— Конечно, — подхватил я разговор, — чего ж переживать, если все равно уже съел. Вот, например, недавно в Америке сделали напольные весы, которые играют похоронный марш, если на них встанет человек в сто килограммов. А японцы считают, что лучшая диета — это есть сколько хочешь, когда хочешь, но одной палочкой.
— Что ты говоришь? — как-то невесело удивилась Нора Владимировна.
— А еще, — ре шил я совсем сразить гостей, — сахар ученые называют «белой смертью».
Анжелика Ивановна поперхнулась. Она в это время ела пирожное, обсыпанное сахар ной пудрой.
Я уже не мог остановиться.
— Извините, я сию минуту… Вот…
Я принес сантиметровую ленту.
— Будем мерить объем живота и бедер. Встанем, встаем, — бодрым голосом поднимал я гостей.
Недовольно переглядываясь, гости подчинились. Я обмерил их и сказал:
— Поздравляю!
— С чем? — спросила Нора Владимировна.
— Объем как раз соответствует соотношению восемь к десяти, — победоносно поглядывая на них, заявил я.
— Ну и что? — пожала плечами Анжелика Ивановна.
— Это говорит о приближающемся сахарном диабете.
Гости почему-то тут же стали собираться домой. Прибежала мама, она никак не могла понять, почему все уже одеты. Мамин главврач с каменным лицом сказал, что им пора, что я обладаю неподражаемым искусством принять гостей и развлечь их.
Когда все ушли, мама часа два пытала меня, что я натворил. Тут, на мое счастье, пришел папа. Меня отправили спать, а я слышал, как мама рассказывала папе о моем «большом приеме».
Папа очень сдерживался, чтобы не улыбаться. А я так и не понял, что смешного нашли они в моем совершенно грамотном приеме гостей.
Вася П.
Мы — инопланетяне!
27 мая. Что и говорить, Петя просто гениальный парень! Сколько лет человечество ломает голову над загадками в нашей, казалось бы, давно разгаданной природе: фигуры на острове Пасхи, древние обсерватории в Англии, космонавты в пещерах на рисунках древних художников.
Так вот, Петя сделал мировое открытие: МЫ ВСЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕI Все-все-все: и мы с Петей, и тетя Даша — наш дворник, и наши родители, и все люди. Мы как-то прочитали в газете, что все эти чудеса на земле связаны между собой таинственным пятиугольником из Стоунхенджа. Петя потащил меня в библиотеку. Мы пересмотрели несколько книг про все эти загадки, что сомнений не осталось — мы П-Р-И-Ш-Е-Л-Ь-Ц-Ы.
У нас с Петей появились свои мысли о зарождении жизни на Земле. Мы считаем, что жизнь зародилась не на Земле, а на другой планете, где-то далеко, люди жили там до тех пор, пока на ту планету не попал какой-то вирус, и с людьми начали происходить изменения, которые ученые называют мутацией. И началась там страшная болезнь — «желание войн» называется. Кто заболел, превращался в фашиста или террориста.
Наверное, чтобы спасти часть людей, наши предки на нескольких космических кораблях отправили на теперешнюю нашу Землю детей и роботов. Роботов запрограммировали, чтобы они часть знаний нам оставили на память. Вот откуда все эти фигуры на острове Пасхи, все эти космические рисунки, обсерватории, пирамида Хеопса, то есть все чудеса, которые объединены таинственным пятиугольником из Стоунхенджа.
Мы с Петей решили написать о нашем предположении в газету.
Мы напишем: «Люди, вы, главное, не пугайтесь, — это все вирус такой. Те, которые хотят войны, это опасно больные люди, но все равно мы вырастем и найдем лекарство от этой страшной болезни — "желание зла и войн", и мамы тогда не будут плакать, когда показывают в про грамме «Время» убитых и раненых детей».
Весь день мы всех поздравляли с тем, что они инопланетяне. Правда, тетя Даша сказала, что она надерет нам уши, вот тогда мы узнаем, какая она иноплавнетянка. «Да не иноплавнетянка, а инопланетянка», — объяснили мы ей, но она пообещала отвести нас к родителям. Некогда нам было терять время, надо было всем рассказать о нашем открытии.
Когда мы рассказывали все Журке и Пончику, те сразу бросились зачем-то к зеркалу, а Пончик все выпытывала у нас, с какой она планеты.
Вышли мы с Петей вечером на балкон, и так нам было странно, когда смотрели на небо, прямо слезы выступали. Оказывается, вон он где, наш дом, да и к Земле мы все-таки очень уж привыкли.
А вдруг там не все еще наши предки погибли от этой страшной болезни? Ждут, когда мы их загадки разгадаем и прилетим на помощь.
— Вась, а надо будет нам с тобой разгадать эту загадку и слетать домой, туда, а? — посмотрел на меня как-то очень серьезно Петя. — Я думаю, что не напрасно так стран но ведут себя петухи. Вот никто не догадывается, а мы все, возможно, когда то жили там, далеко-далеко, и наши предки грелись и загорали под лучами Канопуса. А?
— Да, надо слетать, — ответил я. — За вирус только страшно.
— Ну, у нас-то на Земле пока что больных меньше, чем здоровых, а там
и мы вырастем, найдем лекарство от этой болезни, правда?
— Конечно, — согласился я.
Вася П.
Конкурс «Юный маляр»
28 мая. Ура! Ура! Ура! Каникулы! Как здорово! Наши родители уехали на встречу одноклассников, а нас с Васей оставили дома, взяв слово, что мы хотя бы день проживем без приключений. Без приключений так без приключений… Я решил почитать книгу, пока Вася вы полнит все родительские поручения, и взял в руки свою любимую книжку «Приключения Тома Сойера». Моя любимая глава о том, как Том красил забор. На словах: «Но в эту мрачную и безнадежную минуту… его осенило вдохновение. Не более и не менее, как настоящее ослепительное вдохновение» — я вдруг почувствовал, что и меня оно тоже осенило.
Наши родители на это лето запланировали ремонт, а после ремонта — долгожданное море и подводное плавание, и вообще — красота!
Нам с Васей было просто невмоготу ждать, когда они закончат ремонт. Ура Тому! Тут позвонили в дверь. Как всегда, Вася явился вовремя. Я сказал ему, что мне пришла в голову такая мысль…
Выйдя во двор, мы стали таинственно шептаться. Постепенно вокруг нас собрались почти все ребята нашего двора. А мы, когда почувствовали, что их любопытство достигло должного напряжения, сообщили, что решили устроить конкурс — «Юный маляр».
В конкурсе захотели принять участие все!
С невероятной скоростью мы ободрали старые обои в обеих квартирах. В несколько минут из всех квартир соседних домов, где проживают участники конкурса, были доставлены все запасы краски, кистей, обоев. Вот, правда, обоев у нас было много, но на комнату целиком не хватало.
Клюква — задавака сказала, что она будет нашим «ДЕР-ЗАЙ-НЕРОМ».[3]
— Сейчас очень модно делать разные стены, даже можно сделать ситцевые, и притом каждая стена должна соответствовать освещению, настроению и назначению, — увлеченно заливалась Клюква. — Так что даже хорошо, что обои разные.
Девчонки были в восторге. Вся прихожая была завалена обоями и тканями самых немыслимых расцветок. Клюква тоже принесла какой-то кусок ткани, но я сказал, что такой тонкий нам не подойдет.
— Это же шифон! Японский! — так, как будто я на ее глазах сделал что-то из ряда вон выходящее, прошипела задавака.
— Ну давай, — нехотя согласился я.
К вечеру наши квартиры невозможно было узнать. Девчонки от восторга прямо повизгивали. Мамины спальни мы обклеили разноцветными кусками самых веселеньких тонов, как говорила Клюква. Квартиры наши стали, по мнению девчонок, «Ну такие веселенькие, такие веселенькие».
Когда все стены были обклеены, осталось самое главное — пол. Среди всех банок мы разыскали тоже самый веселенький цвет — красный-красный. Краска была для внешних работ. Ух, как было здорово!
Кое-где мы случайно чиркнули кистью по стене, но все решили, что это как-то даже оживляет. Перепачкались мы с ног до головы… Я еще никогда не видел Люську-задаваку такой веселой. Она была без своей всегдашней маски придворной дамы. Своими руками Клюква красила пол. Мы с Васей простили ей и Честерфилда, и Карнеги.
Когда окраска полов была закончена, кто-то прочитал на банке, что краска медленносохнущая. Потом уже, сидя на чердачной лестнице, мы поняли, что это очень хорошо, что она медленносохнущая, так как мамы участников конкурса «Юный маляр» постоянно звонили в мою и Васину дверь и кричали что-то про хулиганов, бандитов, про детей, которых оставляют без присмотра, про их родителей и про то, что «яблочко от яблони недалеко падает».
Петя В.
Чай у Калерии Ивановны
30. мая. Сегодня мы Петей были на чаепитии у Калерии Ивановны в честь ее дня рождения. Мы так удивились, когда вдруг столкнулись в коридоре с Балбесом, который шёл с какой-то коробкой и вместе с нами вошел старой учительнице. Калерия Ивановна очень приветливо встретила и нас, и Балбеса. Она его называла Валериком, а Балбес краснел, заплетался в ковриках, которых было много в уютной квартире хозяйки. Мы с Петей подарили Калерии Ивановне сделанный нами из конструктора маленький вентилятор, а Балбес открыл коробку и достал картину нашего общего дома. Во дворе в куче ребят мы увидели и себя.
