– Мы можем помочь вам, генерал.
Это был Конструкт! Муравьи двумя широкими колоннами уже направлялись к панголину. Они деловито подлезли под него – на этот раз генералу пришлось бороться с приступом смеха: оказалось, что грозные панголины боятся щекотки. Взобравшись ему на голову, Конструкт, как настоящий полководец, скомандовал:
Через мгновение Панг уже парил над землёй на высоте песчинки. Муравьи тут же дружно зашагали к выходу.
– Защитница! – бросил на прощание Конструкт. – Мы оставим пахучую дорожку, и по ней вы сможете нас найти.
Виолетта кивнула. Стараясь сохранить достойный вид, генерал объяснял Конструкту:
– К выходу ес-сть короткий путь. С-следуйте моим указ-заниям. Третий туннель направо, потом вдоль камешков…
Виолетта наблюдала за тем, как удаляется эта странная процессия.
«Только бы они дошли, – подумала она. – Было бы нечестно тащить их с собой туда, куда мы сейчас идём». Она чувствовала, что Бублик где-то совсем близко. И Калибан тоже.
11
Дальше темнота
Туннель уходил всё ниже и ниже. Виолетта держала Перла на вытянутой руке, чтобы видеть как можно дальше. Коридор был заполнен чёрными лианами, сеявшими вокруг себя тьму. Камешек отважно сражался с нарастающим мраком, однако Виолетта брела уже по пояс в потоке черноты. Чтобы хоть как-то разбавить тьму, она попыталась воспользоваться блестящим лезвием Кортика генерала Панга, но оружие светило лишь отражённым светом и не могло служить фонарём.
– Я начинаю слабеть, – признался Перл.
– Согласно плану на камне, мы уже недалеко, – соврала Виолетта, чтобы приободрить друга.
В какой-то момент она заметила то, что уверенности ей точно не прибавило: лианы не только поглощали свет, они ещё приглушали звуки. Звук её шагов становился всё слабее и слабее, как будто для того, чтобы достигнуть её ушей, ему надо было пройти сквозь слой ваты.
Чтобы удостовериться в этом, Виолетта наклонилась и поискала на земле какой-нибудь камень, отколовшийся от стены. Её рука нащупала камень размером с орех. Виолетта бросила его перед собой, он улетел в темноту… Ни стука, ни звука падения она не услышала.
– Выходит, уши нам тоже не помогут. Вот уж правда, пора бы найти Бублика.
Камешек светил теперь совсем слабо. Когда они подошли к концу коридора, Виолетта видела не дальше вытянутой руки. Проход вывел их в какую-то комнату, а скорее, зал или, может, пещеру – определить точнее было невозможно.
Она прислушалась, но единственное, что слышала, был глухой звук вибрации, сопровождавший их с тех пор, как они вошли в подземелье…
– Надо идти вдоль стены, постоянно поворачивая влево, как в Пирамиде, – сказал Перл. – В конце концов мы просто обойдём зал по кругу.
– Буцефал где-то посередине. Я чувствую, что мы почти у цели… Пойду прямо. Но прежде надо оставить здесь что-нибудь, чтобы потом найти выход.
Виолетта положила перед входом пустую коробку из-под печенья. А затем решительно шагнула внутрь комнаты, вытянув вперёд руки и не спуская глаз с мерцающей точки у себя на ладони: Перл казался далёким светом маяка в тумане.
Она старалась держать руку с камешком как можно прямее. Другой рукой крепко сжимала Кортик Панга…
Даже под океаном Высоких трав Виолетта не чувствовала, что погрузилась в черноту так глубоко. Там она знала, где верх, где низ, видела своего врага и могла оценить опасность. Сейчас же она шла по невидимой земле, не слыша звука собственных шагов, а вокруг неё была пустота. В её распоряжении был только крошечный источник света, который ничего не освещал, а скорее делал её видимой для чьих-то глаз. Наверное, так себя чувствует космонавт, парящий в пространстве вдали от Земли, от солнца и звёзд – там, куда не достаёт никакой свет, подумала Виолетта. И ей почему-то стало не так страшно.
Перл сверкал всё слабее и слабее. И вскоре начал мигать.
– Всё, Перл, не буду дальше тебя утомлять. У меня самой рука уже болит. Дальше пойду без света.
– Я… должен… поспать, – пробормотал Пьер, прежде чем совсем погаснуть.
Виолетта бережно уложила его в спичечный коробок. И пошла дальше.
Окружающая темнота была настолько густой, что казалась сделанной из чернил. Даже если поднести Кортик к самым глазам, ничего не увидишь. Зато теперь Виолетта различала оттенки чёрного. Не серое, даже не отблески, а черноту разной плотности.
Чёрная чернота, в которой она шла, тоже выписывала перед её глазами непонятные пугающие фигуры. Как будто водил своей кистью какой-то невидимый художник. Виолетта вцепилась в Кортик обеими руками…
Она сконцентрировалась и поняла, что ультрачёрный образует вокруг неё какую-то
