– Придирчивый какой! – по-своему понял его продавец. – Ну, был у нас арахис недожаренный, его в булочки пустили. А это хорошая партия.
– Из магазина в Боровке? – не отставал Блинков-младший.
– Да говорю, это совсем другая партия! Не из Боровка, у нас свой склад! – продавец ткнул пальцем себе за спину. Он показывал в сторону леса!
– Давайте арахис, – согласился Митек и сунул в окошко деньги.
Обертку с печенья он сорвал зубами и, пока продавец отсчитывал сдачу, проглотил полпачки. Потом отошел в сторону, сел на сброшенный рюкзак и начал есть не спеша.
От площадки с киоском к лесу вела наезженная колея. Блинков-младший присмотрелся, и сердце у него забилось так громко, что, казалось, вот-вот услышит продавец в киоске. Отпечатки шин! Те самые, которые он искал: с рисунком «елочкой» и к тому же двойные! Их оставили задние скаты маленького грузовичка, «Уазика» или «Газели». Обе марки подходят, чтобы вывезти пушку с болота!
Теперь он жевал печенье, как бумагу, не чувствуя вкуса. «Еда от Синеносова»… Опять этот Разгильдяй!
Пропала пушка, исчез Ник-Ник, и начатые им раскопки на болоте продолжили новые люди. Они в оранжевых касках. В те же дни такие же оранжевые каски были кому-то проданы из синеносовского магазина. Причем кто продал-то? Сам хозяин, господин купец первой гильдии. ИЛИ НЕ ПРОДАЛ, А ВЗЯЛ ДЛЯ СЕБЯ?
Второй подозрительный момент: Синеносов угощает Дудакова и расспрашивает о Виталии Романовиче. Дудаков ему – мол, чепуха. А Синеносов упорно возвращает его к той же теме: «Так что натворил этот Шпагин?». В то же самое время «этот Шпагин» пытается исподтишка вытянуть из продавца, кто и кому продал каски. А потом по рассеянности роняет в снег купленные в магазине шурупы и не замечает потери. Волновался! Может быть, Виталий Романович тоже подозревает Разгильдяя?
Наконец, третье: болотные копатели идут к лесу, колея в камышах ведет к лесу, и в этом же лесу синеносовский склад и грузовичок. Это, пожалуй, не одно, а целых два совпадения!
Четыре косвенные улики набираются против Синеносова. Каждую из них можно было бы объяснить случайностью, но все вместе они превращаются в обвинение!
Митек запил печенье холодной пепси, встал, надел рюкзак и пошел по колее, проложенной грузовичком. Что там за склад в лесу?
Шагов через триста лес раздался. На поляне, окруженный кустарником и высокой оградой из стальных заостренных пик, стоял особняк. Трехэтажный, краснокирпичный, он казался вырезанным из глянцевого журнала и наклеенным на черно-белый зимний пейзаж. Проложенная грузовичком колея сворачивала к воротам. Туда же, к воротам, со стороны болот вела вторая колея, только слабее накатанная и припорошенная снегом. Ну да, ей три-четыре дня.
Вот вам и особнячок: и продуктовый склад, и убежище болотных копателей, и дом (или только загородная дача) господина купца первой гильдии!
Над воротами горел маленький прожектор. В его свете было видно, что свежий снег в колее притоптан. Блинков-младший нагнулся и разглядел следы, много следов! Они перекрывали друг друга и вели в обе стороны: и к особняку, и к болоту. Одна пара была приметная: подошва в мелкий рубчик, раза в полтора больше, чем обычные мужские следы. Скорее всего, их оставили «луноходы» или валенки с галошами.
Митек прошел по колее метров пять. Ведущие к болоту следы Мелкого Рубчика нигде не были затоптаны. Он ушел на раскопки и вернется, как только увидит затопленную яму. Может быть, он уже рядом и смотрит из лесной тьмы!
Оглянувшись, Блинков-младший понял, что свалял дурака: оставленная им лыжня так и бросалась в глаза. Лыжи он снял и пошел назад, забрасывая снегом дырочки от палок и затаптывая лыжню. На следы ботинок среди следов ботинок никто не обратит внимания…
Прожектор бил в лицо. Разрезая кусты пополам, на снегу лежала четкая граница света и тьмы. Блинков-младший торопился уйти с освещенного места – мало ли кто в особняке посмотрит в окно. До спасительной темноты оставалось два шага, как вдруг луч прожектора скользнул дальше. Словно кто-то специально освещал ему путь!
Прикрыв глаза перчаткой, он сквозь пальцы посмотрел на прожектор. Человека рядом не было и быть не могло – на столбе-то. Зато имелось кое-что похуже: телекамера! Блинков-младший встал на лыжи и не оборачиваясь дунул назад к поселку. Знает он эти штучки! Сам, бывало, сидел со знакомым охранником в комнатке, именуемой «Контроль за периметром». Такой там, братцы, контроль, что каждую прохожую собаку снимают на видео!
Луч прожектора вел его, пока не потерялся в ветвях. Блинков-младший свернул и побежал среди елок, огибая особняк по широкой дуге.
Не повезло. Обычно когда попадешь под объектив, это еще не значит, что тебя заметил охранник. Может быть, он в этот момент смотрит «картинки» с других телекамер. Но раз прожектор (и с ним камера) поворачивался, значит, охранник следил за подозрительным лыжником. Теперь кассету с фильмом «Сыщик у логова преступников» не пустят, как обычно, на другие записи, а сохранят…
«Ну и что? – успокоил себя Блинков-младший. – В Боровке меня никто не знает, кроме Виталия Романовича. Подумаешь, покрутился какой-то мальчишка у ворот». В этот момент ему хотелось быть совсем крохотным мальчишкой. Сопливым таким.
Участок у купца первой гильдии был здоровенный. Блинков-младший в хорошем темпе бежал минут пятнадцать, поглядывая на мелькавший за деревьями особняк. Прожекторы на столбах ограды попадались через каждые сорок шагов. Их неподвижно скрещенные на снегу лучи время от времени оживали и шарили по кустам. Было ясно, что Митькино бегство не успокоило охрану.
Обогнув особняк, он свернул вправо, к болотам, и еще долго видел промельки света за спиной. Теперь прожекторы помогали: раз светят в затылок, значит, не сбился с направления. А лес редел! Еще пять минут хода – и в путанице ветвей мелькнула низкая луна.
Блинков-младший вышел на болота.
Огни Боровка светились всего-то километрах в двух, впереди и чуть справа – лишнее подтверждение тому, что Митек шел по пути болотных копателей. Если повернуть обратно, церковь окажется точнехонько за левым ухом.
На болотах гулял ветер. Из-за быстрых туч то краешком, то целиком показывалась луна, и тогда становилось так светло, что Блинков-младший различал стрелки часов: половина десятого. Наверняка Мелкий Рубчик возвращается в особняк, если уже не вернулся, разминувшись с ним в лесу. Митек зашел за куст и достал из рюкзака сделанный папой маскхалат. Простыня с веревочными тесемками была большая и налезла поверх рюкзака. Теперь он был уверен, что если наткнется на болотных копателей, то увидит их первым.
Болото шло под уклон к реке. Въехав на кустистый пригорок, Блинков-младший разглядел впереди сотворенную им лужищу. Ну и здоровенная! С футбольное поле. Выдавленную из болота жижу схватило ледком, и ветер гонял по нему маленькие снежные смерчи. Придется объезжать, и лучше справа, держась края леса, чтобы спрятаться в случае опасности. Блинков-младший уже поднял палки, чтобы оттолкнуться и съехать с пригорка…
…и вдруг увидел болотных копателей!
Их было четверо. Ну да, он давно подозревал, что третью каску из синеносовского магазина взяли не про запас. А четвертая – каска Ник-Ника – вполне могла оказаться у преступников вместе с его лопатой… Или сам Ник-Ник в своей каске сейчас шел среди тех четверых.
Блинков-младший затаился в кустах. Болотные копатели приближались. Они шли краем леса; минутой позже Митек столкнулся бы с ними нос к носу!
– Почему, почему… Я тебе как рыбак скажу. Бывает, лед висит над рекой: пробьешь лунку, а до воды сантиметров десять. А бывает наоборот: река лед взломает и пойдет по верху. Потом, конечно, застынет. А почему – Бог его знает.
– Так то на реке, там течение, – заспорил другой голос.
– Зато из болота газы выходят. Увеличилось давление, вот стенки и продавило. Паш, ты как считаешь?
– Я считаю, надо просить у Носика прибавку за риск, – практично заметил Паша. – Может, яму за секунду затопило. А если бы я там был в это время?
– Да, из болота не выплывешь, – авторитетно подтвердил рыбак. – Надо просить прибавку, только всем вместе. Сан Иваныч, пойдешь с нами?
Луна как назло скрылась в облаках. Блинков-младший пытался узнать среди болотных копателей Ник-Ника. Паша и Сан Иваныч, понятно, исключаются. Рыбак – тоже: он пузатый, а Ник-Ник на фотокарточке худой. Остается последний, тот, который спорил с рыбаком. По фигуре подходит, а голос высокий, молодой. Хотя и у стариков бывают высокие голоса.
– А Сан Иванычу все по фигу, – сказал Молодой Голос. – Вот спросите его, что мы выкапываем.
– Звяки, – ответил Сан Иваныч. – Я знаю, что за каждый первый звяк мне платят сто долларов, а если буду копать дальше, то не заплатят. Вот я и не лезу дальше. И прибавки просить сам не пойду и вам не советую. Не наглейте, мужики. В охране мы месяц работаем за двести долларов, а тут можно за неделю столько срубить.
