Трюм представлял собою довольно мрачное место, сюда не заглядывало солнце и слышался жутковатый шорох по углам. Чтобы не повстречаться с корабельными крысами, Винс поскорей полез наверх, поскольку в трюме больше делать было нечего.
Вернувшись в каюту, Винс застал капитана спящим. Стараясь не шуметь, мальчик разложил на столе свои трофеи и постарался придать им живописный вид. Пока он возился, конунг громко всхрапнул и вскинулся:
— Эй, кто здесь?! А, это ты... Ты где шатался, щенок? Захотел меня голодом уморить?
— Нет, все уже готово, я все принес! — ответил Винс, отходя в сторону.
— То-то же, — довольно произнес конунг и пересел к столу.
Он принялся руками разламывать мясо. Отправляя в рот кусок за куском, Харальд приказал:
— Налей вина!
Винс взял кувшин, придвинул поближе к капитану пустую кружку и стал наливать темную пахучую жидкость. И тут случилась неприятность. То ли мальчишка засмотрелся на страшный шрам конунга, то ли корабль качнуло невовремя, но вино перелилось через край и потекло по столу. И хорошо бы еще оно стекало просто на пол, так нет — тонкая струйка скатилась прямо на колено одноглазому конунгу.
Харальд Торвальдсен заревел, как раненый медведь:
— Ты что, ослеп?! Гляди, куда льешь, сын дохлой выдры!!
Он выхватил короткую плеть и хлестнул наотмашь испуганного мальчишку. Боль пронзила тело мальчика и он попытался выскочить за дверь, спасаясь от гнева капитана.
Конунг хлестал мальчишку вдогонку, умудряясь доставать до его спины даже на довольно большом расстоянии.
Винс вылетел на палубу и побежал, куда глаза глядят. Должно быть, он и за борт бы сиганул, ничего уже не соображая от боли, но тут послышался крик:
— Земля!!!
Капитан сразу забыл о мальчишке и помчался на нос корабля.
Вдали, почти на горизонте, поднималась темная широкая гряда, похожая на спустившуюся к самой воде тучу.
Капитан закричал:
— Шевелитесь! Скоро мы попадем домой!
Земля наплывала медленно, заслоняя собой уже половину горизонта. Конунг стоял на носу корабля, приставив ко лбу ладонь, и пытался разглядеть окресности.
— Ничего не узнаю... — бормотал он про себя, — Куда нас занесло? Эти пологие берега вовсе не похожи на наши фьорды и гавани.
Рядом с ним стояли в таком же недоумении несколько воинов, переглядывались, но никто не мог определенно сказать, что за местность впереди.
Тем временем корабль подошел уже почти вплотную. У берега слышался громкий шум воды, что билась о камни.
— Правое табань! Левое греби! Парус долой!!! — закричал конунг, вдруг со всей отчетливостью сообразив, в какое гиблое место он завел свой корабль. — Разворачивай, разворачивай живей!!!
Подстегивая воинов плеткой, он тревожно вглядывался вперед.
Винс ничего не понимал. Мальчик смотрел на такие близкие берега и ему хотелось выбраться поскорей на сушу — непокорное и неприветливое северное море он невзлюбил всей душой.
Он не знал, что этот остров — самая страшная и опасная ловушка в этих широтах. У его берегов сталкиваются лоб в лоб два мощных течения. Словно две гигантских змеи, они закручиваются в гибельный водоворот, увлекая на дно любое судно, случайно оказавшееся рядом. Моряки называют этот остров «Кладбище кораблей»...
Весла били о воду с такой силой, что трещало дерево, но все было уже бесполезно. Течение неукротимо тянуло судно в черно-сизую бурлящую воронку.
Что уж говорить про маленького мальчишку, если здоровенные воины бросали весла и кричали благим матом, метались по палубе, прыгали за борт. Конунг хлестал всех, кто попадался поблизости, но на него уже не обращали внимания.
Голова дракона на носу корабля погрузилась во встающие стеною волны, а затем весь корабль разломился надвое и обломки судна повлекло в пучину...
Винс вылетел за борт при втором или третьем толчке, не удержавшись на ногах. Заглотнув воды, мальчишка забил руками и ногами, спасая свою жизнь. Вода вокруг была черной, как кипящая смола, лишь пена пробивалась сквозь нее светлыми ошметками. Винсу неудержимо захотелось глотнуть воздуха и он устремился вверх. Но словно чугунные вериги кто-то привесил к его ногам, мальчишку закружило-завертело, потащило ко дну. А затем в его глазах потемнело, в висках застучали огромные молотки по столь же огромным наковальням. И черная непроглядная ночь поглотила мальчишку в своем беззвездном чреве...
* * *Когда Винс пришел в себя, вокруг было по-прежнему темным-темно. Мальчишка с силой заглотнул воздуха, закашлялся. Отплевавшись соленой водой и продышавшись затхлым, но таким вкусным воздухом, он стал разбираться, а где же это он, собственно?
С удивлением обнаружил собственные пальцы, крепко вцепившиеся в деревянный брус. Руки занемели и стали практически невесомыми. Винс попыталься оторвать от дерева одну руку, но не сумел — похоже, что даже ногти вросли в спасительную деревяшку.
Мальчик подвигал ногами — они были на месте, взбалтывали воду. Замечательно — руки-ноги целы, голова соображает. Похоже, живой!!!
Винс обрадовался. Вот уж на что он совершенно не надеялся, так это на спасение. Кошмар и ужас кораблекрушения все еще стоял у него перед глазами.
Однако где же это он, все-таки?
Собрав всю свою волю, Винс отцепился одной рукой от доски и принялся ощупывать все вокруг, куда доставал. Над головой он обнаружил деревянный полукруглый свод, позади — еще один такой же поперечный брус.
Как хорошо, что братья научили его плавать! А ведь не хотел, брыкался, когда его швыряли в речку с мостков. Пригодилась таки наука.
Винс разжал вторую руку и поднырнул под странное сооружение.
Легонько стукнувшись головой обо что-то, мальчишка выскочил на поверхность воды. В глаза сразу грянуло полуденное солнце, ослепило, вскружило голову. И вместе с тем стало так радостно на душе, словно он увидал самого хорошего друга на свете!
Когда черные круги в глазах рассеялись, Винс поглядел вокруг. А, так вот оно что! Это на него свалилась перевернутая лодка с корабля! Или он сам под нее заплыл, сам того не заметив? Не важно, главное, что он спасся. Может быть, единственный изо всей команды.
Впрочем, на этом хорошее и закончилось — на сколько доставал глаз, всюду только темно-зеленая поверхность волн. От того страшного острова не осталось даже крошечной черной точки на горизонте.
Что же теперь делать-то? Долго так не продержаться...
Винс ухватился за гребень на днище и с силой принялся раскачивать лодку. Поначалу она лишь колыхалась, как спящий кит, а потом взбрыкнула левым бортом и опрокинулась, едва не подмяв под себя мальчишку.
Лодка зачерпнула воды и может быть именно это придало ей устойчивости и она не затонула. Винс отдышался, отдохнул, а потом осторожно влез в лодку, стараясь не раскачивать ее. Ведь она — единственное, что удержит мальчишку в этой жизни.
Винс принялся вычерпывать воду ладонями. Это затянулось надолго, но спешить было некуда.
Закончив с осушением лодки, Винс призадумался. Что делать теперь? Без весел куда уплывешь? Не грести же в самом деле все теми же ладошками? Еще отхватит какая-нибудь голодная тварь.
Кстати о голоде... Когда все волнения улеглись, Винс почувствовал, что в животе у него все ворочается и урчит, требует еды.
Винс пошарил по одежде, не осталось ли хоть размоченного сухаря. Увы, даже крошек не нашлось. Да и солнце припекало все сильнее, нагоняя жажду. Во рту пересохло, словно он жевал песок. Винс зачерпнул горсть воды, попробовал — тьфу, горькая какая! Он выплюнул противную жидкость и загрустил. Зачем надо было спасаться от гибели, если теперь придется умереть от голода и жажды?
Лодка медленно плыла куда-то, подгоняемая легким ветерком, а мальчик в ней улегся на скамью и закрыл глаза, отдавшись воле богов.
Вдруг вокруг лодки забурлила и вспенилась вода, заплескалась какая-то живность. Винс вскочил и испуганно поглядел, в чем дело. Большой темный плавник стал вычерчивать зигзаги вокруг лодки. Невысокий треугольник выглядел весьма зловеще, хоть Винс и видел такое впервые. Через минуту из воды показалась оскаленная зубастая пасть, распахнутая в широкой ухмылке. Маленькие глазки злобно уставились на мальчишку. А потом акула (а это была именно она) ушла под воду. Сколько она там пробыла, Винс не считал — он сидел не шевелясь и даже старался не дышать, чтобы страшный зверь оставил его в покое.
Однако чудовище вернулось. Акула снова сделала пару кругов, щелкнула на прощание пастью. И с шумом погрузилась в спокойные волны. И уж что она там делала, за кем гонялась, а только вместо нее вылетели из воды десятка три рыбешек с локоть величиной. Стайка пролетела над головой Винса, трепеща плавниками, словно крыльями.
