И было совершенно тихо. Лодка беззвучно, медленно скользила в морской толще. Не проскочить бы мимо цели, подумал я.
– Давай всплывем, – сказал я Лешке, – осмотримся. А то умахнем так малым ходом в Турцию.
– Ага, – согласился он. И нажал кнопку со стрелочкой «вверх».
Лодка послушно изменила курс… Очаровательная Марфа Васильевна… В иллюминаторах начало постепенно светлеть – и мы всплыли. Особой видимости не было. Но было светлее, чем под водой. А на экране четко обозначились те два камня, где мы хотели спрятать «Марфу». Они медленно приближались, росли, и наконец лодка вошла между ними, отгородившись одним камнем от берега, а другим со стороны моря.
– Стоп! – сказал Лешка и нажал нужную кнопку.
Повернулся ко мне. На лбу его блестели капельки пота от волнения. А на затылке торчал хохолок от восторга.
– Даже вылезать не хочется, – сказал он.
Мы отстегнулись, выбрались на палубу.
Все вокруг было тихо и спокойно. Меж камней чуть слышно плескалось спящее море. Где-то на берегу светились редкие огни, сиял маяком ограбленный банк, а в море тоже светились и скользили огоньки красные и зеленые, обозначая в темноте движущиеся суда. Мы закрыли люки и перебрались в лодку, которую еще днем отбуксировали сюда Горбунком и спрятали меж камней.
Я сел на весла, и мы благополучно вернулись к берегу. Прокрались в замок, минуя спящего на площадке Охранника, и шмыгнули в свою комнату.
– Здорово, да? – восхитился Алешка, раздеваясь в темноте. – Теперь поплаваем!
Еще как поплаваем – как в воду глядел.
– Стой, – сказал я. – Про дырку-то забыли!
Мы пробрались в кладовку, сдвинули на место шкаф и снова заставили его посудой. И мгновенно уснули, едва упав в свои постели – от всех ночных переживаний сон навалился мгновенно. И последняя мысль у меня была о том, что мы еще что-то забыли сделать. Но она мелькнула лишь на мгновение и тут же погрузилась в сон, как «Марфа» в темную воду…
Разбудили нас какие-то стуки, крики и суета. Спросонок мне показалось, что в замок ворвались бандиты, пронюхавшие о пропаже «Марфы». Постепенно мы стали различать возмущенные голоса наших пансионеров. Все кричали то по очереди, то врозь, то вместе:
– Кто это сделал? – тетя Женя.
– Хулиганство! Форменное! – Р.М.
– Почему хулиганство? Просто шалость. – Профессор.
– Я похожа на шалунью? – Р.М.
– Нет, но на хулиганку… – Профессор.
– Как вы смеете?..
Постепенно до нас дошло, что происходит. И мы, укрывшись с головой одеялами, немного похихикали. Пока не поняли, что отвечать все-таки придется. Алешка, когда мы отправились похищать «Марфу», припер дверь в комнату тети Жени первой попавшейся палкой. А это оказалась клюшка, которую таскала за собой Р.М., после того как подвернула ногу. Она ей и на фиг не была нужна, но очень хотелось, чтобы ей посочувствовали. И Р.М. оставляла свою клюку в коридоре, прислонив к двери своей комнаты.
Тетя Женя проснулась раньше всех. Попыталась выйти из комнаты – да не получилось. Она подняла шум. Все сбежались. Лягушку выручили. А так как клюку эту все знали, подозрение пало на Р.М. Учитывая ее вредный характер.
Отсмеявшись, мы сделали серьезные и встревоженные лица, оделись и тоже вышли в коридор. Все обернулись к нам, когда мы вежливо поздоровались.
– Вот они! – сказала Р.М., тыкая в нас пальцем. – Хулиганцы!
Мы недоуменно переглянулись. Алешка даже посмотрел на свои руки и показал ей – чистые-пречистые! В чем дело-то?
Тетя Женя – руки в бока – сердито, но с пляшущей в глазах улыбкой, приступила к допросу:
– Алексей! Это ты сделал?
Алешка вскинул на нее невинные глаза и так захлопал ресницами, что было, наверное, слышно даже на пляже.
– Что сделал?
– Вот это! – и тетя Женя вскинула руку с клюкой.
– Нет, не я, – честно сказал он и кивнул на подводника. – Это дядя Боцман ее вырезал, когда мы в горы ходили.
– Бесполезно, – сказал Боцман. – Что он – дурак, что ли, сознаваться? Выпороть – и все! Я могу.
– Прецептор злобный, – пробормотал Алешка чуть слышно.
– Ладненько, разбирайтесь тут, – сказал Боцман, – а мне в город пора. «Когда усталая подлодка…» – И скрылся из виду… в туманной дали.
Тетя Женя свернула инцидент, сказав, что сейчас не время искать разбойника, а время завтракать. И все разбрелись по своим углам готовиться к приему пищи.
– Ща будет, – сказал Алешка, когда мы остались одни. – Ща Боцман примчится.
– А кто такой прецептор? – с интересом спросил я, подходя к окну.
– А я знаю? – удивился Алешка. – В «Энциклопедии» попался. Жулик, наверное.
– Скачет, – сказал я. – Рвет и мечет. Сейчас ему Р.М. вкатит. За потерю бдительности.
– И утрату материальных ценностей, – подсказал Алешка.
Не зря он «Энциклопедию» мучил, намного поумнел. Такие слова знает.
– Пойдем подсмотрим, – сказал он. – Или подслушаем.
Мы дождались, когда по коридору дробно простучали башмаки Боцмана, и приникли всеми ушами к двери Р.М. Но можно было и не приникать. Слышимость была отличная. Р.М. орала на Боцмана так, что этого «прецептора» даже немножко жалко стало.
– Идиоты! Ничего вам нельзя доверить! Вы знаете, что натворили? Вы поставили меня и Игоря между Сциллой и Хариедой! Срочно собрать всех ребят и выколотить из этой рыжей бестии – куда она девала лодку! На штурм, братва! После завтрака!
– Сейчас скажет: а руки ты мыл? – хихикнул Алешка и скомандовал: – От винта!
Мы отскочили от двери, обнялись и, когда взмыленный Боцман выскочил в коридор, пошли небрежными походками, напевая его любимую песню.
Боцман так посмотрел нам вслед, что у нас чуть волосы на затылках не задымились.
За завтраком царила напряженная атмосфера. Р.М. пыхтела в тарелку. Боцман боязливо косился на свою вилку, не зная, как за нее браться. Тетя Женя была строга и серьезна. Один Профессор с удовольствием ел, время от времени прикладывая руку к груди, где под белой рубашкой прятался его «золотой ключик»…
Похватав грязную посуду, мы загнали тетю Женю в угол и ошарашили:
– Сегодня бандиты будут штурмовать замок.
– Я догадываюсь, – подозрительно спокойно восприняла она эту информацию. – Но у вас ведь все готово для отражения натиска врагов?
Ну все знает!
– Сколько у вас патронов? – деловито спросил Алешка.
– Шесть.
– Всего-то! – ахнул он. – Не густо.
Тетя Женя развела руками:
– Ладно. Отобьемся. У нас кое-какие сюрпризы есть. Для того, кто сунется.
– Ну-ну, – как-то подозрительно легко согласилась Лягушка.
И мы не догадались о ее коварстве. Это не Лягушка, как выяснилось, это змея подколодная!
– Так, – сказала она, – посуда подождет. Нужно отправить катер в город. Поможете мне?
Когда мы спустились на причал с какими-то коробками, катер уже был готов к отправлению. И все пансионеры находились на борту.
– Вот сюда, – сказала тетя Женя и показала на дверь в каютку. – Поставьте их там, на диванчик. И поднимайтесь в замок, кофе пить.
Мы вошли в каютку, и… за нами щелкнул дверной замок.
– Для вашего же блага, – послышался за дверью голос коварной лягушки. – И вашей же безопасности. В городе вас встретит полковник Знаменский. Расскажете ему все, что знаете. Алексей, не смей визжать, никто тебе не поверит и дверь не отопрет. Гудбай, май лав!
Мы буквально онемели. Ноги у нас подкосились, и мы плюхнулись на свободный диванчик. Вот это влипли! А катер тем временем задрожал, злорадно свистнул и, стукнувшись пару раз бортом о причал, потрюхал себе в город.
– Хитрая, да? – упавшим голосом спросил Алешка. – И вредная. – Помолчал. – Но все равно – нельзя оставлять ее одну в такой опасности.
Тем более что никакой лодки она не крала. И опасность эту мы сами ей создали. Он подошел к двери, подергал ручку. Огляделся в поисках выхода. Нашел… Даже такие умные и красивые женщины, как наша мама и тетя Женя, тоже ошибаются. Иногда. И тоже не всегда могут все предусмотреть. Особенно когда имеют дело с такими сорванцами, как мой младший братец.
Конечно, если бы в эту каютку заперли взрослого человека, да еще такого толстого, как полковник Знаменский, ему нипочем отсюда не выбраться. А нам и щелки достаточно. Мы сдвинули в сторону стекло в бортовом окошке, переглянулись.
– Пробираемся на корму, – сказал я. – Перебежками. С кормы незаметно – в воду.
– Ага, – согласился Алешка. – И плывем к берегу. А то до замка уже далеко.
Мы по очереди выскользнули на палубу. Под прикрытием рубки пробрались на корму. Никто нас не заметил. Все были заняты своими делами. Капитан смотрел вперед, Профессор щупал на груди свой ключик. Р.М. что-то шепотом толковала Боцману. Тот слушал, кивал и машинально мурлыкал про подлодку.
