Лодка развернулась и поплыла на новое место.
От этой суматохи, крика, шума работающих машин Ромка совсем растерялся.
Но тут со стороны, где стояла кинокамера и где больше всего суетились люди, раздался голос, усиленный электромегафоном:
– Внимание! Съемка! Приготовилась!
Все только и ждали этих слов: они произвели просто магическое действие. Все давным-давно уже было закончено, только надо в последний раз поправить листик, сдвинуть в сторону простыни, оттащить еще левей лодку да чуть подмазать перила.
И каждый, сделав это последнее движение, поспешно уходил за границу расставленных прожекторов, «за кадр».
За кадром оказались бутафоры, маляр, лысоватый дядька – реквизитор, те, кто тащил лодку. Витя со своим микрофоном, осветители и те молодые парни, которые вперед не выходили, а все это время суетились возле самой кинокамеры – ассистенты оператора, механики съемочной техники.
А в кадр – в угол двора, где висело белье, лежала готовая к ремонту лодка, созревал виноград, – вошел только один человек. Это был Володя в тельняшке с засученными рукавами и спортивных шароварах.
«Так это, наверное, будут снимать сцену, – вспомнил Ромка, – где Володя первый раз увидит Оксану, вернее, Люду, так ее зовут в сценарии. А где же она?»
– Оксана! Ты готова?
– Готова, – услышал Ромка и оглянулся.
Оглянулся – и просто-напросто обалдел.
Оксана опять была новой.
С высоко поднятой головой, надменная и гордая, в белом шуршащем платье, она не шла, она несла себя, до невозможности далекая, до восхищения красивая.
– Белье! – вдруг закричали от кинокамеры. – Где белье? Почему белье не разбросано?
Сейчас же в кадр вбежал лысоватый дядька, держа в одной руке табуретку, в другой небольшой тазик, тоже с бельем.
– Я же жду команды, – сказал он виновато и опрокинул на землю табуретку, отшвырнул в сторону тазик и разбросал вокруг мокрые носки, трусы, майки.
– Да не так, не так…
К веранде торопливо подскочил сам Егор Андреевич, отбросил табуретку чуть левее, тазик чуть правее, а носки и трусы (как будто от этого что-то изменилось) разбросал совсем по-другому.
– Все! – крикнул с места. – Снимаем!
И побежал к аппарату.
– Свет! – закричали сразу несколько голосов.
Заработала машине, «диги» замигали, затрещали и разгорелись ослепительно белым пламенем.
– Ну как? – неожиданно повернулась к Ромке Оксана. – Нравится?
– Очень… Очень интересно все это… вся съемка.
– А я?
– Что? – оторопел он.
– Ну, как я выгляжу – ничего? Понимаешь, – сказала очень просто, – я должна так выглядеть, чтобы Марко, ну, Володя, увидев меня, просто бы обалдел. Как думаешь, обалдеет?
– Обалдеет.
– Приготовились, – послышался голос режиссера.
Оксана вдруг стала серьезной, но, должно быть, сама поняла, что очень уж серьезной, потому что вдруг весело подмигнула Ромке и торопливо прошла к камере.
– Мотор!
Девица с хлопушкой громко объявила номер кадра.
– Начали!
Стоящий перед кинокамерой Володя опустился на землю и стал собирать разбросанное белье. В это время в кадр вошла Оксана. Она подняла табуретку, поставила ее и нагнулась за тазом. С носками в руках, на корточках, в очень смешной позе, Володя оторопело смотрел на неожиданного помощника. Даже отсюда, со стороны, где стоял Ромка, ясно было видно, что Володя «обалдел».
«Вот дает, – подумал Ромка, – настоящий артист, как будто первый раз ее видит».
– Спасибо, – сказал «обалдевший» Марко.
– Пожалуйста, – игриво ответила Люда.
– Стоп! – послышалась команда режиссера. – Делаем с ходу еще один дубль!
– Минуточку, – вскочил в кадр оператор, – мы тут свет поправим.
Оксана снова сказалась рядом с Ромкой.
– Ну как?
– Здорово. Этот ваш Володька – настоящий артист.
– А я?
Он не знал, что сказать.
– А зачем еще раз снимать?
– Ого? – она рассмеялась. – Еще не раз, еще, может быть, раз двадцать придется.
– Одно и то же?
– Одно и то же.
– И не надоест?
Она пожала плечами.
– Если так надо… Это же кино, что снято, уже завтра не исправить. Поэтому и снимают по нескольку раз, пока совсем хорошо не получится.
– Так у вас же сразу хорошо получилось.
– Сразу, – насмешливо покосилась она на Ромку, – да мы это сколько уже репетировали… Еще до того, как ты пришел…
– Приготовились! – прозвучала команда. – Оксана, где ты?
Девочка бросилась на свое место.
– Мотор! Начали!
И все повторилось сначала. Володя наклонился над бельем, к нему подошла Оксана, и он замер, «обалдело» глядя на девочку.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Стоп! Стоп! – выскочил к ребятам Егор Андреевич. На этот раз он был чем-то недоволен. Стал что-то тихо говорить Оксане и даже присел, показывая Володе, как надо собирать белье. Потом поднялся, притянул обоих к себе, сказал что-то, должно быть, веселое, шутливо стукнул его по шее, ее по плечу и бросился к аппарату.
– Снимаем! Снимаем! Приготовились!
И опять все повторилось: Володя, белье, Оксана… Только «спасибо» и «пожалуйста» они не успели сказать. Сразу несколько голосов закричало:
– Солнце зашло! Солнце!
– Стоп! – рассерженно крикнул режиссер. – У нас вообще кто-нибудь смотрит за солнцем?
Все подняли головы.
Большое курчавое облако плотно закрыло солнце – тень легла даже на скалы.
– Выключить сеет! – скомандовал оператор.
«Диги» покорно потухли, смолк шум «лихтвагена», и площадка заметно оживилась. Снова заговорили, заходили…
– Вот не везет, – почему-то весело сказала Оксана, – такой хороший был дубль. А теперь жди солнца.
– И все с самого начала?
– Ага, – вздохнула она.
– И снова «мотор», – усмехнулся Ромка, – и снова «начали». И опять «стоп».
– И опять «стоп».
– И так каждый день?
– Каждый день.
– Не завидую, – честно сказал Ромка, – я бы, наверное, и дня не выдержал – понимаешь, терпения у меня нет…
– Посмотрим, – ответила она.
– Что посмотрим?
Она глянула на него снизу вверх.
– А вот как очередь до дублера дойдет, тогда и посмотрим…
– А… – только и мог сказать он.
– Выходит! Выходит! – истошно закричали с забора мальчишки.
– Выходит! – официально подтвердил один из ассистентов оператора. – Можно готовиться.
– Давайте свет. Приготовились!..
Все поспешно бросились к своим местам, каждый знал: надо успеть снять, пока еще какая-нибудь тучка не остановит съемку… Бывает ведь в кино и такое: в целом небе ни одной тучи, а как раз над головой, как раз над съемочной площадкой висит махонькое, легонькое облачко и не шелохнется, как будто за солнце зацепилось… И вся съемочная группа, задрав головы, ждет, когда же оно хоть испарится, раз двигаться не желает.
– Правда, правда, – сказала Оксана, – прямо как будто назло бывает…
– Приготовились, – напомнил ей Ромка.
– Ага, бегу, – сказала она и вдруг попросила: – Ты не уходи, даже если надоест, ты терпи, – и убежала.
– Ромк! – неожиданно тихо позвали сзади. – Ромка!
Он оглянулся. Вот тебе раз!
В стороне около сарая на сложенных в штабель досках чинно сидели Захар Лукашкин, Костик Мазурук и Леша Затонский. У них был важный и какой-то странный вид.
Осторожно вывернувшись из-под «дига», Ромка подошел. Лица у ребят были какие-то яркие, словно раскрашенные.
– Вы это что?
Они заговорили наперебой:
– Сниматься будем.
– Грим это.
– В следующем кадре…
– Видал, как нарядили.
Ромка даже обиделся: друзья называются, и слова не сказали.
Заметив это, Костик добавил виновато:
– Нас Людмила Васильевна позвала, прямо домой заезжала утром…
– На автобусе сюда привезли, – не мог не похвастать Захар.
– А мы тебя зовем-зовем, – сказал вдруг Леша, – а ты все с ней и с ней…
Ромка поспешно перебил:
– А вы что делать будете?
– Не знаем, – пожал плечами Захар, – нам еще не сказали… вот только одели и загримировали…
– Сказали, чтоб сидели и ждали…
Подошла Людмила Васильевна, покачала укоризненно головой.
– А тише нельзя? Забыли, где находитесь?
– Мы тихо, – согласился хитрый Костик, – это вот Ромка подскочил, все интересуется, все спрашивает…
– Что Ромка, – улыбнулась Людмила Васильевна, – завидно?
– Да ну, – отмахнулся он, – вы им верьте больше…
– Ничего, потерпи, скоро и твое время настанет.
– И я… меня тоже гримировать будут?
– Ну, – ответила она, – зачем? Ты же со спины будешь все время.
Ребята оживились.
– Как со спины? – оторопел Ромка.
– А ты хотел в лицо? – сказала Людмила Васильевна. – Тогда все сразу узнают, что это не Володя. А дублера не должны узнавать. И дублер снимается всегда только издали или со спины… А иначе как же?
Ромка не ответил, посмотрел на ребят и пожалел, что согласился быть дублером. Небось Захар будет в лицо сниматься, и Костик, и Леша. Сами себя всегда на экране увидят, да и знакомым показать можно. А тут сиди в зале и все время говори: вот это я и это я, а доказать не докажешь, потому что со спины…
