— Зря ты так, может, это не сказочка, а подлинная история.
— Если она подлинная, то наши дела плохи. До тебя не дошло, что нам предстоит провести еще одну ночь в обществе Карменситы? А то, что мы о ней узнали, не дает повода для радости. Пойми, дух Карменситы ищет новое тело.
— Тогда почему Карменсита не вселилась в бабушку или Мумию?
— Ей не подходят их тела, ей нужна молодая красивая женщина, например, такая, как моя мама.
— Тогда почему она не вселилась в маму?
— Не успела, она слишком быстро уехала, а Карменсите сначала нужно набраться сил, только напитавшись энергией, она может завладеть чужим телом.
Кирилл задумчиво сказал:
— Из рассказа Якова Ильича я понял, что владелицами картины всегда были женщины. Карменсита пыталась вселиться в них, но неудачно. Или она вселяется ненадолго, лишь для того, чтобы совершить злодеяние?
— Не знаю, — вздохнула Юлька. — Зато теперь я поняла, что делала Карменсита у бабушкиной постели, она забирала у нее энергию. А когда бабушку увезли в больницу, принялась за Мумию. Как ты думаешь, что ей нужно от меня? Выпить энергию или вселиться в мое тело?
— Какая разница? Главное, не подпускай ее к себе. Собирай вещи, идем ночевать ко мне. Зачем лишний раз рисковать?
— А как же Лушка?
— Юля! — возмутился Кирилл. — Неужели ты допускаешь мысль, что я оставлю Лушку на растерзание привидению?!
Юлька положила в спортивную сумку ночную рубашку, халат, тапочки, зубную щетку, Лушкины миски и подстилку.
Папа Кирилла был на дежурстве, а мама встретила гостей очень радушно и накормила вкусным ужином. Поужинав, ребята еще немного поболтали. Перед сном Юлька полежала в ванне с душистой пенкой, и напряжение, не отпускавшее ее в последние дни, спало. Уютная атмосфера этого дома вызывала ощущение расслабленности и умиротворения. Добравшись до постели, девочка крепко, без сновидений уснула.
Глава VII
Свет да одолеет тьму!
— Не жалеешь, что пропустил школу?
Ребята сидели в Юлькиной квартире и играли в «Монополию».
— Я не мог оставить тебя одну, это было бы не по-джентльменски.
Кирилл несколько раз звонил деду, и они подолгу разговаривали.
— Не нравится мне все это, — сказал Кирилл, положив трубку.
— Что именно? — оторвалась Юлька от приготовления бутербродов.
— Яков Ильич хочет вызвать призрак Карменситы, заставить выйти из картины, затем загнать его обратно.
— Пусть делает, что хочет, лишь бы она оставила нас в покое.
— Мне кажется, он недооценивает опасность. Известны случаи, когда привидения убивали людей.
— Но для того, чтобы причинить физический вред, Карменсита должна вселиться в чье-нибудь тело.
— А Лушка? Она ведь ранила Лушку. Некоторые привидения способны на временную материализацию и убийство на физическом уровне, — нехотя признался Кирилл, не глядя на Юльку.
— Ты же говорил, что такое случается редко!
— Редко, но ведь случается. А мы знаем, что Карменсита способна нанести реальный вред.
От этих слов у Юльки пропал аппетит. Она заставила себя съесть пару бутербродов и решительно встала:
— Надо что-то делать. Идем в церковь за святой водой и свечками.
В церкви ребята оробели и, стараясь не шуметь, подошли к женщине, торгующей свечками.
— Скажите, а зажженная свеча может отогнать злого духа? — смущаясь, спросила Юлька.
Женщина едва заметно улыбнулась:
— Пламя свечи несет в себе энергию Бога. Бог и Свет стоят рядом.
— Значит, может, — решила для себя Юлька и купила десяток свечей.
Кирилл купил два керамических распятия и два нательных крестика. Святой воды в продаже не оказалось, а спросить, где ее взять, ребята постеснялись. Так же не отважились подойти к священнику, уж больно суровый у него был вид. Казалось, заговори с ним о призраках, рассердится, затопает ногами и выгонит из храма.
Дома Кирилл вдел в крестики тонкий прочный шнур. Один надел сам, второй протянул Юльке, предупредив, чтобы ни в коем случае не снимала. Распятия, не зная, куда приспособить, положил на письменный стол.
Вечером приехал Яков Ильич, извлек из портфеля растрепанную книжку в переплете из натуральной кожи.
— «Демонология», — Кирилл с трудом разобрал старинный шрифт.
— Раритет, — потряс книжкой Яков Ильич и, не теряя времени, начал приготовления к вызыванию призрака. Изрисовал пол кругами и непонятными знаками, расставил стеариновые свечи, положил у нижней рамы картины обрывок веревки.
— Готово! — объявил он и, раскрыв книгу, начал читать заклинание.
Ребята, сжимая в руках керамические распятия, наблюдали за процедурой из столовой.
Прочитав заклинание, коллекционер зажег свечи, прочитал второе заклинание и театрально воскликнул:
— Приказываю, выйди и повинуйся!
Юлька захотела крикнуть, остановить его, но горло перехватило, она не смогла издать ни звука.
Яков Ильич кинул на полотно щепотку красного порошка, нарисовал в воздухе какой-то знак и повторил приказ…
Но ничего не произошло. Карменсита не шелохнулась.
— Не получилось, — огорченно махнул рукой коллекционер. — Так и думал, что это все ерунда.
Юлька наконец-то смогла вдохнуть. Спазм прошел, оставив неприятное ощущение в горле.
— Демоны и привидения обретают силу после полуночи, — заявил Кирилл.
— Ты прав, — обрадовался Яков Ильич. — Я как-то об этом не подумал.
Юльке захотелось стукнуть Кирилла по затылку. Лезет, куда не просят. Зачем вызывать привидение, когда оно и так каждую ночь бродит по квартире? Где-то рядом существует параллельный мир, населенный духами, призраками и прочей нечистью, но он не зря скрыт от людей и, может быть, не стоит пытаться проникнуть в него?
Яков Ильич продолжал разглагольствовать:
— Надо повторить заклинание после полуночи. С двенадцати до четырех — время теней и призраков.
Отговорить от задуманного «охотников за привидениями» Юльке не удалось. Стрелка часов неумолимо приближалась к цифре двенадцать. А когда наступила полночь, Юлька почувствовала холодную дрожь между лопатками. По настоянию Кирилла свет был выключен, ползучие тени от деревьев шевелились на потолке. Тишина, глубокая и зловещая, заполнила квартиру.
В колеблющемся пламени свечи коллекционер начал читать заклинание. Из коридора потянуло могильным холодом.
Дрожа всем телом, Юлька нащупала в темноте руку Кирилла и крепко сжала. Страх пробирал насквозь.
Не успел Яков Ильич дочитать первое заклинание до конца, как с жутким стоном Карменсита вышла из рамы и медленно двинулась в их сторону. От привидения исходила мощная холодная волна. Расставленные по полу свечи ярко вспыхнули и погасли, осталась гореть только церковная свеча в руках Кирилла. Яков Ильич с грохотом уронил книгу, а привидение со зловещим выражением во взгляде неумолимо приближалось.
— Читайте другое заклинание! Отправьте ее обратно! — опомнился Кирилл.
Коллекционер поднял книгу и трясущимися руками принялся судорожно перелистывать страницы. В панике он никак не мог найти нужное место.
— Скорее! — в отчаянии закричала Юлька. А Карменсита была совсем рядом. От нее исходил неприятный запах гнили.
Коллекционер нашел наконец нужное заклинание и, беспрестанно путаясь и заикаясь, начал читать вслух.
«Поздно!» — отчетливо понял Кирилл, и привидение подтвердило это. С истерическим хохотом Карменсита протянула руку, выхватила книгу и отшвырнула в сторону. Яков Ильич отступил назад и врезался в стол. От толчка керамическое распятие скользнуло по полировке и разбилось на мелкие кусочки, второе распятие Кирилл успел поймать в самый последний момент. Крепко сжав в одной руке крест, в другой свечу, мальчик шагнул вперед, загородив Юльку и перепутанного Якова Ильича. Кирилл выставил перед собой распятие и негромко произнес: «Свет да одолеет тьму!»
По лицу Карменситы прошла судорога, колыхнулись юбки, и женщина немного отступила назад.
— Свет да одолеет тьму! — уже громче сказал Кирилл.
Привидение явственно попятилось.
— Свет да одолеет тьму! — во весь голос, торжествующе объявил мальчик и уверенно шагнул вперед.
Под натиском креста Карменсита отступала. Уже возле рамы Кирилл слишком близко поднес распятие — по волосам Карменситы запрыгали искры, привидение издало леденящий душу вопль и шагнуло за раму.
Кирилл, не выпуская распятия, отер пот со лба и обернулся к Якову Ильичу и Юльке:
— Юля, идем в твою комнату, там мы будем в безопасности. Держи свечу, я буду замыкающим.
Гуськом они пошли к комнате, впереди Юлька со свечой, посредине Яков Ильич, последним, пятясь, чтобы не поворачиваться спиной к картине, шел Кирилл.
Только в комнате, при зажженном свете, Юлька почувствовала себя в относительной безопасности. Коллекционер полулежал в кресле, лицо его было почти таким же серым, как рубашка. Он болезненно морщился и поглаживал левую сторону груди.
