– Позвольте заметить, господин Сэтэн, что вы поступаете крайне неразумно, – покашливая от волнения, произнёс Арбузик. – Когда-то я слыхал от Фабрео, что на него работает самый великий учёный мира и этот учёный из клеток тела Фабрео готов вырастить сотни тысяч, а возможно, и миллионы «фабрео».
Верховный Директор рассмеялся, не меняя выражения лица.
– Когда проходимец говорит о том, что он предполагает сделать то-то и то-то, знайте, он уже делает это!.. Разумеется, я знаю, что Фабрео подлец и мошенник. Но я выбрал его в качестве эталона, или образца, именно потому, что типы, подобные ему, более всего подходят для моих планов. Я рассылаю этих искусственных существ по всем странам, где они, помогая друг другу, быстро внедряются в общество туземцев, или аборигенов, оттесняют их и захватывают все ключи власти. И поскольку я определяю стратегию действий этих типов и собираю с них особый налог, фактически я властвую во всех странах. Моя Международная Океанская Лаборатория – это государство государств, центр центров.
– Не обольщайтесь, президент президентов, король королей, босс боссов, – после некоторой паузы сказал Бебешка. – Мы тоже кое-что знаем о Фабрео и типах, подобных ему: они действуют исключительно в своих собственных интересах. Вы и не заметите, как станете жертвой их интриг, их рабом, их послушным орудием… Вы слыхали что-нибудь о зеленохвостых?
– Хвостатые чудовища? Ха-ха-ха! Моя первая работа! Совершенно неудачная, поскольку существа получились действительно свирепыми и сильными, но всё же излишне склонными к людоедству. К тому же слишком прямыми, не способными к тайным сговорам и тайным интригам. Вместо солидарности и верности своему биологическому братству они тотчас вступили в спор и борьбу друг с другом и забыли о благодарности своему создателю.
– Я знаю зеленохвостых, но охарактеризовал бы их несколько иначе. Впрочем, вполне допускаю, что это ваша работа, – кивнул Арбузик. – Хотя у меня есть другие сведения на этот счёт. Есть, наконец, народные предания.
– Ах, народные предания! – с тем же деревянным смешком протянул Сэтэн. – Ха-ха-ха! Все эти предания точно так же сфабрикованы мной. Нет ничего забавнее, нежели дурачить так называемых умников! На одного и того же червяка можно ловить несколько поколений подряд! Несколько поколений! И все они клюют, как пескари!.. Знайте, мои работники производят сегодня почти 99 процентов информации всего мира! А, каково? Это газеты и телепрограммы, радиопередачи и так называемые научные разработки. За три дня я способен где угодно внедрить в головы обывателей противоположное тому, что им вдалбливала школа и родители в течение тридцати лет!
– Могущество ваше велико, – согласился Арбузик, возмущённый тем, что кто-то способен по собственному произволу дурачить миллионы людей. – Подскажите, пожалуйста, как вас лучше называть. После того, что я услышал, мне очень неудобно называть вас просто господин Сэтэн.
Босс расплылся в самодовольной улыбке:
– У меня тысяча имён… И все фальшивые! Ха-ха-ха! Но я демократ: зовите меня командор Сэтэн.
– Сэтэн? – переспросил Бебешка. – Это слово очень похоже на слово «сатана».
– Пусть будет Сатана, если вам это больше нравится. Сатана – такое же изобретение пропаганды, как ангелы и боги… Может быть, Сатана больше всех выражает сущность этой жизни. Добро ограниченно, тщедушно и трусливо, тогда как зло бесконечно в своих проявлениях, всесильно и постоянно атакует. Ха-ха-ха!
Легко было опровергнуть утверждение об ограниченности добра и бесконечной изобретательности зла, но Арбузик решил не спорить, сознавая, что это совершенно бесполезно.
– Имейте в виду, командор Сэтэн, – сказал он. – Фабрео начал с прислуживания зеленохвостым и раболепства перед Болдуином, сыном Дуляриса, и в течение совсем недолгого времени стал командовать и зеленохвостыми, и Болдуином.
– Это только подтверждает, что я наконец выбрал верный тип для размножения!
– Но и предостерегает: пройдёт совсем немного времени, и вы окажетесь беспомощным заложником банд, которые сами же наплодили!
– Это моя забота, – возразил командор Сэтэн. – От вас я требую однозначного ответа: согласны вы помочь осуществлению моих замыслов или не согласны? Если согласны, то на каких условиях?
Мальчики переглянулись. Они без слов поняли друг друга.
– Ваши замыслы, командор, глубоко безнравственны, стало быть, опасны для всего мира, – твёрдо заявил Арбузик. – Нет таких условий, на которых мы согласились бы оказывать вам содействие. Вы превращаете мир в помойку, где нет высоких традиций, нет благородства, нет любви, нет дружбы, нет семейных устоев, нет справедливости и правды, – одни только махинации и господство ушлых над простодушными, насилие вооружённых над безоружными.
Верховный Директор Международной Океанской Лаборатории сморщился и долго молчал. Пожалуй, в нём всё клокотало от ярости, но он всё-таки сдержался.
– Я учитываю ваши странные принципы, – наконец сказал он. – Если вы так глупо устроены, пожалуйста. Я не прошу, чтобы вы участвовали в моих стратегических планах, мои желания гораздо скромнее. Я нуждаюсь сейчас более всего в деньгах… Да-да, в обыкновенных деньгах. Огромные богатства погребены вместе с ракетным кораблём Болдуина. Я прошу помочь мне получить этот корабль. И часть богатств, спрятанных в его грузовых отсеках. Там золото и драгоценные камни. Много золота и много драгоценных камней.
Это было что-то новое. Если такой могущественный босс просил о содействии, стало быть, для этого были веские причины.
Арбузик неопределённо пожал плечами. Бебешка хмыкнул и развёл руками.
– Я согласен уступить вам, глупая, упрямая молодёжь, половину золота, которое будет извлечено. Если же вы и на это не согласны, что ж, тогда пеняйте на себя: мне придётся убрать вас с дороги!
– Вы очень торопитесь, командор Сэтэн, – сказал Арбузик. – А между тем у нас есть несколько вопросов. Если уж мы собираемся заключить какое-то соглашение, нам нужно знать некоторые детали.
– Например?
– Если вы всесильны, то, вероятно, владеете и способами изменения климата в любом месте земного шара?
– Да, я в состоянии изменять климат, но уже первые опыты показали, что на планете начинаются непредсказуемые процессы – они угрожают и моим интересам… Допустим, я хочу превратить сибирскую тайгу в безжизненную и знойную африканскую пустыню. Я совершаю ряд действий, но вслед за тем африканская пустыня может возникнуть в районе Средиземного моря или в Канаде. Техника манипулирования климатом, к сожалению, пока не позволяет ставить стратегические цели.
– К счастью, – поправил Арбузик. – К счастью. Иначе такие, как вы, уже давно превратили бы процветающие ныне многонаселённые страны в ледяные поля!
Сэтэн покраснел от гнева, но опять сдержался. И это было замечено и верно истолковано: «Значит, очень заинтересован».
– Позвольте спросить: отчего вы, повелитель всех повелителей, хотите прибегнуть к нашей помощи? Отчего нуждаетесь в ней, зная, что возможности наши весьма скромны?
Вопрос не поставил в тупик Сэтэна, однако он несколько стушевался.
– Видите ли, – начал он, покашливая, – я, разумеется, могу нанять других, более покладистых… Я могу нанять целую армию прихлебателей, но… Вам лучше всех известно, где находится ракетный корабль. Кроме того, вы имеете влияние на нынешних правителей страны.
– Это далеко не вся правда.
– Да, может быть. Пожалуй, что и так.
– Разве эту задачу не могут решить ваши бесчисленные фабрео?
– Видите ли… учитывая все обстоятельства… Конечно, может быть… Скажу прямо, что фабрео имеют весьма специфическую сферу использования. Они хороши, когда надо обмануть, ввести в заблуждение, поссорить, отнять, обокрасть, придумать оправдание любому действию, оговорить, обвинить, облить грязью, казнить невинного, прославить негодяя и так далее… Но они трусливы и боятся не только хвостатых чудовищ. Главное же – они не хотят и не умеют работать. Их так и тошнит от работы. Всё ещё терпимо, пока они могут заставить гнуть на себя спину других. Но когда нет этих других, всё рассыпается в прах.
«Ага, – подумал Арбузик. – Оказывается, ты не так всесилен, как пытаешься внушить нам!.. Где-то тут коренится твоя слабость, командор, а это уже не только шанс на освобождение, но и на успешную борьбу!..»
– Что ж, – сказал Арбузик. – Я не исключаю, что мы могли бы договориться о некоторых взаимных услугах. Только ведь для этого нужно знать всю правду, которую вы скрываете. С известным вам Фабрео невозможно было иметь никакого дела: он всё время лгал, юлил, притворялся, делал подлости, присваивал чужое и пытался наверняка уничтожить нас. Такие типы – худшие из врагов. С ними нельзя примириться даже на короткое время: где нет морали, нет и основы для согласия. Эти типы добиваются во что бы то ни стало осуществления своих алчных интересов, а прочие интересы даже не принимают в расчёт.
