— Пока нет, но я жду их с минуты на минуту. Я только что звонил в жандармерию; они обещали перезвонить. Выкуп передан, так что мсье Руайера должны освободить.
— А кто передал выкуп? Мэтр Робьон подозвал официантку и попросил принести горчицу.
— Кто передал? — рассеянно повторил он. — Очевидно, кто-то из слуг…
Без Козыря упорно глядел в свою тарелку.
— Я много думала об этом деле, — сказала мадам Робьон. — Эти истории с похищениями просто ужасны! И вдруг одна из них произошла прямо рядом с нами. Знаешь, я боюсь за тебя, Франсуа. Теперь стало опасно занимать видное положение. Похищают как самих известных деятелей, так и их детей. Ты слушаешь меня, Франсуа? Веди себя осторожно и не вступай в разговоры с неизвестными людьми…
Слушая мать, Без Козыря вспоминал мельницу и человека в красном плаще, гнавшегося за ним по берегу реки.
— Хорошо, мама, — прошептал он. Тут, к счастью, подошел метрдотель и позвал мсье Робьона к телефону.
— Может, это из жандармерии? — встрепенулась мадам Робьон.
На радостях, что мама оставила свои нравоучения, Без Козыря схватил корзину с хлебом — и при этом опрокинул стакан вина.
— Франсуа, что ты делаешь! На нас все смотрят.
Прибежала официантка и принялась промокать скатерть.
— Винные пятна надо посыпать солью, — сказала мадам Робьон, у которой была в запасе тысяча рецептов на все случаи жизни.
Без Козыря побагровел. Почему рядом с матерью он всегда чувствует себя нескладным подростком? Всего лишь несколько часов тому назад он преследовал преступников, а сейчас не знает куда девать глаза из-за какой-то испачканной скатерти. Ах, скорее бы кончилось это противное детство!
— Все в порядке, — объявил мэтр Робьон невозмутимо, как всегда. — Примерно час назад его подобрал возле Озанса один автомобилист. Руайер голосовал на дороге. Сейчас он уже дома. Кажется, он очень устал, и доктор Доден на некоторое время запретил посещения. Что это у вас здесь за кровавые потоки?
— У Франсуа упал стакан, — объяснила мадам Робьон. — Ты же знаешь, вещи его недолюбливают. Но адвокат ее не слушал. Он продолжал:
— Честно говоря, я рад, что с этим покончено. В делах подобного рода до последнего момента неясно, чего следует опасаться.
— Руайер должен быть тебе благодарен, — простодушно заметила мадам Робьон. — Последние две недели ты только им и занимаешься…
— Можно мне уйти? — прервал ее Без Козыря. — Я ужасно хочу спать!
Мэтр Робьон бросил на него взгляд заговорщика.
— Выспись хорошенько, — сказал он. — И старайся не думать больше о Человеке с кинжалом. На этот раз с ним покончено.
О нет, с ним еще не покончено! Без Козыря не мог пока открыть отцу свой секрет — сначала надо забрать камеру. Ох, как он устал! Но завтра… завтра… У него едва хватило сил раздеться.
Франсуа встал рано и сразу же оседлал велосипед. Чувствовал он себя так, будто заново родился! Все сомнения предыдущего дня рассеялись. Солнце встает, поют птицы — и все это для него! А главное — то, что камера наверняка сработала. Вот это будет улов! На пленке будет много интересного, и в центре всего станет биться, как пойманная рыба, сам Человек с кинжалом.
Без Козыря принялся насвистывать. Он въехал в лес, но теперь ему не страшно: лес — его друг, у него нет секретов от мальчика. Вот дорогу перебежала белка. Привет, белка! Две сороки вспорхнули из-под колес велосипеда. Салют, сороки! А потом послышался шум того суматошного ручейка. Значит, цель уже близка… Тропинка ужасно неровная, и Без Козыря приходится изо всех сил жать на педали. Смелее! Еще пара минут, и он уже видит в овраге хижину, окутанную утренним туманом.
Без Козыря прячет в траве велосипед и, не вытирая мокрых от росы рук, спускается по склону вниз. Победа! Камера выглядывает из трещины в дереве. Мальчик осторожно вынимает ее, обрывает леску — теперь она уже не нужна. И тут вдруг в голову ему приходит мысль, от которой Франсуа будто холодным душем обдает. А что, если преступники пришли, когда уже стемнело? Ведь тогда на пленке ничего не будет видно. Без Козыря нахмурился. Отцу позвонили из жандармерии около восьми. Руайер был освобожден часом раньше — значит, в семь. Картину и рюкзак забрали, видимо, около шести. В шесть часов света еще достаточно. Должно получиться…
Франсуа сел на велосипед и не спеша вернулся в гостиницу. Самые ранние пациенты уже потянулись к источникам. Без Козыря разделся и целый час блаженно дремал. А рядом с ним на стуле, как рождественский подарок, лежала его камера. Интересно, какой вид будет у них у всех, когда он покажет свой фильм и они увидят на экране лицо вора? Вряд ли он ходил в хижину в маске… Да, это будет настоящий триумф!..
Наконец Без Козыря встал, заказал себе в номер обильный завтрак, а потом позвонил матери.
— Алло, мама? Все в порядке? Да, я спал прекрасно, только что проснулся. Мне надо заехать в магазин, а потом я найду тебя в парке. До скорого!
Лгун! Должен заехать в магазин! На самом деле ему нужно совсем в другое место, но зато как срочно! Настолько срочно, что Без Козыря подъехал к фотомагазину еще до открытия и в течение десяти минут рассматривал свадебные фотографии, выставленные в витрине. Наконец продавец открыл магазин.
— А, это вы? Ну что, пригодилась камера? Без Козыря объяснил, что снял пробный фильм и хотел бы проявить его как можно быстрее, до того, как примется за другой, более важный.
— Вы все одинаковы, — улыбнулся продавец. — Вообще-то у меня очередь, но специально для вас я проявлю пленку побыстрее. Договоримся так: завтра к полудню.
Как долго ждать! Без Козыря был слегка разочарован. Он вернулся в парк, где его мать, устроившись в тенечке, вязала что-то бесформенное.
— Что это ты вяжешь? — поинтересовался Без Козыря, беря себе стул.
— Свитер для тебя. Похоже, это тебя не очень интересует?
— А, свитер…
— Ах ты, неблагодарный ребенок!
У Без Козыря для матери всегда наготове особая улыбка, которая моментально ее обезоруживает. Это помогло и на сей раз. Мама погладила его по голове.
— Ну что, милый, по-прежнему скучаешь? Через пять дней мы уезжаем в Бретань. Наберись терпения!
Пять дней — это ерунда. А вот как пережить один день, когда ждешь Великого События, которое поразит весь мир?..
А стрелки на часах, как назло, еле двигались. Обед длился целую вечность. Перед кофе вся семья перешла на террасу. Раздался телефонный звонок — мэтра Робьона. Это просто невыносимо — не знать, о чем они там говорят, что замышляют. Мэтр Робьон возвращается, с удовольствием допивает кофе, как всегда, не торопясь начать рассказ. К счастью, мадам Робьон сама задает вопрос:
— Кто это был?
— Доктор Доден. Руайер чувствует себя лучше и завтра после обеда ждет нас к себе. Он хочет поблагодарить Франсуа. — Повернувшись к сыну, адвокат добавляет:
— Знаешь, он тебя почему-то очень любит.
Он говорит это с иронией. Мадам Робьон с удивлением смотрит на мужа.
— А что в этом странного? Ты ведь говорил, что он потерял сына, которому сейчас было бы пятнадцать.
— Я тоже его очень люблю, — твердо заявляет Без Козыря, — и намерен это доказать.
Кажется, он проговорился! Как трудно хранить секреты… Но родители, привыкшие к выразительному лексикону сына, даже не спросили, как именно он собирается доказывать свою любовь. Без Козыря это даже задело, но потом он понял — так лучше. Мальчик заявил родителям, что собирается в кино. После кино сразу будет ужин, затем по телевизору пойдет фильм «Дорога к звездам». Так пройдет время до ночи, а потом наступит день, когда он, как фокусник, откроет правду!..
А пока тянется и тянется все тот же вечер.
Но вот наконец и утро. Едва дождавшись полудня, Без Козыря побежал к фотографу. Пленка готова! Продавцу явно хотелось поболтать, но, к счастью для мальчика, в магазине было много клиентов.
— Вы можете заплатить завтра. Заодно скажете мне, довольны ли вы фильмом. У меня даже не было времени его посмотреть.
Без Козыря, конечно, рвался тут же посмотреть фильм, но, как назло, его позвали обедать. Зачем так много есть? И как медленно их обслуживают… Только в два часа они наконец встают из-за стола. Посмотреть фильм уже не успеть; у Без Козыря остаются считанные минуты, чтобы тайком засунуть в багажник экран и проектор. Что касается пленки, то он держит ее при себе. И вот наконец они уезжают. Момент истины приближается!..
Полицейская машина уже стоит во дворе замка; рядом с ней двое жандармов. Капитан и доктор Доден беседуют в библиотеке с господином Руайером. Хозяин дома еще немного бледен, но, кажется, в общем уже оправился. Он очень радостно улыбается Без Козыря и говорит мэтру Робьону:
— Своим спасением я обязан храбрости и сообразительности вашего сына. Я никогда этого не забуду.
Все садятся, и хозяин рассказывает, что произошло после отъезда Без Козыря.
