Василия Озорнова, — закричал Федя, — вон его книжки лежат…
Действительно, в музее полностью была представлена вся обстановка дома местного серебрянского колхозника Василия Озорнова. Ярко горит под потолком электрическая лампочка, на столе радиоприемник, на стенах полки с книгами. В красном углу, украшенный вышитым рушником — портрет товарища Сталина, писанный масляными красками.
Федя не переставал удивляться:
— Точь-в-точь, как у Василия… Это вы хорошо сделали.
Тимка подошел к Феде:
— Оставайся у нас ночевать — мои коллекции посмотришь.
— Посмотрел бы, да не могу — времени нет: наша пионерская дружина поход на Каменец-озеро готовит. Мы слово дали лекарственные травы для аптеки собрать.
— А указатель трав у вас есть?
— Нет.
— Я тебе подарю.
— Может быть, сам вместе с нами пойдешь?
— Да у меня приятели гостят.
— Так вместе с приятелями и пойдем, — возразил Федька.
— Постараемся, коли успеем.
В это время уже всерьез заплакал Шурик: ему захотелось домой, к матери.
— Мучение мне с тобой, — сказал Федя и стал торопить своих ребят домой.
Волька подошел к Тимке:
— Долго нас томить будешь? Когда секрет раскроешь?
Тимка хитро поглядывал на приятелей и загадочно молчал.
После обеда Константин Павлович уехал в Серебрянку. Завтра там должно было состояться торжественное открытие межколхозной гидроэлектростанции, и Константин Павлович хотел сделать снимки для новой экспозиции в музее.
Когда ребята остались одни, Тимка таинственно провозгласил:
— Теперь прошу ко мне, наверх.
Защелкнув комнату на замок, Тимка начал рассказ.
Отец разрешал мальчику пользоваться музейной библиотекой, в которой было много старых книг, и Тимка долгие часы просиживал в книгохранилище. Однажды он разглядывал толстую книгу с картинками под названием «Ермак — открыватель Сибири или как Русь за Урал-камень ходила». В книге была закладка — небольшой желтоватый лист бумаги. Сначала Тимка никакого внимания на него не обратил и продолжал спокойно перелистывать книгу. Но листок выпал, ветер подхватил его, и бумажка угодила прямехонько в лужу под окном. Тимка испугался. Константин Павлович не любил беспорядка и ротозейства. Тимка немедленно побежал за листком, подобрал мокрую бумажку и глазам не поверил — вся она сверху донизу оказалась исчерчена какими-то знаками. «Ладно, — подумал Тимка, — пусть листок подсохнет, тогда я погляжу, может быть, нашелся интересный документ».
Он положил листок на ветру. Но когда бумагу пообдуло, Тимка ахнул. Никаких знаков на листе не было, он лежал перед Тимкой сухой и чистый. Мальчик понял, что бумага писана чернилами особого состава.
— Сейчас я вам все это покажу, — сказал Тимка. Он быстро принес из кухни таз с водой, поставил его на стул, достал из стола желтоватую невзрачную бумажонку, опустил в воду, и она мгновенно покрылась линиями, кругами и крестиками.
— Вот это да! — восхищенно прошептал Волька.
— Ну, — ответил Тимка, — это присказка, а сказка будет впереди. Глядите на бумагу. Вот эти две линии, — Тимка ткнул карандашом, — ясно обозначают крепостные ворота. Вот эти точки — четыре угольные башни. А что, вы думаете, изображено под Зеленой башней?
— Крестом она помечена, — разглядел Волька.
— А под крестиком две линейки и кружок, — добавил Илька.
— Вот-вот, — подтвердил Тимка. — Я и заинтересовался — что это такое может обозначать!? Стал я копать землю в Зеленой башне. Сначала работа шла хорошо, а потом лопата стала натыкаться на дубовые прогнившие бревна. Оттащил я несколько бревен в сторону, и открылся под ними отвесный колодец, облицованный камнем.
— Колодец? — переспросили удивленно ребята.
— Тайный ход, — прошептал гордо Тимка.
Он и сам не заметил, как перестал говорить громко и перешел на таинственный полушопот.
— Конечно, куда бы мог вести потайной крепостной ход, как не в старую сокровищницу крепости?
— Что там может быть? — задумчиво спросил Илька. — Золото?
— Драгоценности и древнее оружие… — размечтался Волька. — Кинжалы, мечи и секиры…
— Во всяком случае, — подвел итог Тимка, — мы должны обязательно спуститься в глубину колодца. Я давно бы в этом подземелье сам побывал, да одному страшно. А теперь нас трое.
— Для такого дела и шестерых мало, — сказал неуверенно Волька. — Скажем Константину Павловичу? Все равно же в музей будем отдавать сокоровища.
— Давайте пока молчать, — предложил Илька, — сами все найдем и тогда уже отдадим. А то неинтересно.
Совещание затянулось надолго.
— Непонятно, — высказал вслух свою мысль Волька, — каким образом мы спустимся на дно старого колодца?
Тимка посмотрел на него сверху вниз и ответил спокойно:
— Я все обдумал. Спустимся по веревке.
— А как будем обратно вылезать?
Наступило продолжительное молчание.
— Придумал, придумал! — закричал вдруг Илька.
— Что придумал?
— Лось нам пригодится, — гордо глядя на товарищей, произнес Илька.
Тимка и Волька с недоумением переглянулись.
— Каким же образом?
— Просто, — сказал Илька. — Один конец веревки мы привяжем лосю за ногу и выведем его во двор. Он же ручной! Он нас и вытащит… Ну, что, хорошо придумано?
Долгое неуверенное молчание было ему ответом.
. — А нельзя ли как-нибудь обойтись без лося, — сказал робко Тимка, — лось все-таки животное дикое…
Илька промолвил со вздохом:
— Конечно, если он еще не совсем приручен…
Ребята опять замолчали. На этот раз молчание нарушил Волька.
— Лось не годится, — сказал он. — Оборвет веревку и убежит. И превратимся мы сами в сокровища. Разыскивай, кто хочет. Дело, конечно, поправимое…. Дома, в Яблоньках, я еще не в такие колодцы лазил… Достанем «барана» и полезем.
— Какого еще барана? — сказал Илька с подозрением. — Что ты, с ума сошел? Лучше уж лося!
— Да «барана», вертушку, по которой спускают бадью.
— А, — сказал Илька, — это другое дело. А где такого «барана» взять?
— Достанем,'—сказал Тимка, — у Анфисы Семеновны в сарае валялась старая вертушка. Сейчас сбегаем — достанем.
С «бараном» на плечах мальчики дошли по крепостной стене до деревянной галлереи. Вход в Зеленую башню был узким. Волька свистнул для храбрости — стая голубей поднялась к конусообразному своду. Когда глаза привыкли к темноте, Илька совершенно ясно различил у стены два проржавленных котла, опрокинутых набок. Волька зажег карманный фонарь.
— В этих котлах,'—пояснил Тимка, — варили смолу, потом лили ее, кипящую, с крепостных стен на головы противника.
Ребята поверили Тимке на слово и посмотрели на котлы с уважением. Конечно, в такой посудине монахи могли варить и не смолу, а просто щи или кашу для братии, но вариант со смолой всем показался более правдоподобным…
Быстро вкопали ребята в землю прочные столбы, установили вертушку, раздвинули бревна, сноп света от электрического фонаря упал на заплесневелые камни. В черной дыре было темно и страшно.
— Давай бадью, — сказал Волька. — Привяжи крепче веревку.
— Конец закрепи на «баране».
— Свети
