Однажды Лолонуа наткнулся на два испанских военных корвета, которые потопили его корабль, и он едва спасся, высадившись с остатками своей команды на побережье Эспаньолы.
Там их уже поджидали испанские береговые стрелки, которые засыпали их пулями из своих ружей. Почти все пираты полегли на месте. Поняв, что дело проиграно, Лолонуа повалился на землю и укрылся среди убитых, предварительно вымазавшись с ног До головы кровью, которая вытекала у него из раны на плече.
Испанцы даже не потрудились закопать трупы и, довольные тем, что чисто выполнили свою работу, ушли. Ночью, когда поблизости уже никого не было, Лолонуа поднялся и, улепетнув в заросли, стал прорубать себе дорогу саблей. Он скрывался здесь несколько дней, а в это время испанцы служили в костелах Эспаньолы благодарственные мессы богу в честь того, что они убили опасного пирата.
Поскольку северное побережье острова охранялось тогда не особенно бдительно — ведь уже никому и в голову не приходило, что Лолонуа остался жив, — то он решил снова приблизиться к берегу и разыскать там какой-нибудь челн, на котором можно было бы добраться до Тортуги. Вскоре это ему удалось. Прибыв на французский остров, Лолонуа велел доложить о себе губернатору, но тот, как ни странно, почему-то не нашел времени дать ему аудиенцию.
Собственно, в то время до Тортуги уже дошло из Европы известие о том, что между Францией и Испанией заключен мир, и указание французским губернаторам и гарнизонам воздерживаться от каких бы то ни было враждебных действий по отношению к испанцам. Это произошло как раз в те дни, когда Лолонуа скрывался! В зарослях Эспаньолы.
Наконец, Лолонуа, столько сделавший для губернатора, потерял всякое терпение и, уже не обращая внимание на вечные отказы принять его, решил обнажить свою шпагу и ворваться к губернатору силой. Но тот, охраняемый своей стражей, строго отчитал его. Он заявил Лолонуа о том, что война уже окончилась и ему, следовательно, пора бы подыскать себе мирное ремесло. Если же Лолонуа покажется еще раз где-нибудь на земле этого острова с оружием в руках, то он, губернатор, прикажет повесить его. Лолонуа сдержал свой гнев и спросил губернатора, — какую работу ему следовало бы искать и нет ли у губернатора чего-нибудь для него. Тот, усмехнувшись, сказал, что работы сколько угодно найдется у каждого плантатора и что Лолонуа, Собственно, следовало бы рассчитаться с ним за кораблик, который он одолжил ему для его военных затей. Но он, мол, милостиво отказывается от возмещения этих убытков. После этого губернатор приказал вывести Лолонуа из приемной.
Поистине, мавр сделал свое дело, — мавр может уходить.
Нетрудно представить себе, что творилось тогда в душе человека, которому только что плюнули в лицо.
В этот день определилась дальнейшая судьба Лолонуа. Вместо дельного капитана корабля — каким он был и легко мог бы быть назначен губернатором с большой пользой для французского флота, — он стал грозным и неумолимым пиратом.
Удивительным было и то, каким образом он сумел приобрести себе новый корабль и богатство. Ему не стоило никакого труда найти несколько таких же отверженных, каким был он сам, и сколотить из них отряд готовых на все людей. Лолонуа и его люди начали с того, что смастерили себе челн, похожий на туземную пирогу. Они выбрали для него кедр. Это дерево настолько твердо, что его почти невозможно разрубить топором. Поэтому с ним поступают иначе: вокруг ствола, прямо на земле, разводят костер и поддерживают его до тех пор, пока не загорится дерево у самых его корней. Немного повыше их ствол постоянно поливают водой, чтобы огонь не поднимался вверх. Наконец дерево прогорает и падает на землю. Так же поступают и при выдалбливании челна.
На поваленном дереве, по всей его длине, разводят огонь, который прожигает ствол внутрь, тряпьем же и мохом, пропитанными водой, отмежевывают границы, до которых доходит тление и прогорает ствол. Как только образуется довольно вместительная, многофутовая колода, у нее начисто отесывают бока — и пирога готова. Обо всем этом легко рассказать, но не просто сделать.
Вот так отряд Лолонуа смастерил себе три пироги и вышел в море. У него уже был выработан свой замысел. Отряд запасся только тем провиантом, каким могла снабдить его природа, и отправился к жемчужным отмелям. Охота за жемчугом была в самом разгаре. Искатели жемчуга находились под охраной лишь одного испанского боевого корабля, нанятого для этой цели испанскими купцами. Пиратам пришлось пересечь все Караибское море, поскольку богатейшая отмель перламутровых раковин была неподалеку от Рио де ла Гах.
Дождавшись вечерних сумерек, пираты почти незаметно подкрались к челнам искателей жемчуга и захватили их все, один за другим. Искатели, изумленные неожиданным нападением, нисколько не защищались и позволили связать себя без всякого сопротивления. Пираты заткнули им рты кляпами. Само собой, они захватили весь выловленный жемчуг.
Теперь их ожидала наиболее опасная задача. Как справиться им с боевым кораблем? Хотя он невелик, на нем все-таки около десяти пушек и шестидесяти человек вооруженной команды. Пиратов же было шестнадцать. Несмотря на это, Лолонуа решил попытаться овладеть корветом, поскольку в корабле он нуждался более всего.
Лолонуа придумал хитроумный план.
Он не отважился подойти к кораблю ночью — ведь ему было известно, что именно в это время его будут охранять особенно тщательно. Наоборот, Лолонуа дождался рассвета и направился на челне прямо к корвету, словно у него не было никакой причины для опасений. Лолонуа захватил с собой двух искателей жемчуга и приказал им под угрозой смерти выполнять все, что он потребует.
Стража на палубе заметила приближавшийся к корвету челн, в котором сидели по виду безоружные люди.
По одежде гребцов солдаты предположили, что это искатели жемчуга везут сюда свою добычу. Поэтому они охотно спустили веревочную лестницу, по которой люди из челна стали подниматься на палубу. Первыми полезли искатели жемчуга, а за ними, по пятам, следовали пираты. Стоило только тем заикнуться, и пираты вонзили бы им ножи в спину.
Выполняя приказ Лолонуа, они повернули прямо к корме, где находилась каюта командира корвета. Кормовая палуба была пуста, лишь два испанца стояли на часах у дверей капитанской каюты. Прежде чем они успели опомниться, пираты оглушили их ударами своих кулаков и ворвались в капитанскую каюту. Капитан и старший офицер в недоумении выпучили глаза, но к их груди были приставлены ножи пиратов. Все остальное оказалось уже сущим пустяком. Под угрозой заколоть капитана, Лолонуа заставил старшего офицера выйти на палубу, отдать приказ команде собраться и ждать дальнейших распоряжений в трюме. В один миг пираты стали хозяевами корабля. Первым делом они разыскали корабельный арсенал и вооружились до зубов мечами, саблями, пистолетами, ружьями и ручными бомбами. Достаточно было потом пригрозить солдатам бросить ручные бомбы в трюм, как вся команда сложила оружие и сдалась.
Теперь шестнадцать пиратов, связавших капитана и старшего офицера, стояли со своими ружьями и пистолетами, наведенными на шестьдесят безоружных солдат и матросов.
Лолонуа, желая узнать, не имеют ли солдаты и матросы каких-либо жалоб на своих командиров, попросил их без всяких опасений сказать ему об этом. Когда пленники немного осмелели, то единодушно заявили о том, что их капитан ничем не отличается от других, — не лучше и не хуже их, — зато старший офицер очень злой, жестокий и обращается с ними, как со скотом. Лолонуа подал знак своим людям, — и через минуту старший офицер уже качался в петле на рее кормовой мачты. Затем Лолонуа сообщил о том, что желающие могут присоединиться к его команде, — у него все свободны, придерживаются одной дисциплины, совместно договариваются о всяком новом предприятии и справедливо делят свою добычу. Однако он никого не принуждает, — тех, кто не пожелает примкнуть к его команде, он не обидит и прикажет высадить на берег.
Человек пятнадцать попросилось к нему, а остальных, вместе с их капитаном, Лолонуа отправил в лодках на берег.
Теперь, когда у него были вооруженный корабль, достаточное количество оружия и боевая команда, быстро пополненная новыми людьми, он мог уже решиться на более смелые шаги. Это были такие головокружительные проделки, которые создали ему громкую славу: на островах Вест-Индии одни произносили его имя с почтением, а другие — с ужасом. Он был не только отважен, но и чудовищно жесток. Только в одном Лолонуа оставался верным самому себе: он нападал лишь на корабли, порты и города испанцев. Хотя французский губернатор причинил ему горькую обиду, однако Лолонуа никогда не обращал оружия против своих соотечественников.
В настоящее время, как я уже упомянул вам, Лолонуа был командующим целой флотилии, и, стало быть, мы должны попасть на один из его кораблей.
