Ознакомительная версия.
– Ничего подобного, – сказала Гермиона, – мы просто…
– Ваша рука не поднята, мисс Грейнджер!
Гермиона подняла руку. Профессор Амбридж отвернулась от неё.
– Насколько я знаю, мой предшественник не только произносил перед вами запрещённые заклятия, но и применял их к вам.
– Он оказался сумасшедшим, разве не так? – горячо возразил Дин. – И даже от него мы массу всего узнали.
– Ваша рука не поднята, мистер Томас! – проверещала профессор Амбридж. – По мнению Министерства, теоретических знаний будет более чем достаточно для сдачи вами экзамена, на что, в конечном счёте, и должно быть нацелено школьное обучение… Ваше имя, будьте добры? – спросила она, глядя на Парвати, чья рука только что взлетела вверх.
– Парвати Патил. Разве на экзамене по защите от Тёмных искусств не будет ничего практического? Мы не должны будем показать, что умеем применять контрзаклятия и тому подобное?
– При хорошем владении теорией не будет никаких препятствий к тому, чтобы вы под наблюдением, в экзаменационных условиях использовали некоторые заклинания, – либеральным тоном сказала профессор Амбридж.
– Без всякой практики, без тренировки? – спросила Парвати с недоумением. – Правильно я вас поняла, что первый раз, когда нам позволят применить заклинания, будет на экзамене?
– Повторяю: при хорошем владении теорией…
– Какая польза от этой теории в реальном мире? – громко подал голос Гарри, вновь поднимая в воздух кулак.
Профессор Амбридж взглянула на него.
– Здесь у нас школа, мистер Поттер, а не реальный мир, – сказала она мягко.
– Значит, нас не будут готовить к тому, что нас ожидает вне школы?
– Ничего страшного вас там не ожидает, мистер Поттер.
– Да неужели? – спросил Гарри. Неудовольствие, которое весь день копилось у него внутри, достигло высшей точки.
– Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы? – спросила профессор Амбридж отвратительным медовым голоском.
– М-м-м, дайте сообразить… – произнёс Гарри издевательски-задумчивым тоном. – Может быть… лорд Волан-де-Морт?
У Рона перехватило дыхание. Лаванда Браун вскрикнула. Невилл съехал вбок со своей табуретки. Профессор Амбридж, однако, и бровью не повела. Она взглянула на Гарри с мрачным удовольствием.
– Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер.
Класс сидел молча и неподвижно. Одни смотрели на Амбридж, другие на Поттера.
– Теперь я хотела бы сказать кое о чём прямо и откровенно. – Профессор Амбридж встала и подалась вперёд, распластав по столу короткопалые ладони. – Вам внушали, будто некий тёмный волшебник возродился из мёртвых…
– Он не был мёртвым, – сердито возразил Гарри, – Но что возродился – это правда!
– Мистер-Поттер-вы-уже-отобрали-у-вашего-факультета-десять-очков-не-вредите-теперь-самому-себе, – произнесла профессор Амбридж единым духом, не глядя на него. – Повторяю: вам было сказано, что некий Тёмный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.
– Нет, это НЕ ЛОЖЬ! – крикнул Гарри. – Я видел его, я дрался с ним!
– Вы будете наказаны, мистер Поттер! – торжествующе воскликнула профессор Амбридж. – Завтра после уроков, в пять часов, в моём кабинете. Говорю вам всем ещё раз: это ложь. Министерство магии ручается, что никакие Тёмные волшебники вам не угрожают. Если вы всё же чем-то обеспокоены, не стесняйтесь, приходите ко мне во внеурочное время. Если кто-то тревожит вас россказнями о возродившихся Тёмных волшебниках, я хотела бы об этом услышать. Я здесь для того, чтобы помогать вам. Я ваш друг. А теперь будьте добры, продолжите чтение. Страница пятая, «Основы для начинающих».
Профессор Амбридж села за свой стол. Гарри, наоборот, встал. Все глаза были устремлены на него. У Симуса лицо было наполовину испуганное, наполовину восторженное.
– Гарри, не надо! – предостерегающе прошептала Гермиона, хватая его за рукав, но Гарри выдернул руку.
– Значит, по-вашему, Седрик Диггори умер сам, никто его не убивал? – спросил Гарри срывающимся голосом.
Общий судорожный вдох. Никто в классе, кроме Рона и Гермионы, ещё не слышал от Гарри ничего о событиях того вечера, когда погиб Седрик. Все перевели напряжённые взгляды с Гарри на профессора Амбридж, которая подняла глаза и уставилась на него уже без следа фальшивой улыбки на лице.
– Смерть Седрика Диггори была результатом несчастного случая, – холодно сказала она.
– Это было убийство, – возразил Гарри. Он чувствовал, что весь дрожит. Он почти никому ещё об этом не говорил, и уж точно не говорил тридцати жадно слушающим одноклассникам. – Его убил Волан-де-Морт, и вы об этом знаете.
На лице профессора Амбридж не выразилось ровно ничего. На миг Гарри показалось, что она сейчас закричит на него. Но она промолвила своим мягчайшим, сладчайшим девчоночьим голоском:
– Подойдите-ка сюда, мой милый мистер Поттер.
Отшвырнув стул ногой, он мимо Рона и Гермионы прошёл к учительскому столу. Все – он чувствовал – затаили дыхание. В нём кипела такая злость, что было совершенно безразлично, чем это кончится.
Профессор Амбридж вынула из сумки маленький свиток розового пергамента, расправила его на столе, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать записку, спиной закрывая её от Гарри. Все молчали. Спустя примерно минуту она скатала пергамент и волшебной палочкой без шва запечатала свиток, чтобы Гарри не смог его развернуть.
– Отнесите профессору МакГонагалл, – сказала профессор Амбридж, протягивая ему свиток.
Гарри взял у неё пергамент и, не сказав ни слова, вышел из класса и хлопнул дверью. На Рона и Гермиону даже не взглянул. Крепко сжимая послание к МакГонагалл, он очень быстро пошёл по коридору и, повернув за угол, налетел на полтергейста Пивза – большеротого маленького типчика, который плыл по воздуху на спине и жонглировал несколькими чернильницами.
– Фу-ты ну-ты, это же Поттер-обормоттер! – захихикал Пивз и уронил две чернильницы, которые, разбившись, забрызгали стены кляксами. Гарри едва успел отскочить.
– Да пошёл ты отсюда, Пивз!
– У-тю-тю, наш обормоттер оборзел, – сказал Пивз и полетел следом за Гарри по коридору, глядя на него искоса, – Что на этот раз, мой прекрасный обормотный друг? Слышим голоса? Видим видения? Говорим на… – Пивз испустил могучий неприличный звук, – неведомых языках?
– Оставь меня в покое, тебе говорят! – заорал Гарри и метнулся вниз по ближайшей лестнице, но Пивз просто-напросто съехал рядом с ним по перилам на спине.
Зря ты, Гарри, нос задрал,
Все ты врёшь, и все ты врал!
Никакой ты не герой,
А обычный псих дурной…
– ЗАТКНИСЬ!
Слева от Гарри распахнулась дверь, и с мрачным и слегка встревоженным видом из своего кабинета выглянула профессор МакГонагалл.
– Почему вы так оглушительно орёте, Поттер? – резко спросила она. – И почему вы не на занятиях?
Пивз тем временем радостно хихикнул и был таков.
– Меня направили к вам, – деревянным голосом ответил Гарри.
– Направили? Как это понимать – направили?
Он подал ей записку от профессора Амбридж. Взяв пергамент, профессор МакГонагалл нахмурилась, разрезала свиток прикосновением волшебной палочки и начала читать. Глаза под прямоугольными стёклами очков двигались то вправо, то влево, и чем дальше, тем сильней они щурились.
– Пошли со мной, Поттер.
Он последовал за ней в кабинет. Дверь закрылась за ним сама собой.
– Итак, – грозно обратилась к нему профессор МакГонагалл, – это правда?
– Что правда? – спросил Гарри чуть более агрессивным тоном, чем хотел. – Профессор, – добавил он в попытке смягчить невежливость.
– Это правда, что вы повысили голос на профессора Амбридж?
– Да, – сказал Гарри.
– Вы обвинили её во лжи?
– Да.
– Вы сказали ей, что Тот-Кого-Нельзя-Называть возродился?
– Да.
Профессор МакГонагалл села за письменный стол и, хмуря брови, поглядела на Гарри. Потом сказала:
– Возьмите-ка печенье, Поттер.
– Что взять?
– Печенье, – раздражённо повторила она, показывая на коробку с шотландским клетчатым рисунком, лежащую на столе поверх многочисленных бумаг. – И сядьте.
На памяти у Гарри уже был случай, когда, вместо того чтобы наказать его, как он ожидал, профессор МакГонагалл включила его в команду Гриффиндора по квиддичу. Он сел напротив неё и взял имбирного тритона, испытывая такое же смущение и замешательство, как в тот раз.
Профессор МакГонагалл положила записку на стол и устремила на Гарри очень серьёзный взгляд.
– Поттер, вы должны вести себя осторожнее.
Гарри проглотил кусок имбирного тритона и уставился на неё. Голос, которым она это произнесла, стал для него полной неожиданностью. Он не был ни сухим, ни жёстким, ни деловитым; он был тихим, встревоженным и куда более человечным, чем всегда.
Ознакомительная версия.
