Джим рассказал все, что случилось во Фруктовом доме.
— Когда я уходил, Пэрриш все еще был там. Сара-Джейн осталась. Мистер Вентворт, мне самому понадобится юрист: этот мерзавец успел вызвать полицию. Как, черт подери, простите, все это случилось?
Ребекка сказала что-то по-немецки. Мистер Вентворт перевел:
— Мистер Тейлор, вы не нашли девочку в Твикенхеме? Мисс Мейер очень беспокоится, она винит себя за то, что произошло.
— Скажите ей, что она здесь ни при чем. Насколько я знаю, мистер Голдберг послал три группы на поиски Харриет. Одна группа следила за этим местом, мистер Мендел приехал в Твикенхем, а сам мистер Голдберг отправился в Клэпхем. Раз ее нет здесь, и нет во Фруктовом доме…
Ребекка опять быстро заговорила. Джим расслышал имя «Голдберг» и взглянул на адвоката — его интриговал этот потрепанный человек с некрасивыми чертами лица и огненно-рыжей шевелюрой.
— По-видимому, — начал мистер Вентворт, — мистер Голдберг сегодня утром единолично предотвратил погром в еврейском квартале. Мисс Мейер слышала, что толпа хотела разгромить булочную в Уайтчапеле. Голдберг разбудил местных жителей, попросил стул, встал на него посреди улицы и стал говорить. И разъяренная толпа остановилась и слушала его! Весь Ист-Энд только об этом и говорит, Голдберг очень известен в тех кругах, мистер Тейлор. Но потом, как утверждает мисс Мейер, его арестовали.
— Арестовали? Его тоже? Но погодите, если он был в Уайтчапеле, значит, в Клэпхеме его быть не могло. Так, может быть…
В этот момент Маргарет вскрикнула и схватила адвоката за руку, указывая в сторону развалин.
Один из пожарных махал рукой. Он нагнулся, отбросил пару кирпичей, и из-под завала показалась голова, плечо, затем рука…
— Это не Салли. — Джим разочарованно опустил голову.
Но Ребекка закивала, ее лицо просветлело, она начала что-то очень быстро говорить по-немецки.
— Нет, это она! — воскликнул мистер Вентворт. — Мисс Мейер говорит, что Салли постриглась и покрасила волосы…
Джим не стал ждать. Растолкав людей впереди себя, он схватил какое-то одеяло, взобрался на руины, оттолкнул пожарного и увидел ее. Салли лежала на куче камней изможденная, исцарапанная, вся в синяках. Неожиданно она заметила Джима, застывшего всего в паре метров от нее.
— Посмотри, на кого ты похожа, — мягко сказал он. — Как не стыдно лазить по развалинам в одной ночной рубашке. Вот, накройся одеялом, держи…
Дрожащими руками она вцепилась в друга и с его помощью начала медленно спускаться с груды обломков.
— Где Харриет? — пробормотала Салли.
— Пока ищем.
Ей помогли спуститься на землю, чулки были разорваны, ноги разбиты в кровь, тут она увидела Маргарет, русскую девушку и полицейского.
А также человека с рукой на перевязи, который сказал с немецким акцентом:
— Да, это она. Полицейский взял ее за руку:
— Мисс Локхарт?
Они стояли на дороге, всего в двух метрах от ограждения, сдерживающего любопытную толпу. Маргарет попыталась дотянуться, но не смогла.
— Да, это я, — хриплым голосом ответила Салли, дрожа от холода.
— Мисс Локхарт, вынужден арестовать вас по обвинению в покушении на убийство. Все, что вы скажете…
Возникло всеобщее замешательство. Народ удивленно зароптал, трое репортеров, что были поближе, ринулись вперед, предвкушая узнать подробности; Джеймс Вентворт пытался удержать Джима, который, похоже, был готов растерзать полицейского; секретарь стоял рядом, невозмутимый, покусывая губу; Маргарет и Ребекка кинулись через барьер помочь Салли, которая без сил опустилась на землю.
Но она не упала. Она высвободилась от поддерживающих ее рук, села, приспустила порванный и мокрый чулок и достала оттуда сложенный лист бумаги. Затем дрожащими руками протянула его Маргарет.
— Открой! Открой, только осторожней…
И вся толпа любопытным вихрем окружила их: небольшой пятачок земли, на который уставилась тысяча глаз. Маргарет, поняв, что держит в руках какую-то очень важную бумагу, аккуратно, стараясь не порвать, начала разворачивать ее. Салли сложила листок в четыре раза. Если чернила потекли…
Маргарет осторожно расправила уголки и развернула лист. Уинтерхалтер был человеком основательным: если он и делал какие-то записи, то так, чтобы с ними ничего не случилось. Он пользовался китайской тушью, которая не расплывалась, и вот — все счета предстали перед глазами собравшихся. Счета, где Пэрриш был обозначен буквой «П».
— Вот! — сказала Салли, бледная, но ликующая, хотя никто не мог понять причину ее ликования. — У меня получилось. А теперь — где моя дочь?
Глава двадцать девятая
Кролики
Единственным человеком среди собравшихся, понимавшим значение этой бумаги, был секретарь. Джим увидел, как он бросился бежать, и закричал:
— Держите его!
Его тут же схватили, хотя он и сопротивлялся, поглядывая на сержанта, пытавшегося арестовать Салли. Полицейский посмотрел на него, он явно был сбит с толку, и тут заговорил мистер Вентворт:
— Сержант, в чем бы ни обвиняли мисс Локхарт, как ее адвокат, я настаиваю, чтобы сначала она показалась врачу. Поскольку мы узнали о существовании этого важного документа, считаю, что надо изучить его, а потом уже решать, арестовывать мою клиентку или нет.
Сержант пребывал в растерянности, для него все это было слишком сложно; он понимал, что превышает свои полномочия, арестовывая Салли, так как не знал наверняка, кто она такая, ведь полагался он исключительно на слова секретаря, а также на то, что смутно помнил о каком-то деле, связанном с похищением, — там еще был замешан ребенок… А раз эта женщина спрашивала о место нахождении ребенка, она не могла его украсть… Черт, как же разобраться в этой путанице?..
— Отойдите, — строго приказал он, впрочем не обращаясь ни к кому конкретно.
Уинтерхалтер громко требовал, чтобы его отпустили, чтобы дали встретиться с адвокатом, но никто не обращал на его требования ни малейшего внимания, потому что в этот момент Салли потеряла сознание. Джим держал ее на руках, а мистер Вентворт с Маргарет расчищали путь в толпе.
— Констебль Уиллис, — крикнул сержант, — поезжайте за ними! Не упускайте ее из вида. А все остальные — разойдись! Очистите дорогу! Давайте шевелитесь!
— Не потеряйте бумагу, — прошептала Салли в полубессознательном состоянии. — Джим, это действительно ты? Джим, знаешь, кто там был? Тот человек?
— Цадик, насколько я знаю.
— Это был Ай Линь! Хендрик ван Идеи! Помнишь? Тогда… он убил моего отца… опиум…
Джим чуть не уронил Салли.
— Но ведь ты застрелила его!
— Моя пуля парализовала его, не убила. Наверное, его спас кто-то из его людей. И с того самого дня… — Она замолчала, потому что ей помогали залезть в повозку. — И с того самого дня он умирал от желания отомстить. Умирал. Теперь он умер. Умер от своей мести. Но в подвале, Джим, я пыталась спасти его. Правда, я старалась вытащить его из воды, чтобы он не захлебнулся…
Салли снова лишилась чувств. Джим взглянул на остальных, он был потрясен.
— Вы слышали? Значит, за всем этим стоял… Так вот в чем все дело!
— Насколько я понимаю, — заговорил мистер Вентворт, — на предъявленное обвинение, что она вчера пыталась убить этого человека, мисс Локхарт может ответить, что на самом деле пыталась сделать это еще очень давно? Или я что-то путаю?
Джим, державший Салли на руках, взглянул на адвоката, пытаясь понять, иронизирует он или нет, и понял, что, скорее, нет.
— Да, вы правы, — ответил он.
Документ все еще был в руках у Маргарет. Она посмотрела на лист бумаги, стараясь разобраться в написанных там цифрах.
— Это записи платежей и полученных денег, — сообразила она. — Но какая колонка важнее, и важны ли они обе, я сказать не могу.
— Давайте я высушу ее, — обратился к Маргарет адвокат, открывая свой потрепанный кожаный саквояж и доставая оттуда свернутую промокательную бумагу. Затем положил в нее листок.
