибудь вкусное.
Она ловко перевела разговор на другую тему:
– А ты, Салат, так и не ответил, почему ты появился внезапно. Не позвонил, не предупредил.
– Я же объясняю – кулинары любят сюрпризы, я хотел явиться внезапно и встретить тебя на Лунном бульваре. И чтобы ты удивилась, обрадовалась и закричала: «Салат вернулся!» Я об этом мечтал в Париже и в самолете, когда летел домой. Глупо, да?
– Ничего глупого, – Лидка с нежностью прижалась к нему. – Ты еще вырос, Салатик, – мурлыкала Лидка. Она взяла его под руку и повела по всем дорожкам, площадкам и аллеям бульвара.
– Я так рад тебя видеть, Лида. Только не пойму, зачем ты выгуливаешь меня по всему бульвару.
– Ты давно здесь не был, – Лидка заговаривала ему зубы. – Одно дело какой-то Париж, а совсем другое – наш родной бульвар. Вон сидят старушки, Суворовна и Кутузовна. А вон идет красавица колли Лейла и ее хозяйка – не красавица.
Он смотрел по сторонам, вежливо кивнул старушкам.
– Перевоспитали его за границей, – Суворовна забыла, что Салатик и раньше был довольно вежливым. А Кутузовна врубила плеер. В наушниках звучала песня:
А я доверчивая, привязчивая и глупая,
Хожу за тобой, как пес.
И ты мне верен и предан,
Ты тоже доверчивый дурачок.
Мы – самые умные люди на свете.
Лидка спросила:
– А у вас там, в этом Париже, был конкурс? Какое место ты занял, Салат?
– Первое место, – гордо сказал он, но тут же скромно добавил: – Среди юниоров.
– Кто такие юниоры? Самые лучшие?
– Самые молодые, – честно ответил он, – до восемнадцати лет. А в жюри сидели самые опытные кулинары из разных стран. И мой салат признали самым лучшим.
– Здорово! Пошли дальше, – Лидка потянула Салата за собой. Тут она догадалась, о чем он хочет говорить и попросила: – Расскажи про свой салат, ну пожалуйста.
И он стал рассказывать.
– Значит так. Берем яблоко, несколько листиков свежей капусты. Горстку изюма, три киви, вареное яйцо, две веточки укропа, банан и очищенный лимон. Измельчаем все на доске, выкладываем в миску.
– Дальше не говори, – радостно перебила Лидка, – заправляем майонезом «Провансаль»!
– А вот и нет! Не люблю майонез, он всему придает одинаковый вкус. Заправку изобрел я сам. Сметана, ложечка горчицы, сахар по вкусу, лимонный сок. Заправили, салат готов!
– Даже слушать вкусно! – Лидка опять поцеловала его в щеку.
– Долго еще мы будем прогуливаться? Честно говоря, хочется поскорее в «Тройку».
– Скоро, скоро, Салатик. Расскажи мне еще про какую-нибудь необычную холодную закуску. Или, хочешь, я тебе расскажу? Стихотворение, слушай:
Возьмите сто граммов селедки и перца, и кваса,
Зеленый горошек и ломтик холодного мяса,
Нарежьте морковки, лука, укропа с иссопом,
Смешайте затем, апельсиновым сбрызните соком —
Весь секрет. Готов винегрет!
– Ну Лида! Какой рецепт! Да в стихах! Неужели сама сочинила?
– Списала из журнала, – призналась она, – и выучила наизусть к твоему приезду, Салатик.
Он обнял ее и расцеловал. И снова Лидка и Салат шагали по бульвару.
Они встретили литераторшу Курицу и математичку Клизму. Учительницы шли и негромко разговаривали.
– Наши училки, – шепнула Салату Лидка и выпустила его руку, – перетирают нашу успеваемость и, конечно, дисциплину. О чем еще им говорить-то?
Но учительницы разговаривали вовсе не о шестом классе «Б». Они говорили не об оценках, не о контрольных. Не о педсоветах. Они говорили о коте Рыжике.
– Он такой возвышенный! Так тонко чувствует оттенки слов. – Клизма очень умная, у нее железная логика. Но, когда речь заходит о котике Рыжике, она теряет большую часть своего интеллекта. – Он абсолютно точно улавливает настроение!
– Ваше? – простодушно спросила Курица.
– Свое! – ответила Клизма. Не уловила иронии, любовь к Рыжику опять лишила Клизму проницательности.
Лидка услышала разговор учительниц, толкнула Салата в бок и тихонько засмеялась, прикрываясь шарфиком.
– Наша математичка без ума от своего кота, – шепнула Лидка Салату, – а литераторша Курица, слышишь, ехидничает. Пошли теперь сюда, к кондитерской палатке, – он покорно двинулся за ней.
Лидка знала, что девчонок они там обязательно встретят.
– Пошли к палатке, мне так хочется сладкого! – по дороге уговаривала она.
Он, наконец, догадался, зачем она водит его по бульвару и засмеялся:
– Лида! Мне уже пятнадцать лет, я давно живу на свете. Я лауреат Международного конкурса салатов! Не пытайся меня перехитрить. Я догадался, кого мы ищем.
– Никого мы не ищем, Салатик. Просто гуляем, я хочу, чтобы ты прошелся по нашему Лунному бульвару, посмотрел на его деревья, собак, прохожих.
– И на тусовки зловредных девчонок, – весело добавил он, – которые достают тебя своими ехидными замечаниями.
Она собралась было отпираться, но тут они вышли к палатке «Тянучка» и увидели Агату, Олю, Сфинкса и Варвару, как всегда с тонной косметики на лице. Девочки обсуждали спектакль и ссорились:
– Главную роль Вадимыч обещал мне, – Агата нарочно их дразнит, а никто ей ничего не обещал.
Но они попались:
– Почему обязательно тебе? Я сыграю лучше! – Оля считает себя самой красивой, а кому же должна принадлежать главная роль? Конечно, красавице.
– Ты сыграешь лучше, – хихикает Сфинкс, – репку. Или мышку. А Царевну-лягушку буду играть я.
– Почему это – ты? – Варвара без Сергея бывает скандалисткой. При нем, серьезном и спокойном, скандалить неудобно. – Кто ты такая, Надя-Сфинкс? Что в тебе напоминает Царевну?
– Ну как же? У меня большой рот, как у настоящей лягушки. И у меня зеленые глаза.
Ознакомительная версия.
