— Ага, — подтвердил Славка.
И хотя в отличие от своего друга он ничего не имел против музеев и всяких там картин, по его лицу было видно, что сейчас он с радостью отложил бы долгожданную поездку и предпочел остаться с ними в Москве.
С большим сожалением отведя взор от подъезда, куда скрылись Лешка с Катькой, Славка поволок Джима домой. Опасался, наверное, как бы его пес снова не навредил воронежской гостье.
А Катька, вылетев из дома с восстановленным глазом и убедившись, что ее красоте больше ничего не угрожает, радостно подпрыгнула.
— Ура, я в Москве! С вами! На свободе! Знаете, как я мечтала об этом! Сейчас мы поедем к Дарье Кирилловне, да?
— Сначала к Матвею Юрьевичу, — подумав, сказал Ромка. — Потому что к нему ближе, его дом у «ВДНХ» находится. А потом снова в метро спустимся и по той же ветке до «Бабушкинской» доедем, где Дарья Кирилловна живет.
Но планы друзей вскоре поменялись.
Ребята подошли к огромному дому напротив станции метро «ВДНХ», где жил хороший знакомый Ромки с Лешкой Матвей Юрьевич Кузнецов, потомок той самой знаменитой династии, что в давние времена производила прославившиеся на весь мир изделия из фарфора. Ромка потыкал пальцем в кнопки домофона, услышал басистый собачий лай и с удовлетворением отметил:
— Оба дома.
И хозяин, и огромный белый с черными пятнами немецкий дог по кличке Банг были рады гостям. Банг немного потолстел, оброс шерстью, то есть принял свой прежний облик и совсем не был похож на ту облезлую полуживую собаку, которую дней десять тому назад Лешка с Катькой нашли на пустыре неподалеку от Воронежа.
— Это наша Катька и есть, — объявил Ромка, ткнув в девчонку пальцем.
Матвей Юрьевич еще не успел ничего им ответить, как Банг, встав на задние лапы, передние опустил на Катькины плечи, едва не свалив девчонку с ног своей более чем восьмидесятикилограммовой тушей, и лизнул ее в тот же глаз, что и Джим.
Хозяин схватил Банга за ошейник, оттащил от своей гостьи и виновато развел руками.
— Не понимаю, что на него нашло. Вот уж не ожидал. Он у меня, вообще-то, воспитанный пес.
— Просто нашу Катьку все любят, даже собаки, — объяснила Лешка, а ее подруга, отвернувшись от Матвея Юрьевича, снова схватилась за глаз и попросила показать, где находится ванная комната.
— А нечего краситься, — ничуть не посочувствовал девчонке Ромка. — Почему-то меня можно лизать сколько угодно, и ничего от этого не меняется.
После того, как Катька снова битый час проторчала перед зеркалом, они стали лить чай и разглядывать невиданной красоты блюдо, разрисованное самим Михаилом Врубелем. Как раз это блюдо вместе с кузнецовским сервизом совсем недавно было похищено у Матвея Юрьевича, и тогда же пропал Банг, а Ромка с Лешкой и Катькой отыскали в Воронеже не только собаку, но и коллекционеров, купивших у преступника ценный антиквариат.
Вволю наговорившись о своих приключениях, друзья поднялись с места, чтобы заодно навестить дочь Матвея Юрьевича: Арина жила в том же доме, только выше этажом. Но девушка сама забежала к отцу.
— Ой, привет! — воскликнула она, увидев детей, и улыбнулась Катьке: — И ты здесь? На праздники приехала? Какие же вы молодцы, что зашли к нам. Только, к сожалению, я сейчас очень спешу. Быть может, мы с вами попозже встретимся? Если хотите, я могу пригласить вас на концерт нашей шоу-группы. Только это будет дня через три, не раньше: завтра мы отправляемся в Ярославль.
Дети знали, что дочь Матвея Юрьевича занимается шоу-бизнесом,
— Тогда Катька уже уедет, — огорчилась Лешка. — А сейчас ты куда собралась?
— В одну частную картинную галерею. За мной Володя должен вот-вот заехать.
Словно в ответ на ее слова во дворе громко засигналили. Арина поспешила к окну, Лешка тоже глянула вниз. У подъезда стоял знакомый «Сааб», из его открытой двери высунулся Аринин друг и приветливо помахал им рукой.
— Мы едем к Павлу взглянуть на Сонечкину картину, — объяснила Арина отцу и обратилась к детям: — А у вас какие планы? Если нужно в Центр, то мы можем вас подвезти,
— Вообще-то нужно, вот ей, — Ромка указал на Катьку и предложил девчонкам: — А давайте сначала от вашего музея отделаемся, а потом к Дарье Кирилловне поедем.
Подружки не возражали. Лешка вскочила и на прощание чмокнула Банга прямо в нос. Катька же пробиралась к выходу бочком, опасаясь новой бурной собачьей нежности.
Володя, которого друзья совсем недавно подозревали чуть ли не во всех смертных грехах, в том числе в похищении Банга, с улыбкой распахнул перед ними дверцы своей новенькой иномарки и спросил у Арины:
— Все едем к Павлу?
— Только я, — ответила девушка, — а их надо в Центр подбросить.
— А нам с вами нельзя в галерею? — сморщив свой короткий носик, запрыгала на заднем сиденье Катька. — Очень хочется посмотреть, что она из себя представляет. Тогда я маме расскажу, что там есть, она довольна будет, что мы не только в музей сходили, а еще и на выставку.
Арина улыбнулась.
— Почему же нельзя? Пожалуйста. А потом Володя вас к музею подвезет. Ты не против? — прикоснулась девушка к плечу своего приятеля.
— Нет, конечно, — ответил тот.
— А зачем тебе понадобилось глядеть на чью-то картину? — полюбопытствовал Ромка.
Арина обернулась к ним с переднего сиденья и доверительно сказала:
— Всю зиму ждала апрель — мой самый любимый месяц, а он принес мне сплошные несчастья. Да вы и сами знаете, как все сразу навалилось: папина болезнь, исчезновение части его коллекции, пропажа Банга… Гастроли и те прошли далеко не так, как планировались, вместо Франции мы оказались в страшной дыре, в провинции. И в довершение еще один удар: не так давно узнаю, что одна моя очень хорошая знакомая попала в автокатастрофу. Она художница, подавала большие надежды, и вдруг такая беда.
— Насмерть? — ахнула Катька.
— Нет, она выжила, но когда сможет приступить к работе, никто не знает. А в галерею, куда мы сейчас едем, я недавно отвезла одну ее картину, а теперь хочу узнать, каковы шансы ее продать. Сами понимаете, что Софье — так зовут мою знакомую — сейчас требуется жуть сколько денег на лечение.
— Представляем, сколько, и как ей сейчас плохо, — от души посочувствовала Лешка незнакомой художнице.
Глава II ЗАГАДКА «ЧЕРНОГО КВАДРАТА»
Частная картинная галерея Павла Богачева располагалась в районе трех вокзалов недалеко от Каланчевской площади. Лешка, сама не зная почему, ожидала увидеть что-то величественное, схожее с большим музеем вроде Третьяковки или Пушкинского с его высокими колоннами, скульптурами, мрамором, огромной толпой народа. И разочаровалась, оказавшись в небольшом, ничем особенным не выделяющемся помещении с решетчатыми окнами, у входа в которое в кресле скучал охранник в единственном числе, а посетителей было раз-два и обчелся.
Вскоре Лешка сообразила, что это всего лишь бывшая многокомнатная квартира на первом этаже высокого здания. Две или три ее комнаты превратили в один большой зал, и все его стены в два ряда были увешаны картинами. А одна из картин стояла особняком на высокой подставке чуть сбоку от входа. Наверное, подумала девочка, это лучший экспонат выставки. И Арина это подтвердила.
— Это специальный мольберт. На него выставляют те полотна, которые вызывают особый интерес публики, — шепнула ей девушка и, поздоровавшись с владельцем галереи, высоким мужчиной с обрамляющей подбородок короткой темной бородкой и неожиданно светлыми глазами и волосами, выразила свое одобрение:
— Молодец, Павел, сделал все так, как я и просила.
Владелец галереи перевел светло-серые глаза на картину:
— Она того стоит.
Он кивнул Володе, а потом с интересом оглядел Арининых спутников: упитанного черноглазого Ромку, совсем не похожую на него рыжеватую и голубоглазую Лешку и вечно улыбающуюся Катьку, то и дело кокетливо поправляющую свою каштановую челку.
— Это мои лучшие друзья Рома, Оля и Катя. Привезла их к тебе на экскурсию, — объяснила Арина.
А друзья уже разбежались по залу. Лешка подошла к выставочному мольберту и увидела подернутые предутренней дымкой, высоченные и словно призрачные дома, а перед ними — перекинутый через реку ажурный мост. Солнца видно не было, зато его красноватые лучи, пропитывая воздух, били в верхние окна домов и, отражаясь от них, попадали на зеркальную речную гладь. Вода в реке блистала и переливалась. И вроде бы на картине все было как в жизни и в то же время напоминало сказку. Это был не просто город, это был город-мечта. У Лешки аж дух захватило от увиденного.
Девочка стояла и стояла у мольберта, все не могла насмотреться на необыкновенную картину.
К Лешке подбежал брат, затем подошла Арина.
— Это и есть Сонечкина работа. Называется она очень просто: «Восход». Ну как, правда, замечательная? Софья умеет передавать настроение.
