Цим повернулся, чтобы ответить, но Элмо его опередил.
— Все наши неприятности кончатся, если вы просто оставите нас в покое! — воскликнул Элмо, и голос его задрожал от ярости. — Это вы подкупаете и переманиваете наших служащих! Это вы наняли тех подонков, которые изуродовали фасад редакции своими отвратительными надписями и рисунками! Это вы неделю назад подослали в редакцию шпиона, который намеренно перепутал все материалы, и «Перо» выпустили с кучей глупейших опечаток.
Шейла Звездинска хотела было возразить, но Элмо не дал ей и рта раскрыть.
— Это вы украли наш материал для первой полосы, — продолжал бушевать Элмо, — а потом так представили ворованные факты, что «Перо» оказалось в дурацком положении. Это ваши разносчики сегодня утром прошли следом за нашей командой и стащили газету у подписчиков. Это вы выбросили потом эти газеты в Долину. И это вы послали туда фотографа. И это вы сообщили мистеру Моулвейлу, что отец его подвел, а значит, ему надо отказаться от выплаты денег за рекламу. Ведь все это вы сделали? Ведь вы же?!
Шейла Звездинска удивленно подняла брови.
— Дорогой мой, — протянула она, обращаясь к Циму, — твой сын сегодня ведет себя слишком эмоционально.
— До свидания, Шейла, — сказал Цим и обнял сына за плечи. Элмо всего трясло от возмущения.
Женщина улыбнулась и направилась к выходу. Но на полпути она обернулась и, угрожающе похлопав по своей сумочке, сказала:
— Ты же понимаешь, Цим, что я просто обязана опубликовать эти снимки и сообщить людям о выброшенных газетах. Я ведь просто выполняю свой общественный долг, верно? — Она притворно вздохнула, но не скрыла радостного блеска в глазах. — Мне очень жаль, что я вынуждена разоблачать такую старую, уважаемую газету. Вместо этого мне бы очень хотелось действовать только по велению своего сердца.
— У тебя нет сердца, — сурово произнес Цим. На мгновение лицо ее исказилось от злости.
Она распахнула дверь и бросилась вон из комнаты, едва не сбив с ног Терри Важного, который как раз собирался войти. Шейла грубо оттолкнула его и, не извинившись, выскочила на улицу.
У Терри был очень рассерженный вид, когда он вошел в приемную.
— Зачем сюда приходила эта женщина? — немедленно спросил он.
— Пыталась беду накаркать, — ответил Цим. — В общем, снова угрожала.
— Вот мерзавка! — прорычал Терри. — Цим, я только что видел сегодняшний номер «Пера» ... — Он смущенно поправил свой темно-синий галстук, чуть ли не с виноватым видом посмотрел на нас и продолжил: — На прошлой неделе мне позвонил корреспондент «Звезды» и сказал, что какие-то дети распускают дурацкие слухи о моих землях. Ну вот, я что-то там ему ответил. Я и не подозревал, что ты готовишь материал. Иначе бы я не сказал ему ни слова. Прости. Мне действительно жаль, что так получилось.
Цим с благодарностью посмотрел на него и пробормотал:
— Ничего, Терри. Все в порядке. Не бери в голову.
— Нет, не «в порядке», — резко возразил Терри. — Эта женщина меня обманула.
— Папа, это она подстроила газетную свалку в Долине! — страстно воскликнул Элмо. — Я точно знаю, что это она!
— Ее разносчики шли за нами по пятам, — добавила я. — На двоих я и сама наткнулась. В тот момент мне даже в голову не пришло их в чем-то заподозрить. Но их тележки были совсем полными, хотя обычно к концу Крэйгенд-роуд они пустеют. Наверное, номера «Звезды» служили только прикрытием для нашей газеты. Как только я оставляла «Перо» у очередного дома, они тут же забирали газету и складывали в свои тележки.
— Думаю, вы правы, — медленно проговорил Цим. — я приношу вам всем свои извинения. — И начал нервно покусывать губы. — Я буду вам очень признателен, если вы сейчас снова пройдете по маршрутам и доставите сегодняшний номер тем кто нам позвонил. Я заплачу вам за сверхурочную работу.
Но никто из нас, конечно, не взял бы этих денег. Даже Ник. Может, у Шейлы Звездинска и вправду не было сердца. Но про нас этого точно не скажешь.
Тогда трудно было представить, что для Цима, Элмо и «Пера» наступят еще худшие времена. Но, как говорит моя мама, никогда не знаешь заранее, что тебя ждет. И все последующие события только еще раз подтвердили, как она права.
Через пару дней на нас обрушились новые неприятности. Беда пришла, откуда ее никто не ждал.
Во вторник мы с Санни ходили в кино. Перенесли занятия спортивной секции, и у Санни оказался свободным вечер.
В центре мы вышли из автобуса и отправились домой пешком. Уже стемнело, и на улицах было пустынно. Навстречу нам попадались редкие прохожие. Наш путь проходил мимо здания редакции. В издательстве было темно, и двери заперты. Хотя Элмо и мистер Циммер довольно часто допоздна работали в редакции. Но видно, сегодня вечером они ушли раньше. Мы с Санни продолжали свой путь.
Мы дважды повернули за угол и оказались за домом. Когда мы проходили мимо служебного входа в редакцию, краем глаза я вдруг увидела нечто, заставившее меня замереть на месте. Вспышку света в темном здании редакции.
— Идем же! — нетерпеливо торопила меня Санни.
— Тсс! Там происходит что-то странное, — зашептала я. У меня даже мурашки по телу забегали от ужаса.
— Не глупи, Лиз Фри! — рассердилась Санди. — Ты что, не видишь? Дверь служебного входа закрыта неплотно и пропускает свет.
Я с облегчением вздохнула. Честно говоря, я и сама понимала, что она права. Никаких привидений. Никаких ночных духов, караулящих «Перо». Просто свет. А это значит, что Элмо и Цим все-таки еще работают.
— Пойдем, проведаем Элмо, — предложила я Санни. — Мы могли бы ему сказать, что после рекламы «Пятерка» получила множество прекрасных предложений.
Санни расхохоталась.
— Да... Нам трижды звонили насчет ухода за младенцами и дважды — насчет выгула собак. Это ты называешь «множеством прекрасных предложений»?
Но, когда я приоткрыла дверь служебного входа, меня охватили сомнения. Свет шел не из рассылочного отделения, а откуда-то из глубины здания.
— Ну что, мы идем или нет? — подтолкнула меня Санни, и я вошла внутрь. Она — следом за мной. Из-за двери, ведущей в большую редакционную комнату, проникал слабый свет. Там мелькали какие-то тени. Мы подошли к двери и тихонько заглянули внутрь.
В большой редакционной комнате не было ни души. Зато мы увидели источник света, проникавшего в рассылочное отделение. На одном из столов в центре комнаты кто-то оставил фонарь, освещавший стену напротив двери в рассылочное.
— Они, наверное, в кабинете Цима, — прошептала я и в нерешительности остановилась. — Послушай, Санни, мне кажется, нам лучше уйти. Мы так незаметно подкрались, что можем их напугать.
— Напугать их? — Санни лукаво улыбнулась. — Кого угодно, но только не их! Не будь такой занудной трусихой, Лиз!
Мы вышли из большой комнаты, и Санни бодро направилась по коридору в сторону приемной. Я поплелась за ней.
— Санни! — тихонько позвала я ее. Но она не остановилась, и мне пришлось идти следом. Свет от фонаря в редакционной сюда не доходил, и в коридоре царила темень. Дверь кабинета Цима была плотно закрыта. Оттуда доносились неясны звуки голосов. В сумраке коридора сверкнула белозубая улыбка Санни, и она уже протянула руку, чтобы постучать в дверь кабинета.
Вдруг внутри раздался какой-то грохот. Как будто перевернулась тяжелая коробка или ящик. Кто-то грубо чертыхнулся. Голос был незнакомый. Я схватила Санни за руку. Ни Циму, ни тем более Элмо этот голос не принадлежал.
Боясь лишний раз вздохнуть, мы начали тихонько пробираться назад по коридору. Кто это был? А что, если грабители?! Я была в ужасе. Но представьте, что я почувствовала, когда дверь кабинета скрипнула и начала открываться. Кто бы там ни был, но этот «кто-то» выходил в коридор! В ту же секунду Санни рванулась назад и, обогнув меня, распахнула дверь того самого стенного шкафа, откуда мы подслушивали разговор Цима и Терри Важного. В панике я совсем забыла про это тайное убежище. Мы забрались внутрь, и Санни осторожно прикрыла дверь. Я вся сжалась от ужаса. Сердце готово было выскочить у меня из груди. Задыхаясь, я прислонилась к стенке каморки.
Голоса и шаги стали громче. Это были двое мужчин. Они приближались.
— ...было бы хорошо, — один из них говорил низким и грубым голосом, — ... не имеет смысла... как можно скорее... — Дверь заглушала звук, и до нас доносились только обрывки их разговора. Я напряженно прислушивалась. — Можно было бы... старое чучело... позволит... Удачно... много... дальняя... тоже... прогнившая деревяшка... — Шаги постепенно затихали. Похоже, незваные гости ушли в дальний конец коридора, где находилась большая редакционная комната.
— Стой, как стоишь, — прошептала Санни.
Я согласно кивнула, хотя не думаю, что в темноте она могла меня видеть. Конечно, Санни была права — нам нельзя выходить. Возможно, мужчины ушли. А может, они все еще болтаются по редакции.
