— Он хочет посмотреть внутреннюю планировку, — спокойно пояснил Петрович.
Виктор уже перебрался по ветвям липы на мансарду и через окно пролез в дом.
Белоголовый выскочил из машины и быстро пошел по дороге в сторону леса.
— Подожди, — Петрович достал из машины бутылку коньяка. — Ты забыл кое-что.
Белоголовый только махнул рукой и ускорил шаг. Во дворе дома заливалась лаем собака. Петрович стал набивать трубку табаком. Лишь бы Виктор долго не задерживался.
Минут через пять на мансарде хлопнула форточка. Петрович посмотрел наверх. Виктор уже выбрался из дома и полез на крышу. Почему он не возвращается тем же путем? Хорошо, что вокруг не видно ни одного человека, а то ведь действительно могут принять за грабителей.
Виктор, перебравшись по крыше на противоположную сторону дома, спустился по яблоне вниз. Здесь овчарка его достать не сможет. Баня тоже оставалась вне ее досягаемости. Он подошел к окошку и заглянул вовнутрь. Никого. Все же он обошел баню с противоположной стороны и попытался хоть что-нибудь рассмотреть через другое окошко. Пусто. Через минуту он был у машины.
— Поехали. Здесь никого нет.
Если бы он знал, что в это время Светлана стоит в бане у самой двери, крепко сжав горлышко бутылки. Она услышала лай собаки и решила, что вернулись бандиты. Поэтому Виктор и не смог разглядеть ее в окно.
Автомобиль плавно набрал скорость и устремился в обратном направлении.
— Не переживай, что-нибудь придумаем, — попытался успокоить Виктора Петрович.
— А где же наш ангелочек? — спросил Виктор.
— Сейчас догоним, — Петрович прибавил газу и через минуту они затормозили перед белоголовым.
— Садись, — открыл заднюю дверцу Виктор.
— Спасибо, доберусь сам как-нибудь, — отмахнулся белоголовый.
— Послушай, если бы мы были ворами, то, наверное, не полезли бы на дачу среди бела дня, да еще с таким свидетелем, как ты, не так ли?
— А если этот архитектор там что-нибудь прихватил, то я что, срок должен с вами тянуть за групповуху?
— Та-ак, — теряя терпение, протянул Петрович, — или ты сейчас же садишься в машину или мы уезжаем. Ну?
— Ладно, везите. — Белоголовый плюхнулся на сиденье и машина рванулась вперед.
— Спасибо тебе, Петрович. — проговорил Виктор. — Я перед тобой в долгу.
— Забудь, Витя! Ты все-таки однажды спас мне жизнь. Или здоровье, что в общем-то почти одно и то же. Теперь моя очередь. И не вешай нос. Еще не вечер. Мы только начинаем действовать.
Тонику с Сашкой опять повезло. Троллейбус как раз стоял на остановке, и они успели в последний момент заскочить на подножку.
— Идем сюда, — Сашка пролез к заднему стеклу, — здесь все видно.
Тоник пробрался за ним и внимательно осмотрел дорогу, по которой они бежали. Ничего подозрительного.
— Кажется, оторвались, — с облегчением сказал он. — А кто были эти люди? Почему они гнались за нами?
— Это воры под видом нищих, — громким шепотом прямо в ухо Тонику стал рассказывать Сашка. — Я к ним попал случайно. Я один раз проголодался и стал в электричке просить у людей денег. А они меня поймали, одели погрязнее и заставили ходить по вагонам с песнями. А все деньги отнимали. Накормят и все. За мной по электричкам Лохматый ходил. Как вагон пройду, так он в тамбуре у меня все забирает. Ночевали мы рядом с Белорусским вокзалом. Там квартира пустая есть. Мы на полу спали. А я вечером стал ходить гулять на улицу, а сам по электричкам. Отцу деньги собирал.
— Так про отца это правда?
— А то, — с вызовом сказал Сашка. — Я тебе просто все не рассказывал. Думал, встретились — разошлись, встретились — разошлись. Как все люди. А ты же теперь мне брат.
— Ну да, — улыбнулся Тоник. — А этот в черном, кто за нами бежал, это и есть Лохматый?
— Нет, это отец Федор. Он ходит в черном, как будто монах, чтобы на него плохого не думали. Стоит посреди вагона и за всеми смотрит, когда мы проходим. Кто откуда деньги достает и у кого их много. Потом кому-то все это рассказывает. Но этих людей я уже не знаю.
— А ты не боялся, что они тебя поймают, когда один ходил?
— Вечером? Ты что! Вечером они сами ходить боятся. Я и то только из-за отца начал. Сам же видел, как на меня напали. Это еще что. Бывает, что на полном ходу из электрички выбрасывают.
Тоник поежился, представив, как неуютно должен себя чувствовать в этом мире Сашка.
— А это Москва-река? — прижавшись носом к стеклу, спросил Сашка.
Троллейбус как раз въехал на мост. Внизу транспортный катер тянул баржу.
— Да, это Шелепихинская набережная. Видишь, там люди купаются, — показал Тоник. — Мы раньше сюда тоже иногда ездили. А теперь только в Серебряный Бор. В других местах вода грязная.
За мостом, на остановке, часть пассажиров вышла, и Сашка потянул за собой Тоника:
— Пойдем сядем на передние места. Там лучше всего в окно смотреть.
— Давай, — согласился Тоник, но не дойдя до середины троллейбуса, остановился. Он увидел, что если сядет на это место, то его соседкой будет Алиса. Он узнал бы ее профиль из тысячи. Она смотрела в окно с легкой улыбкой, совершенно не относящейся к тому, что было перед ее глазами. Она умела улыбаться про себя, своим собственным мыслям, и это Тоника особенно пленяло. Ее улыбка могла быть такой же загадочной, как у Джоконды, только Алиса гораздо симпатичней. Да что там симпатичней. Она потрясающе красива.
— Ты что? — затормошил его Сашка. — Займут места же.
Он проследил за взглядом Тоника и увидел Алису.
— Из-за нее что ли? Классная девчонка! Хочешь познакомлю?
И не дожидаясь ответа Тоника, он подошел и сел рядом с Алисой.
Тоник как прикипел к своему месту. Вообще-то он не был слишком застенчивым парнем. Даже наоборот. Но Алиса — это отдельный случай. Рядом с ней он чувствовал себя неповоротливым, угловатым подростком, не умеющим связать двух слов. Поэтому он по возможности старался не общаться с ней один на один. А Сашка, напротив, развеселился сам и изо всех сил старается рассмешить Алису. Она сначала отворачивалась к окну, а теперь хохочет вместе с ним. Интересно, что же он ей такого рассказывает?
Сашка вдруг повернулся и кивнул головой на Тоника. Алиса посмотрела назад и приветливо помахала рукой. Пришлось подойти к ним поближе.
— Тоник, садись с нами, — и Алиса отодвинулась к окну.
Тоник сел, пробормотав что-то вроде «приветики».
Алиса, развернувшись в пол-оборота, с веселой улыбкой глядела на него:
— Антошка, какой у тебя очаровательный брат. И какое у него оригинальное имя — Базилио. Кстати, а у тебя случайно не завалялось в кармане несколько сольдо?
— Если вы в страну дураков, то нам не по пути, — совершенно серьезно ответил Тоник.
— Ах да, ты же у нас Пьеро, — продолжала веселиться Алиса. — Ты страдаешь от неразделенной любви к заблудившейся электричке.
— Кто-то у нас очень много болтает, — сказал Тоник, слегка шлепнув по затылку Сашку.
— Ну что ты, Антон, — возразила Алиса, — просто он мальчик с фантазиями. Представляешь, он мне рассказал очень страшную историю о том, как вы гоняетесь за бандитами, которые украли твою маму. Я чуть было не прослезилась, но, к счастью, вовремя вспомнила, что еще вчера вечером видела, как вы прогуливались со Светланой Сергеевной.
— Ну ты и трепло, — сказал Тоник Сашке. Он встал и пошел к выходу. Троллейбус как раз остановился рядом с домом. Сашка с Алисой бросились за ним.
— Тоник, я ведь не знал, что вы из одного дома, — оправдывался Сашка, но он даже не смотрел в его сторону.
— Послушай, Антон, — догнала его Алиса и взяла за руку. — Я не ожидала, что ты так рассердишься. Мальчишка фантазирует, выдумывает, ну и что? Это же нормально в его возрасте.
— Это же нормально в моем возрасте, — удрученно повторил Сашка.
Тоник внезапно остановился, увидев рядом с домом малиновый «Мерседес».
— Ты думаешь — нормально? — обернулся он к Алисе.
— Конечно, нормально, — стала горячо убеждать его Алиса. — Даже хорошо. Воображение развивается и все такое. Обещай мне, что не будешь на него сердиться.
— Хорошо, я попробую. — Тоник смотрел на Алису не отрываясь; разгоряченная, она была особенно хороша. Если бы она также заступалась за него…
— А что же тут пробовать? — изумилась Алиса. — Просто подайте друг другу руки и все.
— Забудем на первый раз, — сказал Тоник, пожимая Сашке руку.
— Второго не будет, — заверил тот.
Алиса, улыбаясь, обняла Сашку за плечи:
— Так как же на самом деле зовут твоего брата, Антон? Меня, например, родители назвали Люсей, но никто этого уже не помнит, для всех я давным-давно Алиса. Ведь я красивая девочка, правда? И имя у меня должно быть красивое.
— А меня родители назвали Бармалеем, — в тон ей стал рассказывать Сашка. — Но мне до него пока еще далеко, и я выбрал себе имя попроще.
