— Да, здоров он, рассказывай сказки, — Стефан присел на краешек постели. — Я вот у лекаря все вызнаю, он все про тебя расскажет! Марта, передай слугам, что я лекаря зову, пусть поторопится.
Девушка шмыгнула за дверь, оставив мальчишек наедине.
Винс вдруг внимательно поглядел на Стефана.
— Прости, можно я спрошу?
— Что?
— Ты плакал?
— Вот еще, с чего ты взял? — несколько сердито ответил Стефан.
— У тебя на щеке дорожка мокрая.
— Ишь ты, разглядел! Может, там ливень начался?
— Я не хотел тебя рассердить...
— Ладно... — Стефан внимательно посмотрел на Винса и вдруг признался: — Это я по отцу уже скучаю... Ты ведь знаешь, он только что уехал.
Винс покраснел. Он совсем позабыл, что отец Стефана должен уезжать! Вот неблагодарный, думал, что все вокруг только о нем, Винсенте, и думают.
— Ты не переживай, он вернется! Обязательно вернется! — горячо произнес Винс.
— Я надеюсь, — Стефан склонил голову, чтобы предательская слеза вновь не покинула глаз.
Вошел лекарь, поклонился, увидев Стефана.
— Вы желали меня видеть, пан Стефан?
— Да. Погляди, стало ли ему получше? Он говорит что да, но я мало верю.
— Хм, на второй же день, и лучше? — скептически переспросил лекарь. — Посмотрим, посмотрим...
Он подошел к постели больного. Стефан уступил ему место и встал в сторонке, а лекарь принялся за осмотр. Вскоре он с удивлением заметил:
— Да-а, интересный случай. На этом мальчике раны заживают так, словно кожа вырастает заново. Взгляните, пан Стефан, как затянулись шрамы на груди. Эй, Марта! Признавайся, чем ты его еще потчевала?
Девушка стыдливо спрятала руки под фартуком.
— Да ничем, пан лекарь, что вы, право? Ну, смазала я его на ночь барсучьим салом, что ж тут такого?
— А, вот в чем дело! — лекарь наконец вздохнул облегченно. — Ну-ка, покажи.
Марта вынула небольшую деревянную плошку и подала лекарю.
— Вот. Там еще травки разные добавлены, меня бабка научила.
Молодой лекарь опасливо понюхал желтоватую смесь. Запах был преотвратный. Стефан тоже поднес ее к носу, но немедленно зажал его.
— Уфф, ну и гадость...
— Главное, что помогает, пан Стефан, — благоразумно заметил лекарь.
Винс во время всей этой беседы лежал и переводил взгляд с одного на другого. На его губах блуждала счастливая улыбка. О нем здесь так заботились, что даже дома так не всегда получалось.
— Ну что же, — наконец подвел черту лекарь. — Еще день-два, и можно будет выйти погулять ненадолго. А уж солнце его и вовсе на ноги живо поднимет!
— Благодарю. Если нет больше никаких замечаний, ты можешь идти, — сказал Стефан лекарю и тот не замедлил покинуть комнатку.
— А теперь..., — Стефан хитро прищурил глаза. — Марта, что там у тебя к завтраку?
— Вам, пан Стефан, уже в обеденном зале стол готовят. Уж повара расстарались.
— Я не про себя спрашиваю. Чем ты собиралась Винса кормить?
Марта удивилась, но ответила:
— Да сготовила потрошка куриные, суп наварила.
— Вот и славно. Подавай-ка их сюда. Я буду сам его кормить!
— Ой, да Бог с вами, пане! Или я сама не накормлю хлопчика?
— Не перечь! Сказано, подавай миску!
Стефан был настроен весьма решительно и никто ему не смел слова поперек сказать. Служанка налила в глиняную миску ароматный янтарный суп и подала Стефану. Он взял ложку и поднес ее ко рту удивленного донельзя Винса.
— Так, открывай рот.
Винс глотнул горячего супа, не сводя глаз с улыбающегося Стефана. А тому понравилось новое развлечение. Он кормил Винса с таким явным удовольствием, что даже Марта едва сдерживалась от смеха.
Едва миска опустела, Винс откинулся назад, расправляя наполненный досыта живот и отдуваясь.
— Спасибо, — сказал он и вытер масляные губы ладонью.
— А теперь, — Стефан вернул пустую миску Марте. — Теперь мы будем с тобой разговаривать. Ты мне расскажешь про свой дом, а я попробую понять, где же он находится.
— Ладно, — кротко согласился Винс.
— Твой отец знатного рода? — задал Стефан давно беспокоивший его вопрос.
Винсент задумался, потом нехотя ответил:
— Я не знаю... Пожалуй, нет... У нас нет знатных, у нас все обычные.
— Хм, странная какая деревня. Чем он занимается, твой отец?
— Землю пашет, охотится. Еще рыбу ловим...
— М-да-а, — протянул Стефан. — Жаль... Значит, ты мне не ровня... Тогда вот что... Будешь моим слугой. Понял?
— Как это?
— Как... Очень просто. Будешь выполнять все, что велю.
Винс снова умолк. Он еще никогда не был в услужении. Хотя... Почему не был? Он ведь служил несколько дней у конунга Харальда Одноглазого! А тот был гораздо хуже и страшнее, чем Стефан! Так почему бы и не послужить? Винс привык отвечать добром на добро.
— Я согласен служить тебе, — произнес он.
Стефан просиял. Он был доволен таким исходом. Теперь Винс будет жить в его поместье на законных правах и шляхетский статут не пострадает.
И все же болезнь дала о себе знать — слабость вновь настигла Винса и на лбу выступила испарина. Стефан не упустил это из виду и обеспокоенно спросил:
— Что с тобой? Хуже стало?
— Нет... Просто... устал чего-то, — слабо сказал Винс.
— Все-все, быстренько спать! И чтоб до обеда! Понял?
— Да...
Стефан заботливо укрыл мальчишку белым покрывалом. Винс умудрился поцеловать его руку, что случайно мелькнула у подбородка. Стефан же в ответ потрепал его по щеке и удалился.
Начинался первый день без отца...
Наутро Стефан, как обычно, занимался с учителем — занятия ведь никто не отменял. Но мысли Стефана витали где-то за тридевять земель, в далекой снежной Московии. Конечно, она представлялась Стефану снежной, хоть вокруг еще было в полном разгаре лето. Там, на белых холодных полях бородатые мужики в кафтанах махали окровавленными топорами и вилами, сражаясь с его отцом.
Отвечая учителю невпопад, Стефан быстро вывел его из себя и был отпущен на все четыре стороны.
Сделав вид, что ему ужасно не хочется расставаться с учителем, Стефан выбежал во двор и первым делом решил навестить Винса. Как он там провел ночь?
Осторожно заглянув в комнатку, Стефан удивленно поморгал — там было пусто! Та-ак, начинается, ну и куда он подевался? Стефан вошел внутрь, окликнул:
— Эй, есть кто живой? Винсент, Марта, вы где там?
Под кроватью кто-то зашевелился и показалась лохматая голова Винса. Он привычно улыбнулся и сказал:
— Доброе утро! А у меня тут кружка убежала!
— Я смотрю, от тебя не только кружки, но и служанки убегают, — пошутил Стефан. — Куда Марту подевал?
— Она на рынок ушла, хочет гуся купить. Говорит, лучше его печенки и жира ничего от болезней всяких нету. Сразу силы прибавятся.
— Это правда, — согласился Стефан. — А сейчас-то у тебя силы есть? Пора на улицу нос высунуть!
У Винса так заблестели глаза, что даже комнатка озарилась.
— Вот здорово! А то мне так уже здесь надоело, ну просто настоящий погреб! Ой, прости пожалуйста, я снова глупость ляпнул...
Мальчишка искренне огорчился и его вид показался Стефану таким уморительным, что он не удержался от смеха.
— Правильно, это я виноват, сунул тебя в погреб, как мешок с капустой! Вот и пошли скорей на солнышко, будешь отогревать косточки.
Винсент наконец выполз из-под кровати, позабыв там кружку-беглянку, и заоглядывался.
— Ну, что еще не так? — нетерпеливо спросил Стефан.
— А что мне надеть? В этом идти?
Винс был в длинной, до полу, ночной сорочке.
— Что ж такого? — не понял Стефан.
— Ну, как-то оно... Словно женское платье...
— А-а, ты стесняешься, что ли? Вот чепуха! Пусть кто только посмотрит косо!
Ободренный этими словами, Винс нерешительно шагнул к двери. Его еще немного шатало, но Стефан подставил плечо и дело пошло побыстрее.
Солнце толкнуло Винса так, что в глазах потемнело. Он даже на несколько мгновений ослеп. Потом пошли темно-зеленые круги, искры и всполохи.
— Пойдем, пойдем, чего застыл? — подталкивал его Стефан.
Винс засеменил по усыпанной серым гравием дорожке. Коленки цеплялись за мягкую ткань рубашки и приходилось укорачивать шаги, чтобы не растянуться.
Двор был пустым, в этот час у всех нашлось дело — работы в поместье хватало с лихвой.
— Пойдем вон к тем скамейкам, — предложил Стефан и повел Винса к двум большим белым скамьям, вкопаным в стороне от дороги и укрытым большими кустами акации.
Осторожно усадив мальчика, Стефан сказал:
— Все, грейся. А я сейчас прийду.
Он умчался, а Винс прикрыл глаза, подставив солнцу бледное лицо. И странное дело, дом уже вспоминался таким далеким-далеким, что Винсу казалось — а был ли у него дом на самом деле? Не приснилось ли ему во время морских скитаний?
