Старушка скрылась в этом доме.
— Интересно, что ей там понадобилось? — сказал Стас. — Дом-то заброшенный.
— А может, не заброшенный. Давай у кого-нибудь спросим.
Ребята подошли к автобусной остановке, где на скамеечке сидела пожилая женщина с улыбчивым лицом.
— Добрый вечер, — поздоровалась с ней Юлька. — Вы не подскажете, кто живет во-о-н в том доме, — показала девочка в сторону леса.
Женщина сразу помрачнела.
— Никто не живет, — ответила она и перекрестилась. — Поганое это место. Раньше там ведьма жила. Но лет пять как померла. Вы, касатики, подальше держитесь от этого дома. Говорят, в нем нечистая сила водится.
Подошел автобус. Женщина уехала. Погода между тем резко испортилась. Подул холодный ветер. Заморосил дождь.
— Стас, идем на станцию, — ежась от холода, сказала Юлька. — А то последнюю электричку пропустим.
— Нет, — твердо ответил Брыкин. — Надо все выяснить до конца.
И он зашагал в сторону леса.
Белоснежка с энтузиазмом побежала следом. Оладушкина, чуть помедлив, тоже пошла за Брыкиным. Но без всякого энтузиазма.
Когда они вошли в лес, Стае сказал собаке:
— Белоснежка, ты нас тут подожди. Поняла?
Собака помахала хвостиком — поняла.
Однако, когда ребята двинулись дальше, Белоснежка как ни в чем не бывало побежала за ними.
— Белоснежка, — снова обратился Стае к собаке, — ты пойми: у нас с Юлькой по две ноги, а у тебя — четыре. Знаешь, сколько от тебя в доме шума будет? Ну, сама подумай.
Собака села, почесала ухо. Задумалась. Ребята пошли. Белоснежка осталась сидеть. Только тихонечко завыла:
— У-у-у-у-у…
— Стас, а чего она воет?
— Не знаю.
— Я где-то читала — собаки к покойнику воют.
— Как это?
— Они смерть чувствуют… Ой, Стас, — Юлька вновь поежилась, но теперь уже не от холода, а от страха, — вдруг Белоснежка нашу смерть почувствовала?
— Фигня все это, — не очень-то уверенно ответил Брыкин.
Дом был старый-престарый. Вокруг него рос густой кустарник. Это позволило ребятам подобраться к самой стене. На ржавых петлях раскачивалась дверь. Стекла во всех окнах были выбиты. Изнутри шел густой запах гнили и тления.
Быстро темнело. Дождь усилился. Ветер шелестел кронами деревьев. И они грозно шумели: ш-ш-ш… ш-ш-ш… ш-ш-ш…
— Пойдем отсюда, Стасик, — стала просить Оладушкина. — Пойдем. Мне страшно.
Откровенно говоря, Брыкину тоже было не по себе. Но не мог же он это показать Юльке.
И уйти Стас тоже не мог. Это означало бы, что он струсил. Испугался какого-то старого дома и какой-то старой бабки.
Поэтому Брыкин упрямо сказал:
— Ты как хочешь, а я полезу.
И он полез в разбитое окно.
Глава XI СЛЕДСТВИЕ ВЕДЕТ КАЛЕРИЯ ИВАНОВНА
В это время Саша Чайников нажимал кнопку дверного звонка.
— Кто там? — спросила Калерия Ивановна.
— Это я, мама.
Калерия Ивановна открыла дверь.
— Зайчик, — укоризненно произнесла она, — ну где ты пропадаешь? Я вся переволновалась. Уже двенадцать часов ночи.
— Задержался на службе, мама, — сдержанно ответил Саша.
— Я звонила тебе на службу. Дежурный сказал: тебя нет.
— Он просто не знал, что я сижу в кабинете Григория Евграфыча.
Это была правда. Суперопер оставил Чайникову ключ от своего кабинета. И Саша из тюрьмы направился прямо туда. Он сел в рабочее кресло Молодцова, поерзал, устраиваясь поудобнее… Чайников надеялся, что сейчас на него накатит озарение. А как же иначе? Ведь в этом кресле сидел сам Суперопер — размышляя, прикидывая, сопоставляя…
Прошел час… На Сашу ничего не накатило.
Тогда Чайников начал расхаживать по кабинету. Точно так же, как расхаживал здесь знаменитый сыщик. «Ну теперь-то уж точно накатит», — думал Саша.
Но опять ничего не накатило.
«Ах, да, — спохватился Чайников, — Григорий Евграфыч всегда дымит папиросой, когда размышляет над очередным делом».
Чайников нашел в столе открытую пачку «Беломора» и закурил. Ясности в голове от этого не прибавилось.
Саша никогда в жизни не курил, поэтому с непривычки подавился дымом и закашлялся.
В общем, посидев, походив и покурив в кабинете Суперопера, Саша понял только одно. Он, Чайников, — не суперопер.
Саша закрыл кабинет и поплелся домой.
На улице моросил дождик. На душе скребли кошки.
«Кто же заказал киллеру Стволу убрать Пафнутьева?.. — озабоченно думал Чайников, шагая по ночному Питеру. — Что скрывается за кодовым словом «унитаз»?.. И зачем Жуликову понадобилось лезть в квартиры Менькина и Шишкина?» — Саша вздохнул. Кто?.. Что?.. Зачем?.. Прямо головоломка какая-то.
Дома Чайников прошел в свою комнату и лег на диван, закинув руки за голову. Калерия Ивановна тоже вошла в комнату сына.
И стала оживленно рассказывать:
— Эта Машенька просто прелесть. Представляешь, спрашивает у меня: «Почему, когда люди женятся, они фотографируются, а когда разводятся — нет?» — Калерия Ивановна рассмеялась. — Правда, смешно, Зайчик?
— Смешно, — мрачно ответил Саша.
— Я ей шоколадный тортик испекла, — продолжала щебетать Калерия Ивановна. — И тебе, Зайчик, кусочек оставила. Принести?
— Спасибо, мама, не надо.
Калерия Ивановна пристально посмотрела на сына.
— Зайчик, что случилось?
— Ничего не случилось, — все так же мрачно сказал Чайников. — Просто твой сын — никудышный следователь.
— Ну не надо так расстраиваться, Зайчик, — принялась утешать Сашу Калерия Ивановна. — В конце концов, это твое первое дело. А первый блин всегда комом… Кстати, — вспомнила она, — я же блинов напекла. Будешь?
От блинов Чайников не отказался.
Калерия Ивановна принесла из кухни тарелку с румяными блинами, сметану в банке и молоко в чашке.
— Понимаешь, мама, — стал жаловаться Саша, окуная блин в сметану и запивая его молоком, — очень запутанное дело попалось. Прямо не знаю, как его и распутывать.
— Ничего, Зайчик, — ласково ворковала Калерия Ивановна. — Распутаешь. Ты, главное, блинчики ешь.
Чайников ел.
— Ниточек-то много, — говорил он, принимаясь за второй блин, — но я никак не могу их связать…
— А может, я свяжу? — предложила Калерия Ивановна. — Ты расскажи, в чем дело?
— Ну слушай.
И Саша рассказал матери, как он пришел к Стасу Брыкину, как они затем поднялись в квартиры Менькина и Шишкина, а потом поехали в компьютерный центр и Стас увидел там своего бывшего отчима по видику… Ну а закончил Саша свой рассказ — тюрьмой, то есть допросом Пафнутьева в кабинете Кадыгроба.
— Ясненько, мама? — спросил он.
— Ясненько, Зайчик. — Калерия Ивановна задумалась.
Пока она думала, Чайников доел оставшиеся на тарелке блины.
— Вот что я тебе скажу, Зайчик, — подумав, произнесла Калерия Ивановна. — Ты запутался в этом деле, потому что мыслишь латерально.
— Как я мыслю? — поразился Саша.
— Латерально, — повторила Калерия Ивановна. — То есть однобоко. А здесь все взаимосвязано. Поэтому нужен комплексный подход.
— Ты хочешь сказать…
— Нет, Зайчик, я хочу спросить. На каком этаже живут участковый Менькин и кукольник Шишкин?
— На пятом.
— А там еще есть квартиры?
— Нет. Только две.
— Теперь ты понял, о каких квартирах говорил Пафнутьев на автовокзале?
— Нет, не понял. А о каких?
— Да о квартирах Менькина и Шишкина.
— Тьфу ты, черт! — Чайников даже кулаком по дивану пристукнул. — А ведь верно, мама! Как же я сам-то не догадался. Это же так очевидно.
Калерия Ивановна продолжила:
— Пафнутьев сообщил Жуликову, что спрятал некий предмет, который он назвал «унитазом», на пятом этаже, в одной из двух квартир, но, в какой именно, он сказать не успел, потому что Жуликова арестовали. А когда Жуликов сбежал из тюрьмы, то арестовали Пафнутьева. И Жуликову пришлось искать «унитаз» как в квартире Менькина, так и в квартире Шишкина.
Саша на радостях расцеловал Калерию Ивановну.
— Мама, ты — Шерлок Холмс!
Но тут же Чайников снова встал в тупик.
— Да, но при чем здесь киллер Ствол?
— А вот при чем. Пафнутьев, видимо, кого-то опасался и поэтому не стал держать «унитаз» у себя дома, а спрятал у Шишкина или Менькина. И, как выяснилось, опасался он не зря. Этот «кто-то» нанял киллера Ствола.
— Мама!.. — в восторге закричал Саша, вновь целуя Калерию Ивановну. — Ты не Шерлок Холмс! Ты — лучше! Ты — Григорий Евграфыч Молодцов!
Калерия Ивановна шутливо поклонилась:
— Благодарю за комплимент, Зайчик.
— Значит, так, мама. — Чайников азартно потер руки. — Я думаю, «унитаз» находится в квартире Шишкина.
— А почему не Менькина?
— Потому, что Менькин — участковый инспектор. Это раз. А во-вторых, Стас Брыкин мне рассказывал, что, когда Шишкин уезжает к дочери, он всегда оставляет у них ключ. Значит, Пафнутьеву ничего не стоило попасть к кукольнику и спрятать у него «унитаз». Логично, мама?
