И все засмеялись. Особенно звонко хохотала Нина над его глупой шуткой.
Я сразу потускнел. Тут любой потускнел бы. Мы с ней дружим вроде бы, а тут Король только приехал и уже оттеснил меня на второй план. Женское коварство!
Часть II. КОРОЛЬ, ДЗЮДО И КОМПАНИЯ
На следующий день утром Король зашел за мной и очаровал моих родителей своими манерами: «извините», «пожалуйста», «благодарю вас».
— Вот с ним и дружи, — тихо сказала мать, на секунду задержав меня, когда мы уходили.
— Слуга покорный, — ответил я ей. — Извините, мадам, спешу. Целую ручки! — крикнул я от двери.
Мы спускались по лестнице, и Король меня поучал:
— Ничего не дается так легко, как вежливость…
— И ничто не обходится так дорого тому, с кем ты вежлив, — поддакнул я.
Он внимательно посмотрел на меня.
— А ты не глуп, — удивился он.
— Целую ручки, — смутился я.
— Ручки потом будешь целовать, — посерьезнел он. — Дверные, от подвала.
И тут только обратил я внимание на то, как он одет. Несмотря на жару, в костюме, при галстуке. На лацкане пиджака — комсомольский значок.
— Мы идем в ЖЭК, — деловито сообщил он. — Слов на ветер не бросаю. Я буду делегатом, а ты общественностью. Не вздумай нести отсебятину. Говорить буду я, — строго предупредил он. — А ты в нужные моменты повторяй для поддержки только «конечно», «еще бы». Понял?
— Конечно, — сказал я.
— Нет, правда? — озадачился он.
— Еще бы! — сказал я.
Он оценил и похлопал меня по плечу:
— Мы еще не пришли.
— Конечно, — сказал я и смешался под его взглядом. — Конечно — не то, что «конечно», а конечно, что мы еще не пришли, — пробормотал я, потому что на этот раз «конечно» вырвалось у меня просто невольно.
По воскресеньям начальник ЖЭКа Иван Степанович принимал только один час. Слава богу, очереди не было — ненавижу очереди.
Мы подождали, пока Иван Степанович подписал какой-то бабке обширную справку, и хотя дверь была открыта настежь, Король закрыл ее и вежливо постучал.
— Войдите, — удивленно откликнулся начальник.
Мы вошли.
— Здравствуйте. Извините, пожалуйста, что потревожили вас в выходной день, — сказал Король.
— Слушаю вас, — с изумлением насторожился Иван Степанович. Он не привык к такому обращению. Большинство посетителей почему-то всегда скандалили насчет ремонта, справок и прочего.
— Садитесь, — предложил он.
— У нас минутное дело. Но все зависит от присущей вам чуткости и отзывчивости, — подчеркнул Король.
— Конечно, — тут же поддакнул я.
— И понимания насущного момента, — невозмутимо продолжал Король.
— Еще бы! — воскликнул я.
Король недовольно оглянулся на меня. Видимо, я повторял заданные «вещие слова» не вовремя. А откуда тут поймешь, когда это необходимо? Я волновался не знаю как.
Иван Степанович еще больше насторожился:
— Слушаю внимательно.
Очевидно, раньше он слушал всех спустя рукава.
— Я к вам делегатом от широкой комсомольской общественности… — начал Король.
— Общественности! — внезапно вспылил Иван Степанович. — Лучше бы эта общественность во дворе грибки отремонтировала, качели для малышей!
— Мы вам лучше отремонтируем… — подхватил Король, сделав выразительную паузу, — подвал. Под всем домом!
— Подвал? — изумился начальник. — А-а, — догадался он, — для танцев? Ни за что!
— Нет, не для танцев, — сосредоточенно покачал головой Король, — не для танцев, уважаемый Иван Степанович.
И когда он узнал его имя?
— Конечно, — запоздало вставил я и добавил для пущей убедительности: — Еще бы!
— А для чего? — понизил голос начальник. — Для чего подвал-то? — занервничал он. — Подвал — это ПВО. Бомбоубежище, если хотите. Оборонный объект!
— Вот именно. Мы и будем в оборонном объекте заниматься оборонным видом спорта, — улыбнулся Король. — Дзюдо!
— Конечно! — воскликнул я.
Король и мне улыбнулся. Вероятно, тут я попал в подходящий момент. Поэтому я горячо добавил:
— Еще бы! Дзюдо!
— Дзюдо? — взвесил Иван Степанович непривычное слово.
— Ну да! Японский вид борьбы. Вроде самбо. Самооборона без оружия, — разъяснил Король.
Это хорошо, что без оружия, — серьезно заметил начальник. — Без оружия… — беспокойно пробормотал он. — Нет, я против. С оружием или без оружия — против. Вы, значит, без оружия, а мне потом косточки выметать?
— Так у нас же тренер! — развел руками Король. — Юрий Петрович Климов. Между прочим, бывший отличник боевой и политической подготовки. Имеет высокий спортивный разряд — коричневый пояс.
— Коричневый? — с интересом переспросил Иван Степанович и насупился. — Все равно не могу. Это ж подземное сооружение!
— Конечно! — невпопад сказал я.
— Вот видите! — обрадованно показал на меня пальцем начальник. — И общественность ваша понимает.
— Еще бы… — вконец скис я.
Гневно сверкнув на меня глазами, Король сказал:
— Конечно, еще бы не понимает! Общественность понимает, — и тоже указал на меня пальцем, — что вы в преддверии олимпийских игр, в программу которых, кстати, входит и дзюдо, отказываете вашей же общественности в важнейшем мероприятии. Вы, Иван Степанович, удивляюсь, не прислушиваетесь к сигналу снизу!
— Снизу?! — взревел начальник. — А что скажут жильцы сверху, на первом этаже, прислушиваясь к вашему шуму снизу, если я вам подвал выделю, а?
— Ничего жильцы не скажут. Подвал подо мной, — авторитетно заявил Король.
— Конечно! — обрадовался я. И, не удержавшись, брякнул: — Один в вышине.
— Кто один? — опешил начальник.
— Пушкин, — пробормотал я. — Это я так, к слову… Стихи. Подвал… то есть Кавказ подо мною, один в вышине. В общем, под Витькой подвал!
— Он там не один живет, на первом этаже, вы не на Кавказе, — упорствовал Иван Степанович.
Король вынул из бокового кармана пиджака лист бумаги и протянул ему.
— Что это? — оторопел начальник.
— Подписи жильцов первого этажа о единодушном согласии, — спокойно сказал Король. — Может, заверить у нотариуса? Как вы считаете? — словно соучастник, спросил он.
— У… нотариуса?! — поперхнулся Иван Степанович и официальным голосом произнес: —Подписи жильцов заверяются у меня. — Он спохватился. — Совсем запутали, — пожаловался он.
— Конечно, — сказал я.
— Еще бы! — заметил он сам себе.
— А главное, когда захотите, тогда и заберете у нас подвал. Зато отремонтированный, — деланно пожал плечами Король. — Вы же ничем не рискуете.
— Конечно… — задумался начальник.
— Еще бы, — сказал я.
— А как твой отец? — взглянул он на меня.
— Коне… — начал было я. Но Король крепко сжал мне руку — аж пальцы побелели, словно от мороза.
— Его отец «за», — твердо сказал Король со значительным видом.
— Тогда конечно, — вытер пот со лба начальник и накинулся на меня: — «Конечно-конечно»! «Еще бы»… Друг слов не знаешь?
— Конечно, — беспомощно вымолвил я.
— Еще бы, — машинально повторил он. — Тьфу ты, черт! К языку прилипло. Согласен!!! — крикнул он. — Все, досвидания.
— Большое спасибо, — раскланялся Король. — Вы чуткий товарищ.
Когда мы уходили, я обернулся. Иван Степанович глядел нам вслед вытаращенными глазами.
— Да, совсем забыл. Минуточку. — Король вернулся назад, закрыв передо мной дверь.
Из-за двери доносился уверенный голос Короля:
— … клеевую краску… кисти… пульверизатор для побелки… стекла — там две форточки разбиты…
Иван Степанович слабо возражал, понимая, что разбит наголову.
«Конечно! — ликующе воскликнул я про себя. — Еще бы!»
И сейчас только понял, почему Король именно меня взял с собой в виде общественности. Мой же отец был большим начальником! И я лишний раз восхитился прозорливостью Короля.
Глава 2. ПОДВАЛ ПОДО МНОЮ
Насчет подвала еще пришлось потрудиться. Если вы помните, моя мама там держала общественную библиотеку. Я маму уговорил-таки переселиться: теперь на двери нашей квартиры появилась бумажная табличка: «Домовая библиотека». Мама — понимающий человек, отзывчивый, особенно ко мне. Я же у своих родителей один-одинешенек, как перст, то есть палец. Как говорил Фамусов в «Горе от ума», от чего ж не порадеть родному человечку? Я-то лично против «блата», когда он несправедлив, но у нас и говорить об этом нечего. Подвал — для всех.
Ну, с подвалом мы провозились с неделю. Мусора оттуда вынесли гору!.. Белили стены… Мыли бетонный пол… Застекляли форточки оконцев.
Не один раз к нам наведывался сам Иван Степанович и совещался по деловым вопросам не с тренером Юриком, а с Королем. Да и Юрик-то приходил только к вечеру, после работы.
