Александр Власов - О смелых и отважных

— Никого?

— Застряли твои гости!

— А можно я свистну?… Они, может, прячутся в темноте?

— Свистни! — разрешил часовой.

Цыган свистнул. Трясогузка тотчас ответил.

— Скорей! — крикнул Цыган. — Ужин стынет!

И мимо удивлённых караульных к открытому окну побежали Трясогузка, Мика, а за ними и остальные. Про дверь никто не подумал — все полезли через окно.

Это был буфет. За стойкой спала трактирщица: видно, и она хлебнула коньячку. В углу, раскинувшись на стуле, сладко сопела Варя. В отместку за все Цыган углём нарисовал у ней под носом густые чёрные усы.

Из буфета Цыган повёл мальчишек к банкетному столу. В комнате надрывался граммофон. А за столом спали офицеры. Беспризорники остолбенели.

— Мёртвые! — растерянно пробормотал Малявка.

— Какие они мёртвые! — захохотал Цыган. — Спят! И поесть не успели! Я им слоновую дозу вкатил!

— Шприцем? — спросил Конопатый. — Каждому?

— Всем сразу — ответил Цыган. — В бутылки!… Здорово придумано?

— Расхвастался! — проворчал Трясогузка и скомандовал: — Расчищай места! Волоки их к стенам!

Он первый взялся за стул, на котором с присвистом храпел Свиридов, и, придерживая обмякшего подполковника, потащил стул к стене.

Орал граммофон, скрипели передвигаемые стулья. Чтобы офицеры не падали, стулья ставили вплотную друг к другу. Вперёд не свалишься — стена мешает и в сторону не упадёшь — сосед спит рядом.

Закуски на столе были почти не тронуты. Офицеры выпили только по две-три рюмки.

— Сейчас начнём! — сказал Трясогузка, потирая руки.

— Не пить! — предупредил Цыган.

— И вилками, а не руками! — подсказал Мика.

— Стоя? — спросил Хрящ и вздохнул. — Бедное моё кресло!

— Начпрод! — Трясогузка подмигнул Малявке. — Командуй!

— Ужин! — поспешно объявил начпрод.

Голодные мальчишки потянулись к тарелкам, блюдцам, салатницам, но где-то рядом торопливо застучал пулемёт.

— Тревога! — крикнул Трясогузка.

— Отставить тревогу!

Это сказал Платайс, входя в комнату.

— Не для вас тревога… Справимся! Вы своё сделали!…

Бой на станции разгорался. Семеновцев зажали с двух сторон: от тупика наступали бойцы из эшелона, от леса — партизаны из переправившегося через болото отряда.

А на севере под станцией Карымская, под Читой, тоже вступали в бой передовые части красноармейцев.

Начиналась ликвидация читинской «пробки».