Широкие поля, леса до горизонта, которые сливаются с просторами небес, птицы, парящие в потоках тёплого воздуха, пахнущего сеном, землей, хлебом, деревом… И ничего не давит, как в городе, где среди высоких домов чувствуешь себя ненужным и маленьким. Хотя здесь, среди просторов, ты тоже ощущаешь себя маленьким, но здесь ты словно сливаешься с огромным миром и от этого делаешься сильнее и увереннее в себе…
- Вот, Антон. А денег она не взяла за молоко, только за хлеб и за спички, - Славка сиял, - такая добрая бабушка!
- Как не взяла?
- Ну, она меня назвала сыночком, а потом говорит, «а хочешь я тебе ещё молочка дам, только что вот от коровы принесли?» Я говорю, что да, хочу, мне как раз нужно его купить. А она говорит: «Не надо ничего, я тебя угощаю. Ты как мой внучек». Я её спросил про банку, а она рукой махнула…
- Да уж… Спасибо ей! – Антон посмотрел на окошко булочной. - Пойдем, поищем местечко, где бы перекусить…
- А может, мы молоко тут выпьем?
- Ой, а давай! Сразу и банку отдашь…
Славка не стал дожидаться, пока Антон договорит. Обхватив банку двумя ручонками и жадно глотая, он отпил половину. Две белые струйки стекли по подбородку на майку, Славка даже не заметил. Протянул банку Антону, довольно крякнул:
- Пей!
Антон сделал несколько глотков. Вкусно! Дал остатки малышу:
- Допивай. Я не хочу больше…
Хотя на самом деле, он выпил бы ещё пару таких вот банок.
Славка отнес банку и через минуту вернулся довольный:
- Антон, она меня ещё конфетами угостила!
- Ты хоть спасибо-то сказал?
- А то как же… Антон, - вдруг погрустнел он и протянул его за рукав, придвигая к себе, и сказал вполголоса. - Там у неё на прилавке газета лежала, с краю. Я глянул, а там - ты!
Тошка почувствовал, как по спине пробежали мурашки, машинально оглянулся на дверь, хотя рядом, кроме них, никого не было.
- Пойдем, Славик, отойдем подальше от домов, передохнем и перекусим…
Малыш напоследок посмотрел на уютный домик с доброй старушкой. Не так уж и часто так ласково обходились с ним. Хотя после того, как он познакомился с Антоном, ему стало больше встречаться хороших людей... Правда в последнее время, он стал уставать, иногда по утрам не хотелось просыпаться. Но это было не страшно, чтобы быть с Антоном, он мог потерпеть. Были моменты, когда живот очень болел от голода, но и раньше-то он не всегда ел.
Славка вспомнил, как, бывало, осенью выходил к берегу реки, недалеко от заброшенной стройки - там местные мальчики пекли картошку… Они были разного возраста, но старше него. По их отрывочным фразам, которые он слышал, по их аккуратной одежде, ясно было, что у них есть родители. Славка робко подходил к костру. Он ничего не говорил, наверное, голодный взгляд был красноречивее слов: ребята сразу давали ему горячие картофелины, поджаристые корочки хлеба и иногда - такие вкусные сочные сосики! Если ему предлагали сесть – тихонько садился и слушал непонятные ему рассказы. Они завораживали его своей правдивостью и тем, что они были из той жизни, которую потерял он.
Как-то его спросили: «Как тебя зовут?» - «Слава», - ответил малыш и стал смотреть вниз, - «А где твой дом? Мы тебя раньше не видели…» - «Я не знаю» - прошептал он и замолчал от смущения. Что он мог им ответить? Нет, совсем ему стало неловко, среди такого количества любопытных и захотелось уйти. Но голод был сильнее и Славка перевел взгляд на горячие и такие аппетитные пирожки, а когда его угостили - шёпотом сказал «спасибо» и отошёл в сторонку…
Иногда он стоял и смотрел, как весёлая ребячья стайка гоняет мяч на песчаной отмели… Иногда даже играл с ними, если не хватало человека… Пока не наступила зима. И стало совсем плохо: порой, целыми днями он не выходил на улицу, грея озябшие пальцы у маленького костерка, который разводили тут же, на полу. На улице замерзали ноги в маленьких ботинках, леденели руки, когда он запахивал большой пуховик, остывало сердце… Оно и так остывало – от одиночества. Люди, которые здесь жили – иногда перекидывались с ним несколькими словами, делились едой. Но и ждали помощи: таскать тяжелые ящики, разбирать в них какие-то бутылки, одежду… Так он и жил, и не знал, старался не думать, что будет дальше…
Как же это замечательно, что его нашёл Антон! Славка улыбнулся, прогоняя грустные мысли: всё, это прошло. И сейчас – так хорошо… «Эх, был бы он моим братом!» - подумал он, хотя про себя так его и называл… С ним он готов был идти куда угодно, бесстрашно – потому что бояться он не умел. К темноте он привык, а о многих вещах просто не ведал. Хотя нет, одного он боялся – снова потеряться… Поэтому всегда старался держаться поближе к Антону, а временами, незаметно для себя самого, крепко брал его за руку.
… Молча шагали ребята по пыльной дороге. И, никто из людей: ни проезжавший мимо на тракторе мужик, ни компания детей, которые куда-то бежали - не обратили на них никакого внимания. Может, кто и бросил на них мимолетный взгляд, да не заметил в двух похожих светленьких мальчишках ничего особенного: подумаешь, два брата, ну грязные чересчур - так это ж мальчишки! Да и шли ребята довольно быстро, не замедляя шага и не оглядываясь назад.
Вскоре, миновав последний, одиноко стоявший на окраине кособокий домишко, они уже шли по опушке леса. До мальчишек доносился бурлящий говор воды: где-то недалеко текла река. Ещё несколько минут они шли на это шум и вот, впереди показались её сверкающие потоки. Славка запрыгал от радости, увидев реку:
- Антон, мы же искупаемся? Ну, Анто-он!
- Н-не знаю, - нерешительно ответил Тошка, - хотя он и сам не прочь был окунуться, смыть с себя дорожную пыль, грязь и вместе с ними - тревоги. - Вода ведь, наверное, очень холодная!.. Давай-ка пройдем немножко повыше, где место поспокойнее и там посмотрим.
Здесь было мелководье, и вода шумными маленькими водопадиками скатывались с больших, мокрых, блестящих на солнце камней. Золотые блики прыгали по струящимся волнам, светили верхушки ёлок. Летний, почти незаметный ветерок щекотал волосы, осторожно покачивал веточки редких березок и осин. Переливчатыми трелями разговаривали птицы. Незнакомый, но сейчас очень доброжелательный лес принял в свои объятия уставших ребят. Славка вертел головой и пару раз даже споткнулся о выступившие из-под земли изгибающиеся корни: такую красоту он видел впервые и под ноги не смотрел.
Речка расширялась, потоки воды становились всё медленнее и, наконец ребята дошли до небольшой запруды, где течения почти не было. Кусты по краям полянки нависали над водой, необычно разделяя её гладь своей тенью.
- Привал, - сказал Антон.
- Ура! – крикнул Славка и его звонкий голосок весёлым эхом разнесся по лесу.
Мальчишки скинули одежду, оставив её на небольшом пеньке, туда же они положили хлеб и Славкины конфеты.
Антон потрогал воду: так и есть – она оказалась не очень-то тёплой.
- Славка, долго не купайся! Эй, куда ты, Славка?! – малыш, ногами разметав брызги, рыбкой нырнул в воду. Антон замер от удивления: Славка, вынырнув, маленькими уверенными саженями поплыл вдоль берега. «Мда!» - только и подумал он, стоя по колено в воде.
- Антон, не бойся, она не холодная! – донеслось до него.
- Ох, обормот, смотри не заплывай глубоко! - только и смог крикнуть он в ответ, и нырнул. Холод воды обжег ненадолго: Антон открыл глаза и, рассекая ладонями упругую толщу, быстро поплыл к поверхности. Вынырнул, тряхнул головой и сквозь брызги посмотрел на солнце: на ресницах блестели разноцветные искорки. Отыскал глазами Славку и, снова погрузившись под воду, направился к нему.
- Славик, давай к берегу!
- Ага!
Славка, мокрый, с мелкими пупырышками на бледной коже, запрыгал на песке, согреваясь.
- А ничего, водичка - то!
- Ага, «ничего», посмотри, у тебя волосы уже дыбом встали!
Славка, шмыгнул носом и, пригладив волосы, направился к пню с одеждой. Антона осенила идея:
- Слав, а давай её постираем! На солнце она быстро высохнет!
Славка задумчиво посмотрел на него:
- А что, давай постираем…
Антон сгреб в охапку одежду, осторожно вытащив из неё фотоаппарат, деньги, коробок со спичками, Славкину фотокарточку и пистолет. Всё это он завернул в куртку: её он решил не стирать.
- Я тебе помогу, ты только покажи, как это делать! – Славка мигом очутился рядом.
Антон ладошкой зачерпнул ил со дна, положил его на толстовку и очень энергично стал тереть её. Повозившись так минут десять, он разогнулся, вытер лоб:
- Мда… И стирали они так тридцать лет и три года…
Славик молча пыхтел рядом и шумел водой.
- Славка, а где ты научился так хорошо плавать?
- А? - малыш поднял голову, посмотрел на него. - Ну, меня папа учил иногда… В бассейне… И летом на речке я плюхался-плюхался, и потом получилось…
Закончив утомительную работу, Антон разложил на большом камне нехитрую одежку и улёгся на траву: Славке он подстелил куртку, а сам плюхнулся так, на живот. Трава и мелкие камушки покалывали кожу, но это помешало ему расслабиться, раствориться в теплом весенне-летнем воздухе. Он закрыл глаза и не думал ни о чем, просто слушая журчание реки и насыщенные лесные звуки. Потом посмотрел на Славку: малыш, сладко зажмурившись, словно воробышек грелся на солнце. И такое блаженство излучало его худенькое личико, что Антон улыбнулся. «Что человеку нужно для счастья, - вспомнилось ему из любимой книги, - краюшку хлеба, капельку молока и хорошего друга рядом…»[3].
