— Все в порядке. Дядюшка Титус подъедет через полчаса.
— Вот и хорошо, — сказал лысый и сделал движение к двери, собираясь выпроводить посетителей, но Боб остановил его вопросом:
— Вы собираете муравьев?
— Совершенно верно, — ответил тот, и в его голосе вдруг зазвучали теплые нотки. — Только не собираю, а изучаю. Наблюдаю, веду записи, пытаюсь понять их поведение и предсказать его.
— Значит, вы энтомолог? — спросил Юпитер.
Лысый усмехнулся:
— Мальчики твоего возраста обычно даже не знают этого слова.
— А Юп много читает. Он такой умный, что мы иногда даже не понимаем, что он говорит, — пояснил Питер. — Как он вас назвал? Энто… этом?..
— Энтомолог. Это ученый, занимающийся изучением насекомых. Да, это моя профессия, я — доктор Чарльз Вулли. У меня вышло несколько книг о хищных муравьях, а сейчас работаю над следующей, правда, не знаю пока, о чем она будет, — на лице доктора Вулли неожиданно появилась обаятельная улыбка.
Юпитер заметил, что голова ученого слишком большая по сравнению с туловищем, а глаза за толстыми стеклами — выпуклые и прозрачные. Лысый череп и треугольное лицо, заканчивающееся острым подбородком, делали его самого похожим на муравья, и Юпитер с интересом посмотрел на лоб Чарльза Вулли, словно там вот-вот должны были появиться усики.
Вулли поднес руку ко лбу и смущенно спросил:
— Что там у меня?
— Нет, нет, ничего, — вздрогнул Юпитер. — Я подумал про вашу книгу. Если вы не знаете, о чем она будет, значит, ваши эксперименты еще только начаты. Это помещение для опытов, да?
— Весь этот склон горы — мое опытное поле, — ответил Вулли. — Здесь, в ангаре, я веду записи. Там, на столе, вы видите рамки. В них сидят муравьи — я их фотографирую. Это фотокамера с увеличивающим объективом. В банки я посадил муравьев из той колонии, которая поселилась в теплице за ангаром. Предполагаю, что колония скоро решит переселиться.
— А куда? — поинтересовался Боб.
— Думаю, не очень далеко. Возможно, выше по склону. Это боевые муравьи. Они действуют как армия, а место, где располагаются, мы называем бивак — полевой лагерь. Как и пчелы, они подчиняются матке. Пока она не отложит личинки, они остаются на одном месте и откармливают ее до огромных размеров. После кладки личинок матка худеет, становится подвижной, и колония может перейти на другое место. Та колония, что сейчас живет в теплице, тоже кочевая. Вы бы видели колонну марширующих муравьев! Это зрелище, скажу я вам! Можете представить живой поток шириной в метр? Представьте, как он движется, поглощая все на своем пути, как они захватывают дома! Юпитер удивленно поднял брови:
— А я и не знал, что у нас водятся кочующие муравьи. Мне попадались книги об африканских муравьях. Жуткие истории о том, как они нападают на деревни и пожирают там все и вся, даже домашних животных.
— Именно так, — радостно закивал головой ученый. — Большинство муравьев питается растениями, а боевые кочующие предпочитают мясо. Африканцы называют их «хищными бродягами» и покидают свои жилища при их приближении, потому что человечиной они тоже не брезгают.
Пит даже передернулся, а Вулли невозмутимо продолжал:
— Следуя своему инстинкту, они пожирают гусениц, крыс и прочую живность. Когда африканцы возвращаются в деревню, они находят свои жилища очищенными от всех паразитов. На нашем континенте муравьи более избирательны: они не едят млекопитающих и питаются в основном другими насекомыми. Этот вид распространен в Мексике и Панаме. Но есть и другой вид, он встречается южнее сорок пятого градуса северной широты, до Орегона и Майне. Муравьи здесь, в горах, это, собственно, не те кочевники. У них более длинные ноги и толстый панцирь, — Вулли замолчал и вдруг даже засветился от радости. — Хотите кое-что посмотреть?
Не дожидаясь ответа, он выскочил на улицу, жестом призвав следовать за ним.
— Это поместье принадлежит Честеру Рэдфорду, — сообщил Вулли на ходу. — Слышали о таком? Очень богат, но в то же время и не жаден. Он финансирует разные научные проекты. Я случайно попал сюда весной и обнаружил неизвестную доселе разновидность муравьев. Мистер Рэдфорд живет за границей, но я разыскал его и получил разрешение на проведение исследований. Для этого он предоставил мне ангар и определенную сумму денег.
Вулли остановился перед небольшой теплицей, совершенно заброшенной и обветшалой. Дверь открылась с жутким скрипом.
— Вот они, мои бродяги, — с глубокой нежностью произнес ученый, присев на корточки, и показал на нечто темное и бесформенное, свисающее из-под стола. Это нечто слегка колыхалось от движения воздуха и при ближайшем рассмотрении оказалось скоплением муравьев, вцепившихся друг в друга.
— Мерзость какая! — вырвалось у Пита.
— Потрясающе, правда? — сиял от радости Вулли. — Они совсем не похожи на других муравьев этого вида. Видимо, совершенно новый подвид или мутанты. Откуда они пришли? Почему остановились здесь? Куда направятся дальше? Вот вопросы, на которые нужно найти ответ.
Конрад брезгливо разглядывал шевелящуюся массу.
— Думаю, нам пора, — сказал он. — Мистер Джонс уже должен подъехать. Всего хорошего, мистер Вулли.
* * *
Они спускались не через кукурузу, а по краю поля, где густо рос кустарник. Юпитер оглянулся. Вулли стоял у забора и провожал их взглядом. Пугало на заборе смотрело на них с противной ухмылкой.
— Чудной какой-то, — пожал плечами Пит. — Совсем сдвинутый из-за своих муравьев.
— Странно то, что серьезный ученый, а принял меня за живое путало, — многозначительно заметил Юпитер.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ НОВЫЕ ЗНАКОМЫЕ
— Лично мне ясно, что до поворота на Рок Рим отсюда больше восьми километров, — проворчал Пит. — И все время вверх. Очень надо тащиться по такой жаре и в такую даль, чтобы полюбоваться на какое-то чучело!
Вечером того же дня Боб, Пит и Юп сидели в кафе на пляже в Роки Бич и обсуждали утренние события. Юпитер отказался во второй раз ехать смотреть товар в той горной деревушке, куда они не добрались утром. Туда должны были отправиться Конрад и сам дядя Титус. Юпитер же намеревался вновь посетить кукурузное поле, однако Пита и Боба его предложение не вдохновило.
— Неужели вам неинтересно, парни? — с упреком сказал Юпитер. — Такое жуткое пугало.
— Никакое оно не жуткое, — возразил Пит, — просто куча тряпья.
— Ладно, а почему тогда Чарльз Вулли так на меня накинулся, подумав, что я пугало?
— Ты делаешь из мухи слона, так мне сдается, — отмахнулся Боб. — Вулли просто чокнутый, вот и все.
Юпитер покачал головой.
— Нет, не все. Ведь он был просто вне себя. Даже если бы я был вор, это не значит, что на меня нужно кидаться с камнем, которым можно череп проломить. И, кажется, не такой уж он агрессивный — ведь быстро успокоился, как только меня разглядел. Знаете, как он меня назвал? «Тварь проклятая». Словно я не человек, а неизвестно что. Ладно бы обозвал вором или бандитом, а то «тварь»! А потом стал извиняться, что, мол, принял меня за пугало.
— Для пугала ты слишком толстый, — захохотал Пит.
Молодой человек, сидевший за столиком неподалеку от них, живо обернулся и с интересом посмотрел на Юпитера.
— Это точно, толстоват для пугала, да и коротковат, — подтвердил он. Ребята вытаращили глаза, а тот взял свою чашку кофе и подошел к их столику.
— Разрешите? — он присел на свободный стул. — Предполагаю, что речь идет о пугале у каньона Чепаррэл в имении Рэдфордов. Была бы просто катастрофа, если бы существовало несколько бродячих пугал.
— Так оно действительно разгуливает? — удивился Боб.
Молодой человек кивнул. Он явно наслаждался произведенным эффектом.
— Сам видел, — сообщил он. — Я Конклин, Ларри Конклин, работаю на фирме «Системы защиты — Т». Мы устанавливаем сигнализацию, выполняем монтаж и ремонт. У каньона Чепаррэл есть музей Мосби. Там мы установили защиту от взлома.
Юпитер кивнул:
— Слышал об этом музее.
— Фантастика! — продолжал Ларри Конклин. — Говорят, старый богач Мосби строил этот дом, как настоящую крепость. Да это и понятно: там коллекция картин со всего света. Каждую неделю мы проверяем всю систему.
— Так что насчет пугала? — напомнил Боб.
— Ах, да. Неделю назад я проверял сигнализацию в музее. И уже собирался уезжать, садился в машину, как вдруг увидел за углом дома Рэдфордов пугало. Дом их как раз напротив, через дорогу. Так вот, представьте себе, за угол дома заворачивает пугало, потом вижу, как оно бежит по склону и исчезает. Так и рехнуться недолго, — он отхлебнул кофе.
— А потом? — нетерпеливо спросил Юпитер.
— Потом ничего, — вздохнул Конклин. — Сначала я подумал, что померещилось — ведь уже темнело, но потом вся сцена прокрутилась в мозгу, как в кино, так отчетливо, что мне стало ясно: это было на самом деле. Только к Мосби я не стал возвращаться и рассказывать, что у них там пугала бегают, а то бы еще в дурдом отправили.
