Серж Брюссоло
День синей собаки
Призрак появился в классе именно в тот момент, когда учительница математики Флора Митчелл задала вопрос, на который могла ответить только Пегги Сью. Девочка сделала над собой усилие, чтобы не задрожать; она уже давно привыкла к вторжению призраков в повседневную жизнь, но сталкиваться с ними лицом к лицу было для нее каждый раз чрез-вы-чай-но неприятно.
Призрак просунул голову сквозь дверь, как будто она была сделана из мягкого материала, проткнуть который не стоило труда. Это было низкорослое белесое существо, словно вылепленное из взбитых сливок.
– Пегги Сью, – строго сказала математичка, – скажи что-нибудь!
Девочка уже собиралась ответить, как вдруг призрак прыгнул к ней на колени… и ладонью зажал ей рот, не дав заговорить. Пегги попыталась оттолкнуть его; увы, это было невозможно! Призраки обладали чудовищной силой, с которой, как оказалось, бесполезно было бороться. Так же, как пыжиться, надеясь поднять слона на вытянутой руке! Пегги Сью понимала, что выглядит глупо, стоя с открытым ртом и не произнося ни слова… при этом лицо девочки приобретало фиолетовый оттенок, потому что ей не хватало воздуха!
– Если захочу, – хихикала молокообразная тварь, – то не отниму руку, пока ты не задохнешься. Никто не поймет, что с тобой случилось, и ты упадешь на парту с почерневшим лицом. Это будет смешно, не так ли?
Пегги Сью снова попыталась сбросить с колен поганую нечисть, но ее руки прошли сквозь тело этой мелкой твари. Люди не могли прикоснуться к призракам, так было установлено изначально. Призраки же обладали неограниченной властью над людьми. Могли лепить из них, как из пластилина, все, что угодно. Впрочем, для призраков весь мир был пластилином. Пегги Сью видела, как некоторые из них ударами кулака сплющивали машины. А потом все считали, что автомобиль попал в аварию.
Девочке стало страшно. Мерзкий шалун накрепко вцепился в нее, и Пегги почувствовала прилив крови к вискам.
– Ты ведь знаешь, что я могу тебя убить? – снова захихикал призрак. – Но я не сделаю этого… потому что сегодня у меня веселое настроение и я чувствую себя не-обы-кно-вен-но хорошо.
Он лгал. По крайней мере, отчасти. Пегги Сью было известно, что призраки не могли убить ее собственными руками. Могущественные и таинственные чары защищали ее. Чары, заставлявшие врагов девочки кипеть от злости.
Физиономия призрака без конца преображалась от каждой его реплики.
Призраки обладали отвратительным свойством – у них не было определенной внешности. Они увеличивались, уменьшались, изменяли лицо, появлялись даже в виде какой-нибудь вещи или животного, если у них возникало такое желание. Тот, что сидел на коленях Пегги Сью, развлекался, поочередно примеривая на себя головы различных президентов Соединенных Штатов, чьи портреты украшали стены класса. И было очень неловко держать на коленях Джорджа Вашингтона или Авраама Линкольна ростом с пятилетнего ребенка.
– Пегги Сью, – вмешалась Флора Митчелл, – прекрати корчить гримасы! Ты побагровела, с тобой все в порядке? Может, отвести тебя в медпункт?
В классе засмеялись. Никто не мог понять, что случилось, потому что только Пегги Сью обладала печальным даром видеть призраков. Для простых смертных ничего особенного не происходило, и этот классный час не отличался от всех остальных… если не считать, что у ненормальной Пегги Сью Фэервей начался припадок!
Наконец тварь убрала руку с лица девочки, позволив ей перевести дыхание. Пегги откашлялась, как пловчиха, слишком долго находившаяся под водой. Другие ученики брезгливо поглядывали на нее. Девочку считали «чудаковатой», «белой вороной», с которой не стоит дружить. Ее поведение озадачивало не только сверстников, но и взрослых.
– Пегги! – повторила миссис Митчелл, теряя терпение. – Когда закончишь свой спектакль, пойдешь к доске и напишешь формулу, которую я тебе задала.
Пегги хотела встать, но существо, сидевшее у нее на коленях, не пожелало сдвинуться, пригвоздив ее к месту. Призраки такими и были: то становились легкими и весили меньше перышка, то изменяли свою плотность и тяжелели, как каменная глыба.
– Я жду! – прикрикнула учительница.
Молочного вида карлик согласился наконец опустить ноги на пол. Тягучая субстанция вынуждала его подскакивать при ходьбе, как будто он носил ботинки на пружинах… хотя ботинок-то у него и не было. Как все ему подобные, тварь обходилась без одежды. И нельзя было определить, девочка это или мальчик. У призраков не было пола. Если они являлись Пегги Сью в более или менее человеческом облике, это делалось скорее ради удобства, а не в силу генетической предрасположенности.
Никто их не видел… только она. И это началось, когда Пегги была совсем маленькой.
– К доске, – прошипела сквозь зубы миссис Митчелл, протягивая Пегги кусочек мела. – Поторопись, ты что, полагаешь, что мы тут ради тебя собрались?
Пегги взяла мел. Ладони у нее стали влажными. Формулу она знала; написать ее не составляло никакого труда, но девочка пыталась угадать, что еще выкинет молочный шалун, торчавший за ее спиной.
Переваливаясь с боку на бок, он пошел за ней к доске, и некоторые части его тела до смешного вытянулись. Правая рука была теперь длиной метров в пять, и он перекинул ее через головы учеников, чтобы потаскать за волосы Линду Браунинг, сидевшую у двери. Как глупо! Шутки зловредного мальчишки!
Пегги Сью достаточно натерпелась. Она ждала, когда прозвенит звонок и окончатся занятия, чтобы убежать. Зажав в пальцах мел, она начала писать. В тот же миг рука призрака опустилась на руку девочки и сжала ее, едва не сломав. Пегги поняла, что сейчас произойдет, и застонала от отчаяния. Тварь вынуждала ее выводить буквы, слова, которые девочка никогда бы не написала.
В классе раздались возгласы удивления. Пегги Сью слово за словом в ужасе прочитывала то, что мел чертил на доске:
Флора Митчелл до безумия влюблена в директора!
Девочки давились от смеха, мальчики смеялись до упаду. Учительница смертельно побледнела. Ринувшись к тряпке, она быстро стерла фразу, начертанную на доске крупными буквами.
– Я это так не оставлю, – выдохнула она сдавленным от гнева голосом. – Ты ответишь на дисциплинарном совете. Я потребую, чтобы тебя исключили из школы!
Рука призрака, по-прежнему сжимающая пальцы девочки, вынуждала ее калякать на доске другие, более оскорбительные слова. Пегги Сью заметила, что от слез запотели ее очки, огромные стекла, над которыми потешались все девчонки.
– Хватит! – заорала учительница. – Ты совсем голову потеряла!
Тварь захихикала в ухо жертве. У призраков был свистящий, похожий на жужжание насекомых голос. Они говорили так быстро, что только Пегги Сью могла разобрать их слова, тогда как остальные улавливали лишь противный писк кусачего комара.
– Вот видишь, – пропищал уродец. – Видишь, как чудесно мы развлекаемся. Если б я действительно был злым, я заставил бы тебя написать такие ужасные вещи, из-за которых ты попала бы в тюрьму. Представляешь, что можно изобразить на городских стенах с помощью фломастера? Сколько гадостей о мэре, шерифе могла бы ты написать… Достаточно придержать твою руку, и все.
– Нет, – чуть было не взмолилась девочка, – только не это.
Но она очень вовремя прикусила губу. Никто не понял бы, что она имеет в виду.
Крики учительницы привлекли внимание члена педсовета, который набросился на Пегги. Невидимое существо тут же отцепилось от своей жертвы, предоставив ей свободу движений.
Дальнейшее ни в чем не отличалось от того, что уже происходило с девочкой в других учебных заведениях. Во все школы, куда родители записывали Пегги, еще до ее появления поступали неблагоприятные отзывы. По мнению школьных психологов, она представляла собой яркий пример трудного подростка, подверженного галлюцинациям. Призраки наслаждались ситуацией, полностью ими же созданной. Их стратегия была столь же проста, сколь эффективна: чем большим посмешищем выглядела Пегги благодаря их усилиям, тем меньше они опасались, что к ее словам станут прислушиваться.
* * *
Когда она была совсем маленькой – лет шести, – Пегги Сью допустила ошибку, рассказав окружающим о том, что видит, и в результате – ее отвели к врачу.
– Ничего страшного, – пробормотал доктор. – Дети иногда любят пофантазировать. Они придумывают себе воображаемых друзей. Но это проходит.
Однако досадная странность Пегги Сью окончательно закрепилась, и никогда, никогда в жизни она не переставала видеть призраков.
«Призраки» – так нелепо называют нас люди, – объяснило ей одно из первых существ, с которым она столкнулась. – Очень глупо, но твои собратья принимают нас за привидения, мертвецов, вознамерившихся преследовать их. Некоторые считают нас пришельцами из космоса. Такой же идиотизм. Мы – не то и не другое.
