– Я днем на похороны ходил, – нарушил молчание Родик. – Проводил Марью Ивановну, как говорится, в последний путь. Заодно узнал, где находится ее могила.
– И где же? – глухо спросил Антон.
– На старой части кладбища, что ближе к лесу. Там хоронили еще аж с начала 18 века. Многие дорожки даже травой заросли, поскольку по ним давно уже никто не ходит. Словом, лучше для оборотня места и нарочно не придумаешь!
– Ладно, не пугай, – буркнул Тёма, застегнув молнию на джинсовой куртке. – И без тебя тошно!.. Надеюсь, родичам все лапшу на уши повесили? Ну, что мы пошли праздновать день рождения к Мишке Дубову, и останемся у него ночевать?
Все молча кивнули, даже Лёнька, который родителям не стал говорить ни про какого Мишку.
– Фонарики все взяли? – продолжал допытываться Тёма. – Ну, пошли.
Ребята молча пересекли деревню. Небо темнело буквально на глазах. Окна в большинстве деревенских домов уже погасли. То там, то здесь за оградами слышался ленивая перебранка собак.
Вскоре ребята подошли к деревянному мостику, нависшему над Липкой. Перейдя его, они поднялись по крутому склону в сосновую рощу. Здесь было уже довольно темно, и потому они зажгли карманные фонарики.
Узкая тропинка вывела их из рощи. Впереди лежало бывшее колхозное поле. За ним виднелись высокие ворота с аркой. Это был вход в старую часть петровского кладбища.
Было уже совсем темно, и звезды бросали на землю слабый серебристый свет. Слоистый туман, подгоняемый прохладным ветерком, медленно плыл с поля в сторону кладбища.
– Туманище-то какой… – нервно сказал Родик и застегнул молнию доверху на своей куртке. – А ведь середина лета… Неужто ночь будет холодной?
Антон нервно хохотнул.
– Если оборотень на самом деле заявится, то нам будет жарко, да еще как… Ну, пошли, чего стоим!
Ребята пересекли неровное поле и оказались перед арочными воротами. Обменявшись тревожными взглядами, они вошли на старую часть петровского кладбища.
– Далеко до могилы Марьи Ивановны? – неровным голосом спросил Лёнька.
– Не очень, – шепотом ответил Родик. – Сначала надо пройти по центральной аллее метров двадцать, потом свернуть направо. Там между оградками идет тропинка, узкая и извилистая. Еле-еле по ней гроб со старушкой пронесли… Затем мы выйдем на соседнюю аллею, длинную и широкую. Слева за оградками там сосны растут, шесть или семь. Возле четвертой сосны и похоронили Марью Ивановну. Неподалеку я приглядел могилу с тремя здоровенными обелисками. Там еще имена выбиты с ятями… Вот там мы и спрячемся.
– Ладно, пошли, – так же шепотом вымолвил Антон. – Может, фонарики того… потушим? Не то ведь спугнем зверюгу! Гоняйся за ним потом…
А про себя подумал: ну и хорошо бы спугнуть!
Наверное, об этом же подумали и другие ребята, но никто не решился возразить.
Фонари погасли. Некоторое время мальчики стояли, давая глазам привыкнуть к темноте, рассеиваемой лишь слабым светом звезд. Вскоре они стали различать металлические ограды по обе стороны широкой дорожки. За ними смутно вырисовывались кресты и обелиски.
Ветер стих, и тогда ребята ощутили нечто странное, пугающее еще сильнее, чем старые могилы.
Тишина. Вокруг царила невероятная, густая тишина. В деревне такой нет даже поздней ночью. Там всегда можно услышать то лай собак, то шум проехавшего по шоссе запоздалого автомобиля, то далекие голоса загулявшейся далеко за полночь молодежи.
Здесь же не было слышно ни звука. Вокруг все словно бы замерло. На деревьях не колыхалась ни одна ветка.
Родик сделал один неуверенный шаг вперед, другой и застыл. Ему было жутко слышать звук своих же шагов.
Небо постепенно начало светлеть. Там, за лесом, медленно восходила крутобокая луна. Ее косые серебристые лучи проникли под своды старых деревьев и высветили то, что находится за узорчатыми оградами. Ребята вдруг увидели, что их окружает лес из крестов, похожих на худеньких маленьких гномов, широко раскинувших в стороны руки. Среди них, словно хищные звери, притаились массивные каменные обелиски.
Один из них напоминал человеческую фигуру. Казалось там, рядом с пышным кустом, кто-то стоит и молчаливо следит за непрошенными гостями.
– Иди, Лис, чего встал! – сердито прошипел Тёма и слегка подтолкнул Родика в спину.
Родик вздохнул и медленно пошел вперед, шаркая ногами по влажной траве. Он очень боялся споткнуться обо что-нибудь. Нервы у него были и так на пределе.
Наконец, справа показался знакомый проход между оградами. Родик направился к нему, а потом вдруг остановился.
– Ты чего? – возмутился Антон. Он взглянул на свои наручные часы с фосфоресцирующими стрелками. – Скоро уже полночь. Оборотень вот-вот может заявиться!
– Я… не уверен… – пробормотал Родик, растерянно оглядываясь по сторонам. – Направо уходят пять или шесть проходов. Нам надо было свернуть в третий. Но этот, вроде бы, не похож… А может, и похож. В темноте все выглядит совсем иначе, чем днем…
– Тьфу, ну и проводник у нас! – в сердцах прошипел Тёма. – Ладно, пошли, там видно будет… Если что, вернемся.
Ребята гуськом медленно пошли по узкой тропинке, едва не касаясь руками металлических оградок. Тропинка вдруг резко свернула налево, затем направо, потом еще раз налево…
Через некоторое время Родик остановился, растерянно озираясь.
– Что-то не то… – пробормотал он. – Мы, вроде бы, должны уже были выйти на ту, другую широкую аллею.
– Так чего же не вышли? – нервно спросил Лёнька.
– Наверное, свернули не туда, куда надо. Придется возвращаться.
Тёма скорчил зверскую физиономию и показал Родику кулак.
Но делать было нечего, пришлось возвращаться.
Прошла минута, другая, третья… Вокруг тянулись ряды оградок, которые казались бесконечными. Тропинка виляла из стороны в сторону самым прихотливым образом, и казалось, ей нет конца.
Наконец, ребята оказались в тупике между оградами. Расстояния между ними в этом месте были такими маленькими, что только кошка там и могла протиснуться.
– Ну все, заблудились, – упавшим голосом констатировал Антон. – Обычное дело на таких старых кладбищах! Я знаю, мы с родителями как-то ездили на могилу тетки. Она похоронена на Ваганьковском кладбище. Там даже днем и то можно кружить часами, если точно не знаешь дороги.
– Сравнил! – буркнул Тёма. – Ваганьковское кладбище здоровенное, настоящий город мертвых. А наше-то совсем небольшое…
– Ничего себе небольшое! – возразил Антон. – Может, ты скажешь, куда идти?
Тёма уверенно махнул рукой – мол все за мной! – и свернул в проход между двумя высокими оградками.
– Ты куда! – схватил его за руку Родик. – Нам же в противоположную сторону надо!
– Много ты знаешь… – ответил Тёма, уверенно шагая во тьму.
Прошла минута, другая, третья. Тропинка стала понемногу расширяться, и ребята немного повеселели. Казалось, еще немного и их скитаниям настанет конец. Да и луна довольно быстро поднималась в небо, и вокруг стало заметно светлее.
Но радость их оказалась преждевременной. Через некоторое время они уперлись… в высокую бетонную стену!
– Вот это да, – нервно хихикнул Родик. – Ну, Ватсон, ты просто у нас следопыт! Ты хоть соображаешь, куда мы вышли? К новой части кладбища. Она вон там находится, за стеной.
– Отлично! – вздохнул Антон. – Придется включать фонарики, иначе мы до утра бродить здесь будем. Не кладбище, а лабиринт какой-то!
Ребята дружно включили фонарики. Увы, легче от этого им не стало. Яркие лучи только слепили привыкшие к темноте глаза. Они вырывали из тьмы ограды, кресты, могильные холмики, стволы сосен, кусты, обелиски, скамейки – и разобраться в этом хаосе было совершенно невозможно.
Тогда ребята стали светить себе под ноги. Тропинку стало видно очень хорошо, и потому идти стало куда легче.
Но через несколько минут они оказались перед развилкой из трех тропинок, уходящих в разные части старого кладбища.
– Ну, и куда теперь пойдем? – уныло спросил Лёнька.
Родик только руками развел.
– Что-то я совсем запутался… Вроде бы, надо идти по той тропинке, что идет вправо. Но ведь она наверняка опять начнет петлять, как заяц.
– Может, нам надо разделиться? – предложил Тёма, но ребята сразу же замахали на него руками.
– Еще чего! – прошипел Антон. – Потом мы друг друга до утра искать будем. Оборотню только этого и надо…
Он вдруг замолчал на полуслове.
– Постойте… А может, это зверюга… ну, того, нас по кладбищу кружит? – тихо вымолвил он.
Он ожидал, что ребята подымут его на смех, но никто даже не улыбнулся.
– А что, очень может быть… – кивнул Лёнька. – Наверное, у оборотня дар телепата. Ведь смог же он меня выманить в сад, и заставить словно лунатика притащить кольцо аж к берегу реки!.. Антон, сколько времени?
– Недавно же говорил – скоро двенадцать, – недовольно отозвался Антон, но все же посмотрел на свои наручные часы. Глаза его округлились от изумления.
