Монро играл в другой команде. Он оказался очень агрессивным игроком. Он постоянно толкался плечами и даже бодал головой других игроков. Я видел, что Уоллер смотрит на него с интересом. Монро играл лучше всех.
Он не выпускал мяч из рук. Он сам вел мяч к корзине, никогда не пасуя другим игрокам. Он совершал бросок за броском — и большинство из них попадали в цель.
Я был удивлен. Вот уж не думал, что он такой спортсмен-рекордсмен.
Пот струился по его спутанным густым волосам и стекал по лбу. Его лицо покраснело, и он все время издавал звуки, похожие на хрюканье, бегая вверх и вниз по площадке.
Это ли не намек? Неужели он наконец-то собирается явить свое истинное лицо?
— Ух ты! — я пропустил пас. Мяч отскочил от моей груди, потому что я наблюдал за Монро.
— Бобик, ты просто недотепа, или супернедотепа?! — заорал парень по имени Арни.
— И то и другое, — ответил я. Хотел пошутить, но никто не засмеялся.
Я расставил руки, пытаясь блокировать Монро, но он обошел меня так легко, словно меня тут и вовсе не было. Ребята приветствовали его криками, когда он снова атаковал корзину.
Затем, к моему изумлению, он направился к выходу с площадки. Он тяжело дышал, грудь судорожно вздымалась. Он устремил взгляд на дверь раздевалки.
Вот оно, сказал я себе. Сейчас я получу доказательства.
Да, это была только догадка. Но предчувствие было сильным. Когда я увидел, как Монро топает в раздевалку, то сразу понял, что он превратится в монстра и сделает что-нибудь страшное.
Я бросил мяч Арни, помахал остальным игрокам и быстро зашагал к раздевалке.
— Вернусь через минуту, — сказал я тренеру Уоллеру.
Я схватился за ручку и слегка приоткрыл дверь в раздевалку, оставив лишь небольшой проем. Мне не хотелось, чтобы Монро обнаружил слежку.
Я заглянул в помещение. Воздух там был прохладным. В раздевалке стоял полумрак. В глубине ее шумел душ. Я вошел и тихо прикрыл за собою дверь. Возле шкафчиков Монро не было видно.
В затылке начало покалывать. Капля пота упала с носа. Я понял, что затаил дыхание. Я отошел на цыпочках в заднюю часть раздевалки.
Я остановился, когда услышал, как в соседнем ряду шкафчиков зашаркали кроссовки. И ждал… ждал…
И тут я услышал крик. Высокий, пронзительный крик боли.
И я понял… я понял. Монстр на кого-то напал.
Я сделал глубокий вдох и сорвался с места. Я подбежал к следующему проходу и уставился на ряд шкафчиков.
Я знал, что увижу там что-то страшное. Что-то ужасающее.
Но… нет. Там был парень из моего класса. Невысокий, тощий, рыжеволосый паренек по имени Виктор. Он скрючился перед открытым шкафчиком, держась за правую руку. Завидев меня, он повернулся.
— Бобик?
— Я услышал крик… — запинаясь, проговорил я.
Он кивнул. Поднял руку.
— Я прищемил ее дверцей шкафчика. Вот и заорал. Больно. Чувак, реально больно.
Я изо всех сил пытался отдышаться. Я уставился на руку Виктора. Она раздулась, точно воздушный шар.
— Ты лучше покажи ее тренеру Уоллеру, — сказал я.
Он кивнул и направился к двери.
— Ты видел Монро? — окликнул я его.
Он кивнул.
Я заметил Монро возле раковины перед душевой. Он плескал холодной водой себе на лицо. Когда я подошел к нему, он повернулся.
— Лицо начало гореть, — сказал он. Вода бежала вниз по его футболке. — Я, наверное, перегрелся.
Он скосил глаза на меня.
— А ты что тут делаешь? Почему вышел из игры?
— Я… э-э-э… волнуюсь за тебя, — сказал я. — Я видел, как ты ушел и подумал, что тебе стало плохо.
— Эй, спасибо. — он плеснул еще воды себе на голову. — Спасибо большое, Бобик. Ты настоящий друг.
В спортзал мы вернулись вместе. У Монро на лице играла какая-то странная улыбка. Он был явно собой доволен.
И когда мы присоединились к игре, я поймал себя на мысли:
Неужели я ужасно ошибся по поводу Монро?
Или он так хорошо ведет себя, потому что понял, что я за ним слежу?
* * *
Именно эти вопросы я хотел задать Лиссе, когда встретился с ней у школьного бассейна перед ее командной тренировкой.
Она помахивала сумкой с купальными принадлежностями, так и норовя хлестнуть меня по коленям.
— Ты это специально? — спросил я.
Она усмехнулась.
— Ага. Специально. — Она замахнулась снова, но я увернулся.
— Ты приедешь ко мне завтра на соревнования? — спросила она.
— Опять соревнования? — сказал я. — Ты мне об этом твердишь уже в двадцатый раз.
Она снова хлестнула меня своей синей холщовой сумкой.
— Тебе трусы не жмут? Поэтому ты в таком плохом настроении?
— У меня нет желания обсуждать с девчонкой свои трусы, — сказал я. — Я в плохом настроении, потому что прошпионил за Монро весь день и лишь впустую потратил время. Боюсь, он почуял, что я за ним шпионю.
— Возможно, — сказала она. — Но, Бобик, почему ты такой лодырь? Ты шпионил за ним всего один день. Нужно продолжать.
Я снова увернулся от ее сумки.
— Чудненько. Так я теперь неудачник и лодырь?
— Даже говорить неохота, — сказала Лисса. — Ты видно хочешь, чтобы я опоздала. Слушай, ты думал о школьной выставке домашних животных?
— Да. Немного, — сказал я.
Две девочки из команды по плаванию трусцой пробежали мимо, спеша к бассейну. При виде меня обе покатились со смеху. Я знал причину. Они вспомнили, как я стоял у бассейна с плавками на лодыжках.
Я в который раз почувствовал, что краснею.
— Положим, мне триста долларов не выиграть, — сказала Лисса. — Все, что у меня есть — это мой скучный кот, Корки. А вот у тебя на выбор целый зоомагазин.
— Да. Я знаю, — сказал я. — Я хотел принести скворца. Но папа выбрал аквариум с какими-то бойцовыми рыбами. Он сказал, что они не могут проиграть. Они совершенно шикарные, потрясающе смотрятся.
— Здорово, — сказала Лисса. — Ты наверняка победишь.
Она отошла и, помахивая сумкой, направилась к бассейну.
— Может, победа на выставке улучшит твое настроение, — крикнула она, не оглядываясь.
— Может быть, — сказал я.
Знал ли я тогда, что день выставки домашних животных станет худшим днем в моей жизни?
Нет. Я понятия не имел.
Я поднялся по лестнице в нашу квартиру. Я почти никогда не пользуюсь лифтом. Это слишком медленно. Он скрипит и стонет, как будто жалуется на необходимость возить людей.
Так как живу я на четвертом этаже, путь не слишком долог. Монро не нужно подниматься вообще, так как он живет на первом этаже.
Я подумал, что сейчас он может быть дома. Я подумал, что он может сидеть сейчас в своей комнате, превращаясь в рычащего монстра. Я подумал, что ему, возможно, нравится рычать и молотить своими огромными лапами по воздуху, и пугать своих братишку и сестренку.
Но что, если они тоже были монстрами?
Что если вся семья Мортонов была монстрами?
— А что, если я схожу с ума? — сказал я сам себе вслух, отпирая дверь нашей квартиры
— Сам с собой разговариваешь? — спросила мама, выходя, когда я зашел. — Это первый тревожный звоночек.
Я подпрыгнул. Я не ожидал, что она будет дома. Она, как правило, проводит весь день в своем офисе, размышляя о ракетах.
— Ох, п-привет, — пробормотал я. — Я не думаю…
Она поставила желтые и белые цветы в вазу.
— Разве не прелесть? Я увидела их на рынке и не могла не купить. Они и пахнут чудесно.
Я сбросил рюкзак на пол. Понюхал воздух. Да, пахли они приятно.
— Как прошел день? — спросила мама, возясь с цветами.
— Неплохо, — сказал я. И тут же ляпнул то, что было у меня на уме. — Ты знаешь, у меня был новый кошмар о монстре. И во сне монстр указал на меня и сказал: «Ты следующий. Ты следующий». Знаю, звучит безумно, но я думаю, что Монро — монстр. И еще я думаю, что он опасен. Так что я шпионю за ним. Понимаешь? Пытаюсь доказать, что он монстр.
Как же здорово было наконец выговориться! Я был счастлив излить ей душу.
Мама повернулась ко мне. Покачала головой.
— Извини, Бобик. Эта песня так гремит, я ни слова не расслышала.
Она вытащила из ушей маленькие белые наушники.
— Теперь расскажи еще раз. Что ты там говорил?
— Хорошо.
Зазвонил телефон.
Мама поспешила на кухню.
— Я возьму трубку. Я жду звонка из Хьюстона.
Я со свистом выдохнул. Я вдруг почувствовал себя, словно сдутый воздушный шарик. Я слышал, как мама разговаривала по телефону. Он только повторяла «да, да, да». Уж не знаю, о чем там шла речь.
Коль скоро вы — выдающийся ученый, готовьтесь получать множество звонков из Флориды, Хьюстона и Вашингтона. Ей постоянно звонят за советами.
Папе тоже часто названивают. Обычно по поводу больных питомцев. Или погибших. Папа говорит, что он продавец животных, а не ветеринар. Но ему все равно звонят.
