Львенок хотел ответить какой-нибудь колкостью, но колкости на ум не приходили. В принципе, Зинка была права. Он один ни за что бы не решился спрятаться в очереди за пирожками.
Зина победоносно подождала от него ответа, поднялась и пошла к Евгении Кирилловне.
Ее разговор с руководительницей группы ребята не слышали, но через пять минут Зина вернулась с таким видом, будто ее аплодисментами в десятый раз вызывали на "бис".
— Можем ехать в Петергоф. С ночевкой. Так кто тут сомневался в моих талантах?
Львенок поднял руки вверх:
— Сдаюсь!
— Вот так лучше!
В Петергоф они приехали под вечер.
— Что, если Леонид Матвеевич уже закончил работу? — обеспокоенно спрашивал Костя. — Мы не знаем, где он живет. На платформе ночевать будем?
— Адрес спросим, — невозмутимо ответил Львенок.
— Так тебе и дадут адрес! — осадила его Зина.
— А что? Еще раз проявишь свои артистические таланты и выведаешь адрес.
Зина не удержалась и изо всех сил хлопнула Львенка по спине:
— Ты мне надоел со своими приколами! Понял?
— Понял, — засмеялся Львенок и отодвинулся от нее на безопасное расстояние.
Ребятам повезло. Леонид Матвеевич еще был в парке. Он внимательно выслушал рассказ ребят, посмотрел на контейнеры и по-стариковски заметил:
— В опасное приключение вы влезли. Я, конечно, понимаю, романтика, юность, но все-таки лучше быть осторожнее.
Но потом Леонид Матвеевич весело тряхнул головой, будто избавляясь от груза лет, и заявил:
— На вашем месте и в вашем возрасте я поступил бы точно так же, уверяю вас! И это хорошо, что вы догадались приехать ко мне. Во-первых, тут он вас не найдет, а во-вторых, мне самому чертовски интересно, что в этом железном чемоданчике! Единственный нерешенный вопрос: ведь вам и завтра нельзя возвращаться в гостиницу. Это я не к тому, что жить негде, я живу один, и место найдется для всех. Просто завтра вас хватятся, поднимется переполох, и вы просто подведете свою руководительницу тем, что соврали про родственников. Это ведь выяснится сразу, достаточно только позвонить кому-нибудь из ваших родителей. Родственников у вас здесь нет. Значит, она не имела права вас отпускать.
— Мы подумали об этом, — неуверенно начала Ира.
Конечно, просить Леонида Матвеевича подключиться к их вранью и сыграть роль Зининого дедушки — то еще нахальство, но другого выхода не было. Ира посмотрела на Костю, на Львенка, на Зину и повторила:
— Мы подумали и хотели вас просить…
— Сыграть роль родственника? — лукаво улыбаясь, подхватил Леонид Матвеевич. — Черт возьми! Вы решили капитально впутать меня в эту историю! Но я не против. Если, конечно, ваша Евгения Кирилловна поверит мне на слово.
— Поверит! — обрадовался Львенок. — Поверит! Вот увидите! Она вообще очень доверчивая!
— Ну-ну, завтра увидим. Я с утра съезжу в гостиницу, попрошу, чтобы вы пожили несколько дней у меня, и захвачу ваши вещи. Ведь вы без вещей? Ну, и правильно. В вашем положении заходить за вещами было бы равносильно добровольной сдаче в плен. Так?
Квартира у Леонида Матвеевича была небольшая, заставленная книжными стеллажами и старой мебелью. Здесь стояли пузатый комод, платяной шкаф, трюмо с большим зеркалом и даже кресло с гнутыми ножками.
— Располагайтесь, — предложил Леонид Матвеевич и обратился к Косте и Львенку:
— Думаю, что дамам мы оставим большую комнату с диваном, а сами как-нибудь устроимся на кровати и раскладушке в маленькой комнате. Договорились?
— А что это? — полюбопытствовал Львенок, указывая на громоздкий ящик на невероятно тонких деревянных ножках.
— Радиола. Шестидесятые годы. Она не работает. Просто жалко выбрасывать. Храню как память, а использую как журнальный столик.
— Радиола? — переспросил Львенок. — Это радио?
— Радио и магнитофон-бобинник.
— Бобинник?! — воскликнул Костя. — Катушечный магнитофон? — Он распахнул цилиндрический контейнер и достал ленту. — Для таких пленок?
— Именно для таких. Именно. Только он не работает. Уже лет двадцать, как не работает.
— А можно я посмотрю? — спросил Львенок.
— Ты разбираешься в магнитофонах?
— В технике, — солидно уточнил Львенок.
— Правда-правда, — поддержал его Костя. — Он дома все на свете разбирает.
— Главное — не разобрать, а собрать, — едко заметила Зина.
— Помалкивай, гениальная актриса, — тут же откликнулся Львенок, но при Леониде Матвеевиче неловко было затевать перепалку, поэтому он ограничился только этим замечанием и попросил отвертку.
— Может, починку оставим на завтра? — предложил Леонид Матвеевич. — Сейчас уже поздновато, а нам еще нужно поужинать. Не думаю, что поломку можно устранить за десять минут.
— За десять минут? — задумался Львенок. — За десять минут нельзя. Хорошо. Я займусь этим утром.
— Вот и прекрасно. Предлагаю общими усилиями быстренько сообразить ужин, поесть, поговорить о наших планах и лечь спать.
Утром Леонид Матвеевич оставил ребятам записку, зашел в парк, отпросился с работы и поехал в Петербург. Необходимо было узаконить пребывание ребят у него в доме.
Львенок охарактеризовал Евгению Кирилловну совершенно правильно. Ей достаточно было увидеть спокойное лицо старика, чтобы свято поверить в то, что он — самый настоящий Зинин дедушка. Ее даже ничуть не удивил тот факт, что к Зининому дедушке погостить на несколько дней отправились еще и Костя, и Львенок, и Ира.
— Одноклассники, друзья внучки, — пытался объяснить Леонид Матвеевич.
— Понятно-понятно! — улыбалась Евгения Кирилловна. — Зачем же вы в такую даль ехали? Могли бы просто позвонить. Неужели я бы вам не поверила?
Леонид Матвеевич был просто ошарашен таким радушным приемом:
— Я заехал за вещами ребят.
— Ах, за вещами! Ну, конечно, конечно. Кстати, Лева вчера забыл в автобусе свою сумку с кепкой и ветровкой.
— В автобусе? — удивился Леонид Матвеевич.
По рассказам ребят он отлично знал историю с сумкой. Сумка никак не могла оказаться в автобусе.
— Да. В автобусе, — подтвердила Евгения Кирилловна. — Кто-то из ребят принес ее и повесил на ручку двери их комнаты. Хорошо, что я заметила ее. Она в моем номере. Пойдемте, я вам отдам.
— Спасибо, — поблагодарил Леонид Матвеевич.
Он сложил вещи ребят в две сумки, распрощался с Евгенией Кирилловной и спустился вниз.
Евгения Кирилловна проводила милого старичка.
— А что это сегодня соседний номер пустует? — любезно поинтересовался мужчина.
Тот самый, у которого был сердечный приступ.
— Как вы себя чувствуете? — заботливо спросила его Евгения Кирилловна.
— Неплохо, — нетерпеливо откликнулся мужчина. — Вы не ответили, куда подевались те мальчики, которые вызывали мне "Скорую"? Я хотел поблагодарить, взял небольшие подарочки, заходил вчера вечером и сегодня утром, но так и не застал их.
— Они уехали в гости. К дедушке. В Петергоф.
— Как жаль! — огорчился мужчина, но если бы Евгения Кирилловна внимательно посмотрела в этот момент в его глаза, то она бы заметила, что это было не огорчение. Скорее, досада и даже злость. — В Петергоф? Отлично. Отлично…
С утра пораньше Львенок вооружился отверткой и колдовал над радиолой. Он открыл заднюю крышку, убрал пыль и паутину и погрузился в изучение механизма. Механизм оказался довольно простой, но резиновое колесико, которое должно было равномерно вращаться, упорно не желало двигаться.
Львенок удовлетворенно отметил, что все лампы целы, и контакты не нарушены. Значит, нужно только заставить двигаться резиновое колесико.
— Тебе помочь? — спросил Костя. — Я не очень разбираюсь в технике, но…
Львенок молча помотал головой, разыскивая сорванный рычажок. Костя больше ни о чем не спрашивал, нашел на книжных полках интересную книгу про насекомых и забрался с ногами в старинное кресло.
— Как успехи, Львенок? — насмешливо поинтересовалась Зина, заглядывая в комнату. — Магнитофон уже работает?
— Заработает. Если ты не будешь мешать, — откликнулся Львенок.
Ему совсем не хотелось отвлекаться сейчас на словесные баталии с Зинкой.
— Мастер-ломастер!
— Уйди, гениальная актриса, пока я не запустил в тебя чем-нибудь тяжелым.
— Очень вежливо!
— Зинка! Я не шучу! — прорычал Львенок. — Я не могу работать, когда ты стоишь над душой!
— Ох-ох-ох! Какие мы нежные! Какие мы ранимые!
Львенок оторвался от поисков рычажка и запустил в Зинку отверткой. Реакция у Зины была что надо. Она мгновенно захлопнула дверь и исчезла. Отвертка упала на пол, не долетев до двери. Львенок и не собирался попадать в Зинку. Просто так кинул. Чтобы не мешала.
