А Ромка достал свой диктофон, пробежался по записям и неожиданно для себя заметил, что среди множества случайных голосов у него нет одного — Виталия.
— А Виталий-то боялся, что мы его запишем, — ядовито заметил он. — Помните, мы попросили позвать к нам Антона и с ним поговорить? Позвать-то он его позвал, а разговаривать не стал, смылся. Помнишь, Катька?
— Помню. Он спешил к кассиру, кажется.
— Притворялся, что спешит.
Катька вскинула голову.
— И все-таки мне не верится, что «вампир» — Виталик. Он хороший и добрый, а «вампир» был очень злым.
Ромке вдруг вспомнился старинный мамин знакомый — актер ТЮЗа дядя Саша, который в «Голове профессора Доуэля» играл омерзительного профессора Керна.
— Он же артист! Ты что, забыла? Скорей бы уж приходил, что ли!
— Минут через десять он будет здесь, — посмотрев на часы, сказала Марина.
В течение следующих десяти минут каждый из них не находил себе места. Ромка жаждал немедленного разоблачения преступника. Катька с Лешкой жутко волновались, не представляя, как это будет, а Марина очень надеялась на то, что в истории с кладом замешан вовсе не он, а какой-нибудь другой, безразличный ей человек.
Наконец раздался звонок в дверь. Марина вскочила.
— Мама, это ко мне, я открою, — крикнула она и произнесла своим мелодичным голосом: — Здравствуй, раздевайся.
— Здравствуй. Что стряслось, Мариночка? — спокойно спросил Виталий.
— Сейчас узнаешь. Проходи.
Марина вошла в комнату первой и села на диван, а новому гостю указала на стул.
Виталий уселся и тут только заметил троих друзей.
— А, кладоискатели! Привет, — весело сказал он.
«Веселый, — отметила про себя Лешка. — И голос мягкий».
А Виталий подмигнул ей и посмотрел на Ромку.
— Хотел бы я увидеть ваш клад.
— Увидишь, — хмуро сказал Ромка.
— И где же ваши червонцы?
Ромка посмотрел на закрытую банку от чая «Ахмад» и сунул руку в карман, чтобы достать оттуда монетку, и сразу же вспомнил, что она осталась в других брюках, и что вчера он тоже был в этих, и потому не смог показать вещдок Виталию. А тот его не спросил, из чего состоит пропавший клад, это Ромка хорошо помнил.
— А откуда ты знаешь, что там были червонцы? — сощурив глаза, спросил он.
Актер ничуть не смутился.
— Я не знаю, я просто предположил. Клады часто состоят из царских червонцев. А у вас, значит, не из них? Из чего же? Из золота и бриллиантов?
— Да нет, у нас как раз из червонцев, — спокойно ответил Ромка.
— Серьезно? И кто, по-вашему, их украл? Опознала старушка голос Антона?
В упор глядя на Виталия, Ромка медленно покачал головой.
— Нет, не опознала. Мы теперь голоса всех актеров решили записать. Раз ты здесь, с тебя и начнем.
Он положил диктофон на стол.
Виталий не испугался.
— С меня? Пожалуйста.
Девчонки переглянулись. Неужели они ошиблись, и Виталий ни в чем не виноват?
А Ромка встал, полез в свою сумку, достал из нее подсвечник и демонстративно водрузил его на стол.
Виталий машинально протянул руку и слегка, словно взвешивая, приподнял пятигорский сувенир.
— Там уже ничего нет. — Ромка по-прежнему оставался спокойным.
Актер отдернул от подсвечника руку и сделал это, как показалось Лешке, слишком поспешно.
— А там что-то было? — невозмутимо спросил он.
— А ты как думаешь?
Виталий внимательно посмотрел на Ромку.
— Что-то я тебя не понимаю. О чем я должен думать?
Ромка молчал. Чувствуя себя котом, поймавшим жирную мышь, с которой хочется поиграть, он тянул паузу.
Виталию стало не по себе. Это заметили все. Он обвел глазами компанию, Лешка с Катькой отвели глаза. Марина смотрела куда-то в угол. А Ромка заговорил вновь.
— А ты молодец, и руки у тебя золотые — телефон вон починил. Мы только что об этом узнали. По нему тебе и звонили. Он хорошо работает. А металлоискатель у тебя самодельный или покупной? Я смотрел в Интернете — каких там только нет.
И Виталий сорвался.
— Нет у меня никакого металлоискателя. Какую чушь ты несешь! — Повернув голову, он призвал Марину на свою защиту. — Можно спросить, зачем ты меня позвала? Этот малявка непонятно в чем меня обвиняет, а ты сидишь и молчишь.
Ромка выпрямился и вытянулся изо всех сил вверх. Обозвать его малявкой в присутствии Марины? Вот уж этого он Виталию не простит никогда. И он ткнул в него пальцем.
— Ты преступник и вор! Ты отравил бабушку Симу и украл у нее клад. Ты до смерти перепугал нашу Катьку!
— Что он говорит?! Марина, да скажи ты ему наконец!
Со времени прихода Виталия девушка не проронила ни слова. Она следила за его перепалкой с Ромкой, и на лице ее отражалась боль. Чтобы ответить, она приподнялась, и Лешка с Катькой затаили дыхание.
Голос Марины звучал глухо.
— А что я должна сказать? Ведь и так все ясно. Или ты думаешь, что я стану вслед за детьми записывать твой голос и заставлять тебя примерять парики и страшные маски? — Она покачала головой. — Не беспокойся. Ничего такого я делать не буду. Но и того, что сделал ты, никогда не забуду.
— Марина! — Виталий схватил девушку за руку. — Все не так. Совсем не так! Я тебе сейчас все объясню!
Марина вырвалась и встала.
— Что ты мне объяснишь?
— Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь. — Виталий сел на диван, на ее место. — Не будешь же ты выгонять меня силой.
И Марина сдалась.
— Идите домой, — сказала она друзьям. — Мы с вами еще увидимся, но позже, потом.
Ромка спрятал подсвечник в сумку, закрыл за собой дверь и, сделав девчонкам знак, громко протопал к входной двери. А затем тихонько вернулся обратно, из листка бумаги свернул воронку, приставил ее к замочной скважине и припал к ней ухом.
В комнате было тихо, потом раздался голос Виталия:
— Ну, что ты смотришь на меня, как на какого-то монстра?
— Я и вижу тебя в страшной маске, в которой ты предстал перед бедной девочкой. Или это и есть твой истинный облик? Верно сказал Оскар Уайльд: «Маска говорит больше, чем лицо». Нет, ты мне скажи, как ты мог так поступить?
Не видя перед собой Марины, Ромка, однако же, легко представил себе, как горько она усмехается, как искажаются от боли ее черты.
— Ничего ужасного я не сделал. Дал старушке совершенно безобидное снотворное. Ну, девчонку слегка напугал, но тоже ничего плохого ей не сделал.
— Но зачем, зачем тебе понадобились чужие монеты?
— А тебе еще не надоело безденежье? Я о тебе, кстати, в первую очередь думал. Ты знаешь, что в Париже на то, чтобы свое дело открыть и вид на жительство получить, всего-то и нужно тысяч десять евро на человека. А одна такая монетка сто евро стоит. Во время гастролей мы могли бы разведать там обстановку, а потом и вовсе туда свалить. Не вечно же существовать на нищенскую зарплату.
— Мне нечестные деньги не нужны. Я считаю, что каждый человек всего в жизни может достичь сам, своими силами, своим талантом. Я думала, что мы вместе будем этого добиваться, но теперь поняла, что ошиблась.
— Скажи, пожалуйста, какая патетика! А как же везение? Должен человек иметь право на свой шанс, на удачу, наконец?
— Должен. Но не за счет стариков и детей.
Услышав шаги, Лешка дернула брата за руку. Ромка отскочил от двери и смял воронку.
— Вас что, в комнату не пускают? — спросила Ирина Афанасьевна.
— Мы уходили, но вернулись. Я кое-что там забыл.
Ромка заглянул в комнату. Марина с Виталием сидели за столом напротив друг друга. Актер машинально крутил в руках его диктофон.
— Извините, я свою вещь забыл. — Ромка выхватил у Виталия диктофон. — Еще раз до свидания. — Его слова относились к одной Марине.
— Ну, и что теперь? — спросила Катька у Ромки, когда они вышли на улицу.
— А ничего. Клад мы нашли, преступника разоблачили, все намеченное выполнили. Что тебе еще надо? Он тебя не убьет, не бойся.
— Я не о том. Как теперь Марина с Виталиком поступит?
— А никак. Просто ему с ней больше ничего не светит, — с явным злорадством сказал Ромка. — Ты же слышала, как она сказала, что больше ему не верит? Он загубил свой авторитет и все потерял, ясно?
— Ясно.
Ромка посмотрел на свой диктофон, который все еще держал в руке, расстегнул сумку, чтобы положить его туда, и наткнулся на толстую философию, которую в Воронеже так ни разу и не открыл. Он пролистал несколько страниц и поднял голову.
— А хочешь, Катька, я объясню тебе, что такое настоящий авторитет. Жил на свете такой древнегреческий философ Платон, настоящее имя которого было Аристокл. Я об этом Лешке уже говорил. Ты, конечно, слышала, что давным-давно, а если конкретно, то с пятого века, человечество ищет Атлантиду — таинственный материк, который двенадцать тысяч лет назад располагался за Гибралтаром и погиб, погрузившись в море, в «один день и бедственную ночь». Так сказал Платон. Он не указал место предполагаемой катастрофы и не привел никаких доказательств, но авторитет его был так велик, что люди и по сей день ищут исчезнувшую страну атлантов, — вдохновенно, на одном дыхании произнес Ромка. — То есть люди поверили ему и верят до сих пор. А Марина Виталию больше никогда не будет верить, что бы тот ни делал, потому что он навсегда утратил свой авторитет. И ничего у них уже не получится. Так ему и надо! Если б не она, я б ему еще не то устроил. Он бы у меня поплясал!
