Люк с лязгом захлопнулся. В цистерне стало темно. Блинков-младший сколько мог сдерживал дыхание, но в конце концов не стерпел и глотнул ртом отравленного воздуха. Его стало рвать.
На дне цистерны была засохшая корка. Под ногами Блинкова-младшего она проломилась, и, как внутренности раздавленного таракана, полезло то, что давным-давно было простоквашей. Смрад стоял умопомрачительный. Блинкова-младшего выворачивало наизнанку.
В перерывах между спазмами он попытался засечь время – часы были электронные, с подсветкой. Молоковоз тронулся в двенадцать сорок три. Опустошенный желудок трепетал у самого горла. Двенадцать пятьдесят девять. Притормозили.
А потом цистерну стало так бросать на ухабах, что гуща на дне плеснулась и пробила остатки корки. Блинков-младший задохнулся от смрада и потерял сознание.
– На нож поставлю, придурок лагерный!
– Ну ты чё, братан?
– Я те не братан, а пахан.
Голоса доносились как сквозь ушанку с завязанными тесемками, а картинки не было совсем. «Телевизор испортился, – вяло подумал Блинков-младший. – И диван». Спину кололи вылезшие пружины. С ума они сошли – класть человека на такой диван?
– Тебе что было сказано?! – наседал первый голос. – Доставить в це-лос-ти. Мягко доставить. Как сына родного.
– Ты чё, Маркиз? У меня ж сына нету, – с непонятной обидой буркнул второй.
Похоже, он понимал метафоры буквально. Если у него нет сына, то придираться даже странно. Откуда, в таком случае, ему знать, как доставляют родного сына?
– Ну как отца, – поправился первый.
– Тогда все в порядке. Отца я раз вывалил из лодки среди озера, – торжествующе сообщил второй. – Жалко, рыбаки его подобрали.
– Чем же тебе так родной папа не угодил?
– А чё он, – плаксивым голосом заныл второй. – Сидим рыбалим, пьем водку. Я говорю: «Ты глоток, и я глоток». А он выламывается: «Я старше, мне два глотка!»
Блинков-младший представил, как сам делит водку со своим папой. А потом за лишний глоток выбрасывает его в озеро. «Нет, – подумал он, – так не бывает. Это мне кошмар снится».
Но голос очень убедительно говорил о выброшенном за борт отце. Ничуть не рисуясь своей крутостью, а просто, как о картошке. Блинков-младший узнал Роберта Портянкина. А голос, ругавший его, принадлежал «миллионеру» Владимиру Владимировичу. Имя, конечно, вымышленное. Но теперь Блинков-младший точно знал хотя бы уголовную кличку «миллионера». Роберт Портянкин называл его Маркизом.
Ни телевизора, ни дивана, разумеется, не было. Митек лежал на каких-то колющих спину ветках и чувствовал себя голым и мокрым. Ага, раздели и обмыли. А то бы он так и умер в бывшей простокваше.
– А в честь кого тебя назвали Робертом? – ватным языком промямлил Блинков-младший. Ему было обидно за автора стихов об увядших цветах, которые нравились Измятому майору.
– В честь киномеханика, – автоматически ответил Роберт Портянкин.
– Очухался! – довольным голосом воскликнул Маркиз. – Ну, пацан, считай, сегодня ты две жизни спас: свою и вот этого придурка.
– Это кто придурок?! – окрысился Роберт Портянкин.
Чувствовалось, что он обижается не всерьез и тоже рад, что Блинков-младший пришел в себя. Похоже, и Маркиз, и Роберт одинаково боялись, что Палыч не станет разбираться, кто больше виноват, а накажет обоих.
Блинков-младший наконец открыл глаза и огляделся. Он лежал в шалаше из разнокалиберных досок и палок, обтянутых полиэтиленом. Такие убежища строят рыболовы, чтобы не мокнуть под дождем, и называют их балаганами.
– Не окочурился, и слава богу, – подвел итог Роберт Портянкин. – Ну чё, поплывем или босса дождемся?
Маркиз смерил его презрительным взглядом и неслышно зашевелил губами. Видно, Палыч запретил своим сообщникам даже упоминать, что у них есть босс.
– А чё, я только спросил, – гундосым голосом оправдался Роберт Портянкин и стал на четвереньках выкарабкиваться из балагана. – Ладно, пойду собираться. Проверю донки, да поплыли.
Маркиз остался с Блинковым-младшим.
– А ты ничего пацанок, – ни с того ни с сего сказал он. – Дочурке моей понравился.
Блинков-младший попытался поймать его взгляд, но Маркиз прятал глаза. Ох, не просто так преступник решил поболтать с жертвой. И Блинков-младший поддержал разговор:
– Нужен я вашей дочурке… Ей, наверное,
лет двадцать.
– Шестнадцать, – скорбным голосом уточнил Маркиз, – хотя выглядит старше. Трудное детство, злоупотребление губной помадой.
– Вы что, в невесты ее предлагаете? – спросил Блинков-младший.
Маркиз меленько хихикнул.
– Если останешься в живых, я бы тебе даже знакомиться не советовал с такой невестой.
Блинков-младший почему-то подумал, что Маркиз гад не по характеру, а по обстоятельствам. Если бы у него по-другому сложилась жизнь, он, может, стал бы контролером в метро или в автобусе. Он штрафовал бы людей, которые забыли пробить талончик или пробили, но не тот, неправильный. А по вечерам ругал бы своих детей за двойки и считал, что живет простой и честной жизнью.
– А вам не страшно с этим Робертом? – начал прощупывать Маркиза Блинков-младший.
– Это ему со мной страшно, – ответил преступник с улыбкой, которая со стороны могла бы показаться даже доброй. – Он кусок мяса безмозглого, а я умный.
– Вот он вас мясом и придавит, когда станете деньги делить, – предсказал Блинков-младший.
Он хотел вызвать преступника на откровенность и бил наверняка.
– Что ты можешь знать о наших делах, пацанок?! – удивился Маркиз.
И Блинков-младший решил рискнуть, хотя знал, что неверный расчет может стоить ему жизни.
– Гутенберг переправлял фальшивые доллары в Эстонию, – начал он, пристально следя, как станет реагировать Маркиз. – У него там должен быть банковский счет.
Никакой реакции пока что заметно не было. В зрачках Маркиза как будто задернулись занавески. Блинков-младший знал этот приемчик: Маркиз смотрел ему не в глаза, а в переносицу.
Такой взгляд кажется прямым, но его никогда не поймаешь.
– Он обещал поделиться с вами, если вы поможете достать клише, – выдал Блинков-младший следующую порцию.
Занавески только стали плотнее.
– Сначала за клише посылали Роберта. Но лунки были зарыты, и ему не удалось найти тайник.
– А зарыл их ты!
Занавески на мгновение отдернулись. В глазах Маркиза полыхнула такая жгучая злоба, что Блинкову-младшему стало не по себе. С кем он связался?! Разве такого Маркиза переиграешь?!
– А как вы думаете, почему? – сымпровизировал Блинков-младший.
– Не сочиняй, пацанок, – тоном строгого учителя произнес Маркиз. – Ты сам сказал: чтобы дети ноги не переломали. Не нужно сейчас выдумывать другое объяснение.
Блинков-младший пожал плечами и замолчал.
Стало слышно, как где-то неподалеку топает сапогами Роберт Портянкин и звенит колокольчик донки.
– Ну ладно, ври, – разрешил Маркиз. – Я тебе не верю, но послушаю из любопытства.
Главной задачей Блинкова-младшего было убедить преступника в том, что Измятый майор знает о тайнике в столбе забора. Тогда можно попытаться перевербовать Маркиза на свою сторону. Мол, клише вам уже не видать, как своих ушей без зеркала. Милиция следит за тайником, чтобы взять всю шайку с поличным. Если вы останетесь с Палычем, то вместе с ним и угодите за решетку. А я даю вам шанс выйти сухим из воды. Один телефонный звонок – и вы уже не сообщник преступников, а свидетель, который помог милиции.
– Когда клише не нашли при обыске, майор стал расспрашивать прислугу, чем любил заниматься моторист Пал Палыч, – невинным тоном сообщил Блинков-младший. – И оказалось, что иногда он для разминки в гольф поигрывал. Почему-то больше других ему нравилась одна лунка у забора.
Именно сейчас риск был максимальный! Пролезет это объяснение – прохиляет и все остальное. Хотя как раз насчет игры в гольф Блинков-младший мог ошибаться. Это была только его догадка.
Занавески в глазах Маркиза отдернулись. За ними не было ни любопытства, ни ненависти. Одна пустота. Преступник выглядел смертельно усталым.
– Вычислил, мент поганый! – прохрипел он.
– Да, – подтвердил Блинков-младший. – Когда Роберт бегал вдоль забора, клише там уже не было. А сейчас они опять на месте. Майор сидит под домашним арестом, но это для вида. Он в любую минуту может сказать своему начальству, где клише, и его отпустят, а Гутенберга посадят. Но майор хочет взять его с поличным у тайника. А другим милиционерам не говорит про клише, потому что боится «протечки».
– «Протечки»? – уловил профессиональное словцо Маркиз. – Детективов начитался, пацанок?
Блинков-младший вспомнил книжку о ненормальном полковнике, который отвинтил предохранитель с пистолета.
– Начитался, – кивнул он и представил, какая физиономия станет у Маркиза, если сказать правду. Мол, словцо я слышал от мамы, подполковника контрразведки. Гутенберга на позапрошлой неделе вычислил я. И его тайник вычислил я, а ты, лопух, только что подтвердил мою догадку!
