Трундакс проводил Тольку за мост. Отсюда начиналась извилистая немощеная дорога, которая пересекала небольшое поле и уходила куда-то в огромный, мрачный лес. Правда, невдалеке от леса виднелись какие-то приземистые постройки.
— Ну, что же, сын мой, — произнес Трундакс, — ступай по этой дороге все прямо и прямо. Если будут развилки, сразу же доставай зеркальце и спрашивай у меня, куда надо повернуть. Ну и во всех иных случаях, когда тебе будет нужен мой совет. Если же мне самому понадобится тебя о чем-то предупредить, то ты услышишь, как зеркало запоет. Надо будет достать его и подышать на стекло… Так, не забыл ли я еще о чем-нибудь, о рыцарь?
— Может, насчет того, чтоб продовольствие выдать? — осторожно предположил Толька. — Идти ведь далеко, наверно?
Странно, но он, вроде бы до отвала наевшийся на своем дне рождения, сейчас, хотя не так уж много времени прошло, испытывал сильный голод.
— В нашем достославном королевстве, — похвастался кудесник, — по указу короля Адальберта на большой дороге поведено содержать таверны, дабы проезжие рыцари, купцы и иные путники могли бы утолить голод и жажду. Ближайшая из них виднеется близ леса. Так что ты не умрешь от голода, о рыцарь!
— Но ведь там небось надо деньги платить, — вздохнул Толька, — а у меня — ни гроша…
— Правильно! — хлопнув себя по лбу, воскликнул Трундакс. — Да, как видно, я сильно состарился, и память мне изменяет. Я мог бы дать тебе скатерть-самобранку, но, к сожалению, за ней надо возвращаться в башню, а это плохая примета. Поэтому я дам тебе неразменный талер. Это волшебная серебряная монета. Она всегда возвращается к хозяину, если ты что-нибудь на нее покупаешь. А если ты покупаешь на меньшую сумму, то еще и на сдаче зарабатываешь…
— Как это? — удивился Толька.
— Очень просто. В одном талере сто медных грошей. Ты покупаешь что-то за пятьдесят грошей, а даешь талер. Тебе дают сдачи пятьдесят грошей, а талер снова возвращается к тебе в карман. То есть ты получаешь пятьдесят грошей чистой прибыли.
— Но это же жульничество… — заметил Толька.
— Жульничество, — назидательно произнес Трундакс, — это когда обещают отдать деньги, но не отдают. А ты отдаешь деньги, платишь. Талер к тебе сам возвращается.
— Погодите, — наморщил лоб Толька, — но ведь если вы его мне отдадите, он должен к вам вернуться?
— Вовсе нет! — кудесник впервые за все время улыбнулся. — Если ты не платишь им за что-то, а отдаешь задаром, то он больше к тебе не возвращается. То же самое произойдет, если у тебя его украдут. Так что береги его от воров.
— Понятно… — произнес Толька.
— Ну, тогда в путь, сын мой!
— Но вы мне еще не сказали о том, с какими монстрами я тут встречусь и какие снадобья против них помогают, — еще раз напомнил Толька.
— Могу сказать, что для начала ты непременно встретишься с орками, ибо прямо перед тобой — Кабаний бор, где они обитают. Против них помогает снадобье в трубочке с цифрой I. А других чудищ в этом лесу живет совсем немного, потому что орков — несметные полчища, и плодятся они, как поросята. Но если ты сумеешь победить Короля Орков, они тебе больше не встретятся. Иди же, о рыцарь, да приведет тебя эта дорога к славе и да пребудет с тобой милость Айбиэма и Майкрософта! С этими словами Трундакс стукнул оземь своим посохом и мгновенно испарился, а Толька остался, как говорится, наедине со своими проблемами.
Глава XI ТАВЕРНА «ВЕСЕЛЫЙ ПОРОСЕНОК»
Прежде чем двинуться вперед, Толька вытащил пробку с цифрой I из трубочки, на которой действительно было написано «Орк», готическими буквами, но по-русски, так же, как на злополучном диске. Внутри оказалась какая-то мазь, похожая по цвету на тавот, которым Толька как-то раз здорово испачкался, помогая одному дядьке ремонтировать машину во дворе. Толька намазал наконечники двенадцати стрел снадобьем против орков на случай, если какой-нибудь свиноподобный встретится ему еще в поле. После этого он попробовал, легко ли лук вынимается из налучия, а стрелы из колчана, а затем зашагал по дороге в направлении таверны.
Ничего интересного в поле не оказалось. Росли какие-то злаки, не то рожь, не то ячмень — Толька их плохо различал. Дорогу изредка перебегали мелкие зверюшки, не то мыши, не то хомяки какие-то, типа Чипа и Дейла. Один раз довольно крупный заяц проскочил.
Немного не дойдя до таверны, Толька увидел в траве большой камень, очень похожий на тот, который лежал в ущелье, и, обойдя который, Лаптев встретился с Трундаксом. Только этот был гораздо меньше и на нем имелась красная надпись русско-готическими буквами: «Миссия 1-я». Итак, ему напомнили, что он продолжает находиться внутри компьютерной игры. Но волноваться от этого Толька меньше не стал, и есть ему хотелось совсем не по-виртуальному.
Таверна оказалась довольно большой деревянной избой, обнесенной невысоким частоколом с настежь распахнутыми воротами. Над крыльцом было прибито грубо вырезанное из дерева изображение поросенка, приплясывающего с пивной кружкой в лапах, а чуть ниже висела вывеска, написанная по-русски готическими буквами:
«Таверна «Веселый поросенок».
На самом крыльце стоял румяный, круглолицый толстячок в белом колпаке и фартуке с полотенцем на левой руке.
— Милости просим! Милости просим, доблестный рыцарь! Добро пожаловать в таверну «Веселый поросенок»! — улыбаясь во весь рот, забормотал толстяк. — Не желаете ли откушать? Меня зовут Хлюпс, я хозяин этой таверны, и мой первейший долг — накормить путника досыта!
«Интересно, — подумал Толька, — отчего это он сразу решил, будто я рыцарь? У меня ведь ни меча, ни коня, ни даже шпор нету. Один лук да деревянные сандалии, в которых здесь все простолюдины разгуливают. Ну и всякие простые воины, копейщики, лучники, оруженосцы. А он меня с порога рыцарем назвал. Может, потому, что уже знает, как выглядят те, кого Трундакс отправляет спасать принцессу?»
Вот тут-то Лаптеву и вспомнилась первая фраза, которую свиноподобный орк, сидевший в клетке, выцарапал когтем на доске:
«Я БЫЛ ТАКИМ ЖЕ, КАК ТЫ. НЕ ВЕРЬ ТРУНДАКСУ!»
Может, тут и верно какой-то обман? И все, кого Трундакс отправляет спасать принцессу Астру, превращаются в свиноподобных орков? На какое-то мгновение Тольке захотелось вытащить зеркальце, подышать на него и сказать Трундаксу все, что oн о нем думает. Конечно, уже через секунду Толька остыл и понял, что этим он дела не поправит но все равно, надо держать ухо востро…
Хлюпс почтительно отодвинул с дороги упитанное пузечко и с поклоном пропустил Тольку внутрь своего заведения, откуда веяло очень вкусными запахами. Пожалуй, даже более вкусными чем из маминой кухни, когда она готовила снедь на вчерашний день рождения.
В небольшом зале стояло всего четыре дубовых стола, но за каждым из них на длинных грубо струганных лавках разместилось бы десять человек. Но ни одного посетителя, кроме Тольки, в зале не было.
— Что желает отведать молодой рыцарь? — спросил Хлюпс, когда Лаптев уселся на лавку. — Свежайший студень из свиных ножек? Гороховой суп с грудинкой? Молочного поросенка с гречневой кашей? Жареную колбасу с тушеной капустой? Свиные отбивные с пареной репой? Ветчину с горошком? Могу так же предложить наши лучшие напитки: клюквенный морс, яблочный квас, ячменное пиво. Прекрасно утоляют жажду в такую жаркую погоду!
Толька с удовольствием заказал бы все сразу. У него от одних названий блюд слюнки потеки. Пожалуй, только пиво его не прельщало, оно было горькое, Толька больше уважал пепси. Если что и удерживало Лаптева от того, чтоб заказать Хлюпс и то, и другое, и третье, и четвертое, так это недоверие к Трундаксу. А вдруг тот его кинул с этим неразменным талером?
Пока Толька раздумывал, сзади, со стороны крыльца послышались старческое кряхтенье, шлепанье босых ног и скрип двери. А затем добренький Хлюпс, глянув в ту сторону поверх Толькиной головы, резко сменил тон и визгливо заорал:
— Пошла! Пошла прочь, старая карга! Здесь приличное место! Убирайся!
— Ваша милошть, — жалобно прошамкал старческий голосок. — Подайте бедной нищенке! Хоть корочку хлеба, хоть малую кошточку… Я три дня ничего не ела! Шмилуйтешь, ради Айбиэма и Майкрошофта!
Толька обернулся и увидел маленькую, тощую, как скелет, сгорбленную старушонку в грязном и драном платье, которая стояла на пороге таверны, опираясь на суковатую клюку, и умоляюще протягивала за подаянием корявую и костлявую ладошку.
— Прочь! Нет у меня корочки хлеба для грязных оборванцев! «Корочку хлеба, косточку…» Как ты их жевать будешь, беззубая?! Вон отсюда! У тебя что, уши заложило, мерзкая попрошайка?! — Хлюпс уже схватил какую-то скалку и угрожающе замахнулся.
«Вот жадина этот Хлюпс!» — возмутился Толька.
— Вам что, жаль накормить старушку? — спросил он вслух.
