Мы тут же выбежали из дому, помогли дотащить Романа и закрыли дверь.
Глава 11. Партия продолжается
Пару минут мы просто валялись в прихожей, жадно глотая воздух. Потом Оля начала плакать и лепетать:
– Это было так ужасно, так жутко… Бедный Влад.
Девочка разрыдалась.
– Черная тень выпрыгнула из леса и утащила нашего ворчуна, – простонал Роман. – Посмотрите, что с моей ногой. Болит. Хотел спасти Влада, но сам получил.
– Он так дико кричал, – продолжала Оля. – Как будто его рвали на куски. Ужас! Ужас!
– Сейчас посмотрим! Я учила анатомию по книгам! – воскликнула Кудряшка.
Джинсы Романа представляли собой плачевное зрелище. Неизвестная тварь распорола штанину, превратив ее в лохмотья. Олеся принесла из гостиной ножницы и разрезала плотную синюю ткань.
– Вроде бы не так все страшно, – задумчиво проговорила девочка. – Несколько порезов, и голень опухла.
– Очень больно, – простонал Роман. – Там как будто что-то шевелится.
Я присмотрелся и вскрикнул. Под белой раздувшейся кожей ползали черные черви.
– Там… там… – пробормотал я. – Темень-черви.
– Кто-нибудь, уберите его, и так тошно! – воскликнул раненый.
– Нет! – оборвала его Кудряшка. – Рассказывай, Андрюха, что за черви и как с ними бороться.
– Они живут в ночной черноте и могут поселиться под кожей, – пробормотал я, и тут меня осенило. – Свет! Они не любят света!
– Отлично! Для операции нам понадобится фонарик, – объявила Олеся.
– Сейчас принесу! – Я метнулся в гостиную к своим вещам и тут же вернулся с надежным ярким фонарем. Щелкнула кнопка, и белый луч упал на стену. Я замер в нерешительности: – Что делать?
– Свети на тварей, чтобы они вылезли! – велела мне Олеся.
Я осторожно поднес фонарик к раненой ноге. Черви заволновались, запищали. Роман взвыл от боли:
– Так еще хуже!
Миша наконец оторвался от приставки, пришел посмотреть на нас и снова вернулся к своему занятию.
– Нужна анестезия[26]. – Кудряшка наморщила лоб. – Сейчас вернусь, подождите.
Олеся убежала и через несколько минут вернулась с таблетками и стаканом воды:
– Вот, выпей. Должно помочь.
Роман принял лекарство, и мы продолжили. Я направил фонарик на зараженную ногу. Раненый заскрежетал зубами, но кричать не стал. Темень-черви расползались от белого луча.
– Давай решительней, пока анестезия действует! – решительно сказала Кудряшка.
Я вздохнул глубоко и резко приблизил фонарик к самому толстому червю. Он взвизгнул, дернулся в сторону, вынырнул через кожу и растаял в воздухе. Роман вздохнул с явным облегчением. Я подвинул фонарь, нацелился на следующего червя и атаковал. Черная тварь пыталась улизнуть, но все-таки растворилась в свете. Так я убил еще трех темень-червей и уверился в своих силах.
– Последний остался, – проговорил я и поудобней перехватил фонарик.
Хлюп. Жуткий звук заставил меня обернуться. Никого. Я вернулся к больной ноге. Червь, кажется, успел подрасти.
– Сейчас ты получишь! – пробормотал я и приблизил фонарик.
Черная тварь устремилась вглубь. Роман дико закричал. Он продолжал орать целую минуту, а потом затих.
– Что ты с ним сделал?! – Оля бросилась на меня с кулаками.
– Спокойно, – Кудряшка остановила подругу. – Что произошло?
– Червь ушел внутрь, в ногу. Не знаю, как это получилось.
Олеся приложила руку к шее Романа.
– Пульс есть, – сказала она с явным облегчением. – Будем надеяться, он придет в себя. Пока что давайте перенесем его на диван и укроем одеялом.
Пришлось позвать Мишу. Вчетвером мы кое-как перенесли Романа в гостиную. Бедняга был белым как мел, только ровное дыхание внушало надежду. Я выглянул в окно и снова увидел малыша. Он так же сидел спиной и ковырялся в земляной куче. Поймав мой взгляд затылком, Прошка вытянул костлявую руку с лопаткой. Она указала на развалины. Там в окне второго этажа стояла угольно-черная фигура. Темная тварь призывно махнула рукой, и я отшатнулся от окна.
– Пойдем, – сказала Олеся. – Покажу кое-что интересное.
Соня подняла голову, что-то пробормотала, положила в рот кусок хлеба и снова вырубилась.
– Интересное? – спросил я с сомнением.
– Идем, не выпендривайся! – Кудряшка схватила меня за руку и потащила по коридору, потом вниз по лестнице в подвал. Я сначала напрягся, но не увидел ничего необычного. Небольшая комната, облицованная бежевым кафелем, – слева полки, заставленные крупой и консервами, справа какое-то гудящее оборудование. Кудряшка прошла прямо, к небольшой деревянной двери.
– Нашла ключ в комнате Октябрины, – пояснила Олеся и потянула за ручку.
За новенькой дверью обнаружилась старая – пыльная, покосившаяся, с остатками облупившейся краски. Вокруг нее были видны древние, почерневшие и отколотые кирпичи.
– Что это? – спросил я.
– А как ты думаешь? – воскликнула Кудряшка. – Здесь вход в старый подвал! Тот, что еще от помещиков Арсентьевых остался. Вполне возможно, он связан с теми развалинами в парке!
– Отлично. Надеюсь, ты не собираешься туда лезть?!
Дверь была закрыта на тяжелый засов, и это меня только радовало.
– Еще не знаю. – Кудряшка улыбнулась. – Может, там что-то важное?!
Хлюп. Я вздрогнул. По полу начал стелиться густой туман. Старинная дверь содрогнулась от мощного удара, из-под нее полезли черные черви. Олеся посмотрела на меня:
– Все плохо, да?
Я стоял, дрожа от ужаса, и смог только пожать плечами.
– Тогда бежим отсюда! – Кудряшка схватила меня за руку и потащила к лестнице.
Темная фигура заслонила свет из коридора. Я охнул, с силой сжал руку Олеси и в следующий миг понял, что это всего лишь Роман. Парень шагнул на лестницу и закрыл за собой дверь.
– Эй, громила! – Кудряшка поднялась на одну ступеньку. – Отвали с дороги! Нам всем нужно сваливать отсюда.
– Он не разрешает вас выпускать, – проговорил Роман странным скрипучим голосом.
– Кто «он»?! – возмутилась Олеся.
Парень шагнул к нам и толкнул Кудряшку. Я еле успел подхватить ее и удержаться на лестнице. Сверху со стороны гостиной раздался дикий душераздирающий крик.
– Что происходит?! Ты чего толкаешься?! – заорала в ответ Олеся.
Я попытался ее оттащить:
– У него в глазу червь!
Тонкая черная полоска извивалась в глазном яблоке Романа. Зрелище было настолько жутким и отвратительным, что меня чуть не стошнило кубиками льда.
– Он не разрешает, – проговорил парень заученные слова.
Туман вытекал из-под старинной двери. Где-то под ним ползали и пищали темень-черви.
– Что будем делать? – прошептала Олеся.
Наверху снова дико закричали. Что делать? Что делать? Очевидно же – забиться в угол и тихо умереть. Мой страх подсказывал мне именно такой ответ, но я не мог так сказать Кудряшке.
– Попробуем вылечить его. Выгнать червя, – пролепетал мой задеревеневший язык. – У меня фонарик с собой.
– Хорошо, – прошептала Олеся. – Я завалю кабанчика, а ты сразу свети!
– Подожди… Ты осторожно…
Кудряшка не слушала, она шагнула вперед и ударила Романа по ноге. Парень попытался достать обидчицу, но та ровно этого и ожидала. Она поймала тянущуюся к ней руку и отскочила назад. Роман потерял равновесие и полетел вниз по ступенькам. Олеся с огромным трудом отскочила в сторону и заорала:
– Давай!
Я врубил фонарик и склонился над Романом. Парень схватил меня холодными руками и привлек к себе. Белый луч фонарика ударил ему в лицо. Темень-червь заметался в глазу. Роман закричал. Я дрожал в его железной хватке. Меня шатало из стороны в сторону. Огромного труда стоило направить фонарик прямо в глаз. Червь бешено завертелся, вырвался на свободу и растаял в воздухе. Роман вскрикнул последний раз и затих.
– Жесть, – проговорила Олеся. – А ты молодцом.
– Что будем с ним делать? – спросил я. – Не оставлять же здесь.
Роман лежал на полу. Туман клубился вокруг него.
– Сейчас. – Кудряшка метнулась к полкам, схватила пятилитровую бутылку и плеснула на лицо Романа. Парень охнул, закашлялся, поднял голову и посмотрел по сторонам:
– Не понял. Зачем вы меня в подвал притащили?
– Некогда объяснять! – воскликнула Кудряшка. – Бежим наверх!
Роман попытался встать, пробормотал:
– Голова болит и вообще все тело.
Мы подхватили беднягу под руки, вывели из подвала и плотно закрыли за собой дверь. Крики в гостиной уже затихли, но я все еще боялся туда идти.
– Чего мы ждем? – спросил Роман.
– Давайте осторожно, – ответила Кудряшка.
Мы медленно двинулись по коридору. Я прислушивался, но не услышал ничего, кроме скрипа паркета под ногами. Впереди показалась гостиная. Соня спала на прежнем месте, больше никого видно не было. Я вздохнул с облегчением, но через минуту громко охнул – посредине стола стояла моя шахматная доска. Кто-то расставил фигуры по своим местам и нарисовал на белой скатерти темно-красный круг. Наверное, кровью.
