Ознакомительная версия.
– Нет, нам надо, и мы пойдём, – упёрся Фред. – Это наш отец!
– А как вы объясните, откуда узнали про несчастье, если больница даже жене ещё не сообщила?
– Какая разница? – вскинулся Джордж.
– Такая! – сердито ответил Сириус. – Мы не хотим привлекать внимание к тому, что у Гарри видения и он видит вещи, которые происходят за сотни миль! Вы представляете, какие выводы сделает из этого Министерство?
Фред и Джордж смотрели на него так, как будто им плевать на любые выводы Министерства. Рон был бледен и молчал. Джинни сказала:
– Нам мог кто-то другой сказать… Не обязательно Гарри.
– Кто, например? – обозлился Сириус. – Слушайте, ваш отец пострадал, выполняя задание Ордена, обстоятельства и без того подозрительные – не хватало ещё, чтобы дети узнали об этом через минуту после происшествия. Это может серьёзно повредить Ордену…
– Плевать нам на ваш дурацкий Орден! – выкрикнул Фред.
– Наш отец умирает – о чём мы тут говорим! – заорал Джордж.
– Ваш отец знал, на что идёт, и он не поблагодарит вас, если вы навредите Ордену! – с таким же жаром ответил Сириус. – Вот как обстоит дело… вот почему вы не в Ордене… вы не понимаете… есть дело, ради которого стоит умереть.
– Тебе легко говорить, тут сидя! – взревел Фред. – Не вижу, чтоб ты рисковал своей шкурой!
Лицо Сириуса, и прежде бледное, стало пепельным. Казалось, он готов ударить Фреда, но, когда он заговорил, голос его был предельно спокоен:
– Я знаю, это тяжело, но сейчас мы должны вести себя так, как будто нам ещё ничего не известно. Должны сидеть тихо – по крайней мере пока нет известий о вашей матери.
Фреда и Джорджа это не успокоило. Джинни подошла к ближайшему креслу и села. Гарри посмотрел на Рона: тот сделал непонятное движение – не то кивнул, не то пожал плечами, и оба они сели одновременно. Близнецы ещё минуту жгли глазами Сириуса, но потом уселись по бокам от Джинни.
– Ну, хорошо, – с облегчением сказал Сириус. – Давайте… давайте теперь выпьем, пока ждём. Акцио, сливочное пиво!
С этими словами он поднял волшебную палочку, и из кладовой вылетело полдюжины бутылок; они заскользили по столу, раскидав остатки хозяйского ужина, и аккуратно остановились – по одной перед каждым. Пили молча; только потрескивали поленья в камине да изредка стукала по столу поставленная бутылка.
Гарри взял бутылку просто для того, чтобы чем-то занять руки. Чувство вины жгло его, разрывало нутро. Если бы не он, они не сидели бы здесь, спокойно спали бы в своих постелях. И бесполезно было убеждать себя, что, не подними он тревогу, мистера Уизли не скоро бы нашли – некуда было деться от жуткой мысли, что он же сам и напал на их отца.
«Не дури, у тебя не змеиные зубы, – говорил он себе, пытаясь успокоиться, но бутылка всё равно дрожала у него в руке. – Ты лежал на кровати, ты ни на кого не нападал».
«Но тогда что случилось в кабинете Дамблдора? – спрашивал он себя. – Ведь и на него хотел наброситься?»
Он опустил бутылку чуть резче, чем хотел, и навалился на стол. Никто не обратил на это внимания. А затем в воздухе вспыхнуло пламя, осветив грязные тарелки перед ними. Все вскрикнули, на стол шлёпнулся пергаментный свиток, а вслед за ним опустилось золотое перо из хвоста феникса.
– Фоукс! – воскликнул Сириус и схватил пергамент. – Почерк не Дамблдора – это, наверное, от вашей матери. Держи.
Он сунул письмо Джорджу, тот развернул его и вслух прочитал:
– «Отец ещё жив. Я отправляюсь в больницу. Оставайтесь на месте. Как только смогу, извещу вас.
Мама».
Джордж обвёл взглядом стол.
– Ещё жив… – медленно проговорил он. – Это надо понимать так, что…
Не было нужды договаривать до конца. Для Гарри эта фраза из письма тоже прозвучала так, что мистер Уизли одной ногой в могиле. Рон, по-прежнему без кровинки в лице, смотрел на письмо не отрываясь, будто ожидал услышать от него слова утешения. Фред выхватил пергамент у Джорджа и прочёл про себя, а потом посмотрел на Гарри. Рука, державшая бутылку тряслась, и Гарри сжал её покрепче, чтобы унять дрожь.
Никогда ещё ночь не тянулась для него так долго. В какой-то момент Сириус без особой убеждённости в голосе предложил всем лечь спать, но отвращение на лицах Уизли было достаточно ясным ответом. Сидели за столом по большей части молча, смотрели, как фитилёк свечи всё ниже опускается над расплавленным воском, изредка подносили бутылку ко рту, изредка кто-то спрашивал время, или вслух гадал, что сейчас происходит в больнице, или пытался успокоить других, говоря, что, если бы были плохие новости, они бы знали – миссис Уизли давно уже там.
Фред задремал, свесив голову на плечо. Джинни калачиком свернулась в кресле, но глаза её были открыты.
Гарри видел в них отражение огня. Рон сидел, опустив лицо на ладони – спал или нет, понять было нельзя. Гарри и Сириус время от времени обменивались взглядами – непрошеные свидетели семейного горя. Ждали… Ждали…
В десять минут шестого дверь распахнулась, и в кухню вошла миссис Уизли. Она была бледна, но, когда все повернулись к ней, а Гарри, Фред и Рон привстали, слабо улыбнулась.
– Он поправится, – сказала она усталым голосом. – Попозже пойдём навестим его. Сейчас с ним сидит Билл, утром он не пойдёт на работу.
Фред упал в кресло и закрыл лицо руками. Джордж и Джинни бросились к матери и обняли её. Рон неуверенно засмеялся и разом опорожнил бутылку.
– Завтрак! – весело и громко объявил Сириус и вскочил на ноги. – Где этот проклятый эльф? Кикимер! КИКИМЕР!
Но Кикимер не откликнулся на зов.
– Ладно, без тебя обойдёмся. – Он пересчитал гостей. – Итак, завтрак на… семерых, яичница с беконом, чай, тосты…
Гарри кинулся помогать у плиты. Он не хотел смущать обрадованных Уизли и страшился минуты, когда миссис Уизли попросит рассказать о его видении. Но едва он вынул тарелки из буфета, миссис Уизли отняла их и заключила его в объятия.
– Не представляю, что было бы, если бы не ты, Гарри, – тихо сказала она. – Не знаю, через сколько часов его нашли бы, – и было бы уже поздно. Он жив благодаря тебе. А Дамблдор сочинил правдоподобную историю для объяснения, почему Артур оказался там. Не представляешь, какие нас ждали бы неприятности – вспомни беднягу Стерджиса…
Гарри мучительно было выслушивать слова благодарности, но, к счастью, она отпустила его и стала благодарить Сириуса за то, что приютил на ночь детей. Сириус ответил, что рад был оказаться полезным и надеется, что они поживут у него, пока мистер Уизли в больнице.
– Сириус, я так тебе признательна… они хотели бы тут побыть… ближе к больнице… значит, наверно, останемся и на Рождество.
– Чем больше нас, тем веселее! – Сириус так искренне обрадовался этому, что она просияла.
Она надела фартук и занялась завтраком.
– Сириус, – тихо сказал Гарри, не в силах терпеть дальше, – можно тебя на два слова? Прямо сейчас.
Он ушёл в тёмную кладовку, и Сириус за ним. Без всяких предисловий Гарри подробно рассказал крёстному о своём видении, не умолчав и о том, что сам был змеёй, напавшей на мистера Уизли. Когда он остановился, чтобы перевести дух, Сириус спросил:
– Ты сказал об этом Дамблдору?
– Ну, да. Но он не объяснил, что это значит. Теперь он мне вообще ничего не говорит.
– Уверен, он сказал бы тебе, если были бы причины для тревоги, – успокоил его Сириус.
– И это ещё не всё, – вполголоса сказал Гарри. – Сириус, по-моему, я схожу с ума. У него в кабинете, прямо перед тем, как отправиться через портал, я на секунду опять подумал, что я змея. Почувствовал себя змеёй, и шрам обожгло, когда посмотрел на Дамблдора… Сириус, я хотел броситься на него!
Гарри видел только край его лица, остальное терялось в тени.
– Должно быть, последствия твоего видения и больше ничего, – сказал Сириус. – Ты вспомнил сон или как его там назвать, и…
– Нет, не то. – Гарри затряс головой. – Во мне как будто что-то поднялось, как будто змея сидела у меня внутри.
– Тебе надо выспаться. Позавтракаешь, потом отправляйся наверх спать, а после обеда навестишь с ними Артура. У тебя был шок, Гарри. Ты обвиняешь себя в том, что только наблюдал, – и счастье, что наблюдал, иначе Артур мог погибнуть. Перестань себя мучить.
Он хлопнул Гарри по плечу и вышел из кладовки. Гарри остался стоять в темноте.
Утро все, кроме Гарри, проспали. Он поднялся в комнату, где они с Роном ночевали в последние недели лета, но если Рон сразу забрался в постель и через минуту уснул, то Гарри продолжал сидеть одетый, привалившись к металлическим прутьям кровати. Он нарочно сохранял неудобную позу, чтобы не задремать; боялся, что во сне опять станет змеёй, а проснувшись, обнаружит, что искусал Рона или прополз по дому и напал на кого-то ещё.
Когда Рон проснулся, Гарри сделал вид, что тоже хорошо выспался. Во время обеда прибыли их чемоданы из Хогвартса – теперь можно было одеться маглами и пойти в больницу святого Мунго. Все, кроме Гарри, были счастливы и болтали без передышки, пока переодевались в фуфайки и джинсы. Провожать их в больницу явились Тонкс и Грозный Глаз. Ребята встретили их радостными криками, смеялись над котелком Грюма, лихо надвинутым на бровь, чтобы скрыть волшебный глаз, и на полном серьёзе уверяли его, что в метро гораздо менее заметной будет Тонкс, которая снова обзавелась короткими ярко-розовыми волосами.
Ознакомительная версия.
