– Где у вас тут свет включается? – в изнеможении выдохнула Мурка.
– Обычно – выключателем у дверей зала. Только почему-то ни один не работает, – беспомощно закончила Светлана Вениаминовна. – Надо на распределительном щитке смотреть, а я в этом не понимаю ничего!
– Ты разбираешься в электричестве, Геночка? – снова беря его под руку, прощебетала Кисонька.
– Я не электрик! – возмутился тот.
– Ну да, ты только страхуешь от несчастных случаев с электричеством, а потом перевозишь, что после них осталось! – пробурчала Мурка, искренне мечтая, чтоб здесь сейчас очутился Вадька с его непобедимой отверткой. Больше она в этой жуткой темноте не выдержит! Так и ждешь каждую секунду неприятностей!
Из-за угла послышалось громкое шипение – будто там поднялись на хвост с десяток разъяренных кобр. Коротко вскрикнув, Мурка попятилась.
Бонг! – раздался звонкий удар. Снова шипение и снова зловещее – бонг! бонг!
– Это часы! – пытаясь перекричать звон и шипение, схватила ее за плечо Светлана Вениаминовна. – Польша, XVII век! – убито закончила она.
Бум! В соседнем зале кто-то шагнул – тяжело и гулко. Бум! Бум! Бум! Грузные, будто каменные, шаги впечатывались в пол. Витрины экспонатов задрожали, словно от ужаса. Часы громко щелкнули и затихли намертво. Бум! Бум! Бум! – каменные шаги приближались.
– А это что такое – статуя командора? – стуча зубами и пятясь, пробормотал Гена.
– Н-не знаю. У н-нас только б-бюсты, – пятясь вместе с ним, ответила Светлана Вениаминовна.
У входа выросла огромная черная фигура – голова подпирала верхнюю притолоку, гигантские плечи заполняли весь проем, упираясь в косяки. Бум! Со скрипом наклонившись, фигура вступила в зал.
Не выдержав, заорали все четверо – громче всех верещал «эльф».
– О! Люди! – обрадовалась черная фигура, и смущенный Салям, приволакивая ногу – бум! бум! бум! – поспешил к ним. – Вы случайно не знаете, что это за штука такая? – подгибая одну ногу, будто цапля, смущенно спросил он. – Я бежал, вступил и теперь никак снять не могу!
– Знаю, – печально разглядывая прикрывающий его ногу почти до колена круглый сосуд, вздохнула музейная дама, – это каменная ступка. Из зала первобытного общества. Пойдемте туда, – указывая на нишу с интерьером, предложила она. – Попробуем ее стащить.
Опираясь на Светлану Вениаминовну, Салям попрыгал к нише.
– Этой ноге не везет сегодня, – пробормотал он, усаживаясь. Стул XIX века жалобно заскрипел под его тяжестью.
Светлана Вениаминовна, уже опустившаяся перед Салямом на колени, подозрительно вскинула голову:
– Вы еще в каком-то экспонате застревали?
– Я с экспонатами ничего не делал! – торопливо отрекся Салям. Правда, это все «черный плащ» виноват! А про туалет, к счастью, не спрашивали!
– Его надо намылить, тогда он из этой ступки сам выскользнет, – подсвечивая ногу Саляма мобильником, влез Гена.
– Вы не советы давайте, вы с другой стороны беритесь! – решительно скомандовала музейная дама. – И вы тоже, девочки! А вы ногу к себе тяните! И-и, взяли!
В восемь рук вцепившись в изъеденные веками края ступки, они потянули… Салям истошно взвыл, дернул ногой… Облепив ступку со всех сторон, их четверка кубарем прокатилась по полу и врезалась в стоящую у стены кровать, покрытую кружевным покрывалом.
Кровать подпрыгнула на высоких ножках, как перепуганное животное… и тоненько завизжала. С другой стороны из-под нее выкатилась маленькая фигурка – в развевающемся и странно поблескивающем черном плаще с капюшоном. И со всех ног рванула к дверям.
– Интересно, а это кто был? – с ленивым любопытством поинтересовался Гена, прижимая ступку к груди.
– Да это же… – задохнулась Мурка, – тот самый, в плаще! Сообщник вора, который в окно влез! Салям, что ты расселся, лови его!
Салям сиганул через весь зал…
– Манекены на полу! И борона! – только и успела завопить Мурка.
Снова послышался грохот, чертыханья, и, кажется, еще больше прихрамывая, Салям заковылял к выходу.
Скрылся во тьме – и тут же раздался новый грохот.
– Вот он, попался! – заорал из соседнего зала азартный голос.
– Заходи слева! Хватай его! – послышались другие голоса. – Бей! Бей!
Диким воплем откликнулся Муркин телефон.
– Мурка! – орал в наушнике Вадька. – Останови их, скорее!
Ничего не понимающая девчонка сорвалась с места. За ней без лишних вопросов помчались Светлана Вениаминовна и Кисонька. И даже Гена, кряхтя, но так и не выпуская из рук каменную ступку, потрусил следом.
Они вбежали в соседний зал – и столпились в проходе. Слабый свет четырех мобильников выхватил из темноты оскаленного Остапчука. Бизнесмен колотил прикладом старинного кремниевого ружья по перекатывающейся у его ног куче. Куча распалась – из нее, словно вышибленный крепким ударом, выкатился Пилипенко. Схватил лежащее поперек казацкого челна весло и огрел плашмя.
– Смотри куда бьешь, придурок, тут же я! – заорал снизу Неваляшкин. – Сюда бей!
– Пустите! Дайте, дайте я! – завопила невесть откуда выскочившая Раймунда. На ее крашеных кудрях красовался кивер, изумительно сочетающийся с выглядывающими из-под цыганской юбки кавалерийскими сапогами. В руках она сжимала шпагу с витой гардой. Жалобно взвыл рассеченный воздух… и Мурка с ужасом поняла, что лезвие вжикнуло всего в нескольких миллиметрах от перекатывающегося по полу Саляма.
– Это не тот… – закричала она.
– Немедленно положите экспонаты! – надрывалась рядом Светлана Вениаминовна.
Но разбушевавшиеся бизнесмены, мент и поэтесса ее не слушали. Пилипенко снова шарахнул веслом – Салям с трудом ушел от удара, увернулся от приклада ружья… Клинок доблестной Раймунды чиркнул возле самого его уха.
Только журналистка Карина и ее оператор не участвовали в свалке. Заламывая руки с микрофоном, журналистка жалобно стонала:
– Инфракрасный объектив! Ну почему мы не поставили на камеру инфракрасный объектив!
– Ничего, ничего… – бормотал оператор, на карачках ползая вокруг свалки и засовывая камеру чуть ли не под самый приклад остапчуковского ружья. – Авось и так возьмет!
Мурка повернулась и с силой ударила по руке… Гену.
– Ты чего? – взвыл «эльф».
Каменная ступка вывалилась – и со страшным грохотом шарахнула об пол, выламывая дощечки старинного паркета.
Буйствующее посреди зала сражение на мгновение замерло.
– Прекратить! – во всю мощь легких рявкнула Мурка. И уже спокойнее добавила: – Если вы забьете сыщика прикладом – кто вашу пектораль искать будет?
– Ой! – присмотревшись, спохватился Остапчук. – Это вы! А где же тот?!
– Удрал, – с трудом разгибаясь и поднимаясь с пола, простонал Салям. – Снова!
Мурка почувствовала, как у нее подгибаются ноги. На нее вдруг навалилась страшная слабость, и она тяжело оперлась о косяк.
– Мурка! То есть девочка! – встревоженно вскричал Салям – и Мурка сразу поняла, что спрашивает на самом деле вовсе не он, а Вадька. – Что с тобой?
– Н-ничего! – сквозь зубы выдавила Мурка. Она всегда считала себя очень крепкой девчонкой, но все это было для нее уже слишком. – С-Светлана Вениаминовна, т-там у вас среди экспонатов стул был… Можно, я на него сяду?
– Садись! – плачущим голосом согласилась музейная дама, шаря мобильником по залу. Слабенький лучик выхватывал то набросанные вповалку манекены, то разбитую витрину, то раскиданное по полу старинное оружие. – Садись, ложись, делай что хочешь! Какая теперь разница!
Мурка лишь судорожно кивнула и побрела к нише с мебелью, слыша, как Остапчук торопливо обещает:
– Вы не волнуйтесь, мы все поправим. Как только пектораль найдем…
– Ну и как ты ее найдешь – дед-то смотался! – со смесью злости и странного удовлетворения буркнул Неваляшкин. – Старый, а шустрый!
Мурка вошла в нишу. Стул валялся вверх ножками. Поднимать его не было сил, и она с маху плюхнулась на кровать. Под ней тяжело просели старые пружины… и еще что-то. Твердое… Жесткое… Тощее… Заледенев от ужаса, Мурка пощупала – ее пальцы сомкнулись на… чьем-то носу. Мурка рванула кружевное покрывало – и с воплем вскочила.
– Слушай, может, хватит на сегодня, а? – выныривая из темноты, раздраженно спросил ее «эльф» Гена. – Что ты орешь, будто труп увидела!
– Я-а… Кажется, да… Увидела! – протянула Мурка, с ужасом приглядываясь к тому, что лежало на высоко взбитой подушке.
«Эльф» шагнул к ней – и словно споткнулся. Остальные молча сгрудились у него за спиной.
На кровати лежал беглый дедок, похититель пекторали. Вокруг его лысоватой, в венчике седых волос головы по белой кружевной наволочке расплывалось кровавое пятно.
Глава 12. Ключ к сокровищам скифских царей
– По крайней мере, Саляма не обвинят в музейном погроме, – с принужденным смешком выдавил Сева, наблюдая, как на экране компьютера Салям нагибается к лежащему на старинной кровати дедку, подхватывает его на руки вместе с окровавленной периной и бегом несет к выходу. – Кто теперь разберет, какая витрина разбилась раньше, какая позже?
