Твои дальнейшие планы?
Хочу взять цыганку с поличным.
Разумно, старик. И что требуется от меня?
Свяжись с телевизионщиками. Пусть в вечерних новостях сообщат, что меня грохнули.
Будет сделано. Прямо сейчас и позвоню.
Саша Чайников дернул Суперопера за рукав.
Григорий Евграфыч, пусть сообщат, что и меня грохнули.
Молодцов покосился на Чайникова:
А тебя-то зачем, Шура?
За компанию, Григорий Евграфыч.
Слушай, старик, — сказал в трубку Молодцов. — Передай телевизионщикам, что вместе со мной грохнули моего помощника — Александра Чайникова. Ладненько?
Ладненько, — ответил генерал. — Передам.
Пока, Геша.
Пока, Гриша.
Суперопер положил трубку.
Григорий Евграфыч, а потом как же? — спросил Саша.
Что «потом»?
Ну когда выяснится, что нас не грохнули. Что тогда?
Да ничего. Дадут опровержение — и все. Ясненько?
Ясненько.
А раз ясненько, то погнали в «Очи черные».
Прямо сейчас?
Конечно. Надо ковать железо, пока оно горячо.
Саша показал на загипнотизированного киллера.
А этого куда?
Закинем в ближайшее отделение милиции. Пусть в камере дрыхнет.
Перед уходом Чайников позвонил домой и предупредил Калерию Ивановну, что, если она услышит по телевизору сообщение о гибели сына, — пусть не волнуется. Так надо…
Суперопер тоже на всякий случай звякнул в родное село Хлевное.
Затем оба сыщика, замаскировавшись (Саша приклеил себе усы, а Григорий Молодцов — бороду), сели в машину Суперопера и погнали на Фонтанку. В ресторан «Очи черные».
Глава XVIII ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РОДА ШТАММОВ
На следующий день все питерские газеты сообщили о трагической гибели знаменитого Суперопера и его талантливого помощника Александра Чайникова.
Мать честна… — сказал участковый Менькин, прочитав утром газету. — Вот и нет больше моего друга Евграфыча.
А куда он делся, дедушка? — спросила Машенька.
Никуда не делся, Машка. На кладбище скоро отнесут.
А потом обратно принесут?
Нет, внученька, кого на кладбище отнесли — того назад уже не приносят…
А этажом ниже Юлька и Стас обсуждали сложившуюся ситуацию.
— Мы должны довести это дело до конца, — решительно говорил Брыкин. — Чтобы гибель Саши Чайникова была не напрасной.
Оладушкина вздыхала:
Да, но как? У нас же нет ни одной ниточки.
Одна есть.
Какая?
Штамм. Надо его найти.
А где мы его найдем?
Я думал об этом сегодня ночью. Штамм — явно не кличка, а фамилия. Причем редкая фамилия. А что, если узнать, много ли Штаммов живет в Питере?
Ну узнаем. И что дальше?
Дальше вычислим, кто из них связан с преступным миром. Это и будет тот Штамм, о котором говорил Жуликов… — Стас прошелся по комнате. — О, идея! Я сейчас позвоню дяде Коле!
Какому дяде Коле?
Не ответив, Брыкин стал набирать номер справочного.
— Алло. Справочное?.. Скажите, пожалуйста, номер милицейского компьютерного центра… Да, на Гороховой… Спасибо…
Теперь Брыкин начал набирать номер компьютерного центра, одновременно с этим объясняя Оладушкиной:
— У дяди Коли классная память. Он точно что-нибудь о Штамме знает.
К телефону подошел сам дядя Коля.
— Дядя Коля, — закричал в трубку Стас, — это Брыкин! Помните, я у вас был один раз вместе с Сашей Чайниковым?
Конечно, помню, — ответил Крюквин. — Да-а, не повезло Сане. Но как говорится: «Смерть не спросит — придет да скосит». Ты, Стас, чего звонишь?
Вы не знаете, в Питере есть бандит по фамилии Штамм?
Бандита нет. Есть мелкий правонарушитель по фамилии Штамм. Милиция его несколько раз задерживала за попрошайничество.
Так он — нищий?
Нищий. Зато имя-отчество у него прямо как у князя. Иннокентий Амфилохиевич. Сразу и не выговоришь.
Брыкину было не до имени-отчества какого-то попрошайки.
— Дядя Коля, — с надеждой просил он, — подумайте хорошенько. Может, все-таки есть бандит Штамм?
Крюквин подумал.
Нет, — твердо сказал он. — Я бы его знал.
Ну а вообще людей с фамилией Штамм много в Петербурге?
Какой там много. Всего один. Вот этот самый Амфилохиевич.
А вы его адрес не помните?
Дядя Коля, разумеется, помнил. Штамм жил на улице Савушкина, недалеко от станции метро «Черная речка».
— Давай съездим к нему, — предложила Юлька, когда Стае положил трубку. — Вдруг у него родственники имеются, которые фамилию сменили.
И ребята поехали.
Правда, добираться до улицы Савушкина им пришлось тремя видами транспорта: трамваем, троллейбусом и автобусом. А все потому, что за ребятами увязалась Белоснежка. А собак в метро не пускают.
Наконец они добрались до Черной речки, нашли нужный дом и нужную квартиру.
Дверь им открыл высокий старик с благородной внешностью, в атласном халате и с трубкой в зубах.
— Чем могу служить, молодые люди?
Стас и Юлька переглянулись. Старика можно было принять за академика, за киноартиста, за композитора… Но уж никак не за нищего.
Извините, — неуверенно сказал Брыкин. — Нам нужен Иннокентий Амфи… Амфе… — Стас забыл отчество.
Ам-фи-ло-хи-е-вич, — по слогам произнес старик. — Это я. Так что вы хотите?
Ответ на этот вопрос у ребят был заготовлен заранее.
— Видите ли, в чем дело, — заговорила Оладушкина. — Мы в школе изучаем историю нашего города. В кружке «Юный краевед». И нам на лето дали задание — выяснить, какая фамилия в Петербурге самая редкая. Оказывается — ваша. Вы — единственный Штамм во всем городе. Поэтому хотелось бы узнать о вас, о ваших предках…
Да, да, — подхватил Брыкин. — И не только о предках, но и о ваших родственниках, которые сейчас живут в Питере.
Прошу в мои апартаменты, — высокопарно сказал старик.
А ничего, что мы с собакой? — спросила Юлька.
Ничего, солнышко.
Ребята вошли в квартиру, которая поразила их своей роскошью. Таких шикарных квартир ни Брыкину, ни Оладушкиной до сих пор видеть не приходилось. Везде стояла антикварная мебель, висели старинные картины…
— У вас прямо как в Эрмитаже, — восхитилась Юлька.
Старик Штамм польщен но улыбнулся:
Ну что ты, солнышко. До Эрмитажа мне далеко.
Это же, наверное, кучу денег стоит, — заметил Стас, осматриваясь.
Штамм небрежно махнул рукой:
— Деньги для меня не проблема. Я хорошо зарабатываю. — Старик опустился в массивное кресло и указал трубкой на два других кресла. — Садитесь, молодые люди.
Ребята сели.
— Итак, вас интересуют мои предки, — неторопливо заговорил Штамм. — Ну что ж, мне есть, о ком рассказать. Один мой предок — Георг фон Штамм — был сенатором при императоре Павле I. Другой предок — Генрих фон Штамм — вице-канцлером при императоре Александре III. Две мои прабабки были фрейлинами императрицы Александры Федоровны. А мой дед по отцовской линии…
Попыхивая трубкой, старик говорил, говорил и говорил. Про светлейших князей, генералов от инфантерии, тайных советников, наместников…
Юлька слушала с интересом, а Стас прямо извертелся от нетерпения. Ему все эти Штаммы были до лампочки. Его интересовал только один Штамм — о котором упоминал бандит Картошка.
Наконец старик закончил распространяться о своих предках. Брыкин сразу приободрился.
— А теперь расскажите о родственниках, которые еще живы, — попросил он.
Старик Штамм развел руками:
Увы, мой юный друг, увы. Мне не о ком больше рассказывать. Перед вами последний представитель славного рода Штаммов.
У вас что, даже детей нет? — удивилась Юлька.
Нет, солнышко. Ни детей, ни братьев, ни сестер. Я один как перст.
«Вот блин!» — подумал Брыкин. Похоже, что поиски неведомого Штамма, даже толком не начавшись, уже закончились.
Делать ребятам здесь больше было нечего.
А где вы работаете? — просто из вежливости поинтересовалась Оладушкина.
В метро.
В метро? — повторила девочка, не понимая, кем может работать в метро человек с такой благородной внешностью. — А кем?
Нищим, — ответил старик.
Ребята заулыбались, думая, что это шутка.
Правда, нищим, — серьезно сказал Штамм.
А побираться вы в таких костюмчиках ходите? — насмешливо спросил Стас, показав на приоткрытую дверцу шкафа, за которой виднелись костюмы.
Нет, конечно. Для работы у меня имеется спецодежда. — Старик подошел к шкафу и открыл вторую дверцу. — Вот полюбуйтесь.
Ребята увидели не очень опрятные пиджаки, куртки, рубашки… Да, похоже было, что Штамм не шутил.
Брыкин присвистнул.
Ни фига себе. И сколько у вас в месяц получается?
Когда как. — Старик снова уселся в кресло. — Иногда до тысячи доходит.
Ого, — сказала Юлька. — Тыща рублей. Неплохо.
Каких рублей, солнышко, — усмехнулся Штамм, раскуривая погасшую трубку. — Я в долларах считаю.
