— Такими темпами они найдут мальчика, может быть, к пенсии.
Она поблагодарила ребят. Вышла и из автомата позвонила профессору Баринову:
— Товарищ профессор, ваши дети, по-моему, ерундой занимаются. Собираются мальчика там искать, где им самим интересно. В парке. Там, видите ли, дрессированные селёдки выступают.
— Я вам категорически запрещаю вмешиваться в их дела. Не мешайте ребятам работать.
Но Баринов очень заинтересовался селёдками и твёрдо решил, что обязательно пойдёт в парк в воскресенье со всей семьёй смотреть, что там выделывают эти необыкновенные дрессированные рыбы.
А Гуля Курбановна решила наоборот, ни за что не ходить. Потому что если эти селёдки покажут что-либо необыкновенное, мудрое и разумное, она после этого селёдку и в рот не возьмёт.
В половине четвёртого в служебном помещении произошло ЧП. Прибежал взмыленный Дима Олейников, он же Чайка. Он прибежал в белых тапочках, в пачке — это такая юбочка, в кисейной кофточке и сказал:
— Всё, хватит! Больше не могу! Я думаю, у этой бабки никакого мальчика вовсе не было. Никакой мальчик такой жизни не выдержит.
— Почему? Что случилось? — заинтересовались сотрудники.
— Ничего не случилось! Только мои железные нервы сдают. Эти арфы, кружки, квадратики! Дыхания и витамины! Я думаю, никто индонезийского мальчика не похищал. Он сам от этой бабки сбежал.
— Не от бабки, а от Буревестника.
— Всё равно! Хватит с меня этих мучений. Дайте мне серьёзное дело.
Маша и Валера Готовкин посовещались и решили отправить Диму в засаду с продуктами на клумбу.
— Вот тебе продукты, — сказала Маша. — Сначала пойдёшь домой и переоденешься во всё зелёное. Потом положишь продукты и квитанцию на белую плиту. А сам спрячешься в кустах. Как только преступники придут, ты…
— Я их немедленно схвачу! Я им скажу: «Ваша игра окончена».
— Ничего подобного. Ты по радио сообщишь нам. И пойдёшь за ними следом. Мы сообщим в милицию и будем вместе их арестовывать. Вопросы есть?
— Вопросов нет! — ответил дисциплинированный Олейников.
— Сверим часы!
Все часы шли в разные стороны. Их уточнили по радио. Олейников ушёл выполнять поставленную задачу. Только он вышел из здания, как в комнату влетела перепуганная Александра Семёновна:
— Караул! Караул! И этого похитили! Ещё один ребёнок пропал! Давайте нового!
— Успокойтесь, Александра Семёновна. Никто его не похищал, — строго сказала Маша. — Он жив и здоров. Он выполняет новое боевое задание.
— Новое боевое задание! — бушевала Александра Семёновна. — Все чего-то выполняют! А мне что делать?
— Идите домой и ждите результатов.
— Когда будет надо, — строго добавил Валера Готовкин, — вас вызовут.
Александра Семёновна, понурив голову, вышла. Она всё время твердила одно:
— Бедный мой Алёша Воджаевич! Ничего у них не получится!
Прошло несколько часов. На город синим парашютом опускался вечер. Везде быстро темнело. Особенно в парке культуры.
Дима Олейников, он же Чайка, стоял на часах около белой плиты. Вернее, не стоял, а сидел на часах около белой плиты. А ещё точнее, не на часах, а на ящике из-под пепси-колы.
Дима караулил продукты. А сам был голоден. Никто его сегодня ничем не кормил. Все воспитывали.
«Тут лежат продукты для врагов, — подумал он, — а наши парни голодают».
Наши парни — это был он, Дима Олейников, весь его класс и другие неведомые труженики. Неконкретизированные, но прекрасные.
«А что будет, — подумал Дима, — если мы часть продуктов съедим? Пару котлет там и пакет молока? Врагам продукты не понадобятся. Когда мы их задержим, в милиции их всё равно накормят».
Никогда в жизни Дима Олейников не хотел так сильно есть, как сегодня.
В конце концов он вышел из укрытия, подошёл к корзиночке с продуктами, взял две котлеты и пакет молока. Он же не знал, что котлеты были снотворные.
Дима быстро расправился с ними и вернулся на свой ящик. И сразу же заснул как вкопанный.
Проснулся Дима от страшного холода. Вокруг было почти темно. Дима посмотрел вперёд на клумбу и с ужасом увидел, что корзиночки там не было. Дима включил передатчик и в панике закричал:
— Я — Чайка! Алло! Я — Чайка! Я в отчайке. То есть в отчаянии. Продукты исчезли. Я всё проспал!
— Спасибо за сообщение! — послышался суровый голос Валеры Готовкина. — Можешь отправляться домой!
Дима попытался встать. Замёрзшие ноги не разгибались. Огорчённый и растерянный Дима так в сидячем положении направился к выходу из парка. Так, скрюченный, он и шёл до самого метро.
А среди ребят в служебной комнате была паника.
— Всё рухнуло! — сказала Маша.
Остальные сотрудники похватались за головы:
— Сколько трудов пропало даром!
— Всё провалилось!
— Ничего не рухнуло! — сказал Валера Готовкин. — Ничего не провалилось! Операция «Сонные продукты» закончилась. Операция «Весёлые селёдки» началась!
ОПЕРАЦИЯ «ВЕСЕЛЫЕ СЕЛЕДКИ»
В парке играла музыка и танцевала молодёжь. Наши ребята шли цепочкой, не теряя друг друга.
«Если операция „Весёлые селёдки“ рухнет, — думал про себя провинившийся Дима, — ещё не всё потеряно. Будет операция „Ремонтные валенки“».
Все люди тянулись к летнему стадиону, в котором должно было состояться выступление Геннадия Овчинникова с группой дрессированных селёдок.
Мимо проехала машина-цистерна с надписью «Живая рыба». И все сразу поняли, что это едут дрессированные селёдки. Геннадий Овчинников в водолазном костюме ехал в бочке со своими питомцами. И давал им последние указания.
Один мальчик шёл на зрелище с мамой и нёс баночку с гуппи. То ли они приехали сюда с птичьего рынка, где купили этих рыбок, то ли мальчик вынул из аквариума своих и принёс на представление: «Пусть посмотрят, что могут и умеют делать серьёзные рыбы. Пусть, мол, учатся».
Практичный Дима Аксёнов, у которого папа работал продавцом в продуктовом магазине, размышлял:
— Интересно, какие у него селёдки: мелкие, по два рубля за килограмм, или крупные — по четыре?
За билетами была большая очередь. Люди стояли с биноклями и даже с подзорными трубами.
Ребята из класса Маши Филипенко постепенно приходили на стадион и занимали места на всех трибунах. Чтобы весь летний стадион просматривался.
Общая коллективная версия к этому времени склонялась к тому, что никакой военщины не было. Просто мальчик сам сбежал от воспитательной бабушки и прячется где-то здесь, в парке, вот уже несколько дней. Рубль, взятый у бабушки, кончился. Ночи холодные — вот почему возникла продуктовая записка, вот для чего нужны валенки.
Тем временем на стадионе разворачивалась селёдочная эпопея. Рабочие на глазах у зрителей свинчивали из стеклянных пластин огромный бассейн. На пути к бассейну от машины «Живая рыба» ставились бочки, наполненные водой. Радио играло всякую соответствующую рыбную музыку: «Амурские волны», «Славное море священный Байкал» и все песни композитора Рыбникова.
Вот заиграли марш подводников, и вокруг стадиона, совершая круг почёта, пошёл сам дрессировщик — Геннадий Овчинников. Он был в костюме тореадора, весь резкий и решительный. Только вместо шпаги у него из-за пояса торчал большой пластмассовый сачок.
Верхом на машине «Живая рыба» сидел его нарядный ассистент. Овчинников дал ему команду через весь стадион:
— Отдраить люки!
Помощник открыл крышку, и из машины одна за другой стали выскакивать серебристые рыбы. Они прыгали из бочки в бочку. И таким потоком серебристых стрел летели к центральному бассейну.
Стадион разразился рукоплесканиями.
Потом рыбы стали выполнять программу, написанную на афише. Играли сценку весёлый рыболов.
Ассистент Геннадия подходил к бассейну с удочкой и с большой сковородкой. Он показывал жестами зрителям, что сейчас наловит рыбы для этой сковородки. Забрасывал удочку в бассейн. А весёлые селёдки не клевали на его удочку, а постоянно цепляли ему на крючок то старый ботинок, то пустую консервную банку.
В конце концов весёлый рыболов уходил со своей добычей в сторону, противоположную той, откуда пришёл. На спине он нёс огромный рюкзак с надписью «В утиль».
Дальше рыбы прыгали через половник, то есть через сачок. Он подымался всё выше и выше, как планка для спортсменов, прыгающих в высоту. Просто удивительно было, как высоко они могли подлетать. После прыжков они подплывали к укротителю и брали у него из рук червяков.
После этого был большой баскетбольный матч. Селёдки гоняли шарик от настольного тенниса по всему бассейну. Забрасывали его в корзинки. Одни селёдки были с красными плавниками, другие с зелёными. Выиграли зелёноплавничные. Краснопёрки проиграли. Стадион бушевал. Зрители прыгали и скакали, не отрываясь от биноклей.
